— Будь осторожнее, милая, — хрипло прошептал он, окунув лицо в ее распушенные волосы. — Я не хочу тебя потерять.

— Я тоже не хочу потерять тебя, — выпалила Давина.

И поспешно закусила губу, испугавшись, что невольно выдала себя.

Роб, вспомнив обещание держаться подальше от нее, мысленно выругался. Господи, какой осел… неужто он всерьез надеялся, что у него хватит на это сил? Невольно улыбнувшись, он склонился к губам Давины. И сразу забыл обо всем. Сжав ее в объятиях, Роб впился губами в ее рот, а море ревело, швыряя корабль, и палуба ходуном ходила у них под ногами. Ни один мужчина не целовал ее до него, и ни один не посмеет сделать это, пока он жив. Всякий раз, как он держал ее в объятиях, он снова и снова подвергал серьезному испытанию свою выдержку, которую до этого дня считал железной. Он с радостью отдал бы все на свете, лишь бы иметь право назвать эту женщину своей. День за днем Роб сражался с собой, хотя давно уже понял, что эту битву он проиграл. Махнув на все рукой, он смирился и выкинул белый флаг.

Давина с такой невинной пылкостью отвечала на его поцелуи, что Роб задрожал. Чувствуя, как все его тело наливается свинцом, он с силой прижал ее к себе, словно надеясь, что этим облегчит боль, разрывавшую его чресла.

Залившись краской, Давина испуганно отпрянула в сторону. Роб стиснул зубы, на скулах его заходили желваки. Ему хотелось извиниться, но он промолчал — любые извинения сейчас прозвучали бы неискренне, а ему не хотелось выглядеть в ее глазах лицемером. Впрочем, он ничуть не раскаивался. Желание ho-прежнему сводило его с ума.

— Миледи!

Роб с Давиной дружно обернулись — в нескольких шагах от них, сжав руки в кулаки, застыл Эшер.

— С вами все в порядке?

Не сводя с него глаз, Роб выразительным жестом притянул Давину к себе. Вдобавок ему очень хотелось скрыть от ревнивого взгляда капитана реакцию, с которой его тело отзывалось на близость Давины. Да, он старался проявить терпимость и понимание и делал вид, что не замечает, какие чувства питает к Давине капитан. Однако он до смерти устал от Эшера.

— С ней ничего плохого не случилось до сих пор — и не случится, пока я с ней, капитан.

По резкому тону, которым это было сказано, догадливый Уилл сообразил, что сейчас полетят головы, и на всякий случай незаметно придвинулся поближе. Эшер, заметив его маневр, удивленно поднял брови.

— Вы даже представить себе не можете, какие несчастья вы навлекаете на себя, — снова повернувшись к Робу, бросил капитан.

Впервые за все время Роб почувствовал исходившую от Эдварда угрозу и нахмурился. Как далеко способен зайти этот ревнивец? Не придет ли ему в голову предупредить короля, чтобы разлучить их навсегда?

— Пусть так, — отрезал Роб. Лицо его окаменело, взгляд стал жестким. — Хотите напугать меня? Что ж, попробуйте!

Эшер с жалостью посмотрел на огромного шотландца.

— Я знаю, как искусно вы владеете мечом, Макгрегор. Но что может кучка горцев против целой армии?

Роб смерил его надменным взглядом.

— Ни одна армия не выстоит против нас.

— Хотите сказать, у вас хорошие дозорные? — усмехнулся капитан.

— Нет, хорошие пушки, — ледяным тоном отрезал Роб.

Крик Финна, стоявшего на носу корабля, прервал их разговор, и над палубой повисло настороженное молчание.

— Земля! — вопил юноша, размахивая руками. — Это наш прекрасный Скай!

Эшер и Давина разом обернулись — на севере, словно из вод морских, вставал полуостров Слит. Но взгляд Роба, скользнув по нему, нетерпеливо устремился дальше, на северо-запад, где из-за Лох-Слэпина вставали окутанные туманом вершины гор Сгарр-На-Стри и Куиллин. Дом! Родина, которую он любил больше всего на свете, кроме… Взгляд Роба остановился на Давине — схватившись за поручни, она жадно вглядывалась в появившийся на горизонте берег…

Они бросили якорь на западном берегу полуострова, в бухте Тарскавейг, и двинулись вдоль скалистого берега на север Тарскавейг, как радостно сообщил Давине Финн, снова занявший свое место возле них, одно из самых крупных поселений на острове Скай. Его история уходила корнями в далекое прошлое, а предками нынешних жителей были норвежские викинги.

Но вместо того чтобы наслаждаться первозданной красотой острова, Давина думала только о мужчине, сидевшем позади нее. Эдвард был прав, когда сказал, что Роб понятия не имеет, какие силы обрушатся на него… Но она-то это знала! Знала с самого начала, и при одной мысли об этом мутило от страха. Если Макгрегоры выставят свои пушки против королевской армии, войны не миновать. Она не может этого допустить. Эдвард ошибался только в одном: Роб ни за что не оставит ее, даже если придется противостоять целой армии. Теперь она уже не сомневалась в этом. Он не отдаст ее никому.

При одном воспоминании о том, как его закаменевшая плоть вжималась в ее живот, Давину охватил жар. Конечно, она воспитывалась в монастыре, однако не была настолько наивна, чтобы не понимать, что происходит между мужчиной и женщиной, когда между ними вспыхивает любовь. Аббатиса посвятила свою юную воспитанницу в эту тайну, подготавливая ее к мысли о предстоящем замужестве… конечно, если этот день когда-нибудь придет. Давина гадала, каково это — лежать в его объятиях, чувствовать прикосновения его могучего тела, слышать, как он шепчет ей на ухо слова любви…

Зачем она позволила Робу отвезти ее на Скай? Впрочем, еще не поздно. Нужно только рассказать ему правду, а потом, собравшись с силами, попросить отвести ее обратно на корабль. Люди Коннора могут отвезти ее в Ирландию. Так будет лучше всего. Она не может допустить, чтобы из-за нее погиб еще кто-нибудь.

Похоже, Эдварду тоже было невесело. Давина прекрасно знала почему. Все эти годы он не смел даже заикнуться о любви, а она подарила свое сердце шотландскому горцу. Что ж, ничего не поделаешь, когда-нибудь она все ему объяснит.

Собравшись с духом, Давина обернулась к Робу. Но достаточно ей было только взглянуть на него, как вся ее решимость вмиг растаяла, точно снег в жарких лучах солнца. Роб с улыбкой смотрел на нее, словно ему заранее были известны терзавшие ее страхи и сомнения. Исходившее от него ощущение спокойной силы мгновенно передалось и ей, и Давина на миг поверила, что все будет хорошо.

Боже, помоги ей… Как же она любила этого человека! Именно поэтому она чувствовала, что не имеет права и дальше обманывать его. Она должна наконец рассказать ему правду о себе.

— Роб…

— Да, милая?

— Я должна тебе кое-что рассказать.

— Вот как? — невозмутимо спросил Роб.

— Боюсь, ты рассердишься на меня… зато, что я так долго скрывала от тебя правду, а иногда даже обманывала тебя, — упавшим голосом проговорила Давина.

Оторвавшись от созерцания холмов, он посмотрел ей в глаза:

— Обещаю, что не рассержусь. Но ты должна дать слово, что на этот раз наконец скажешь мне правду.

— Да, конечно. Обещаю, — закивала Давина, твердо решив, что не станет лгать.

Он никогда не оставит ее, значит, уехать придется ей.

— Роб!

Она нетерпеливо подергала его за рукав, чтобы обратить его внимание на себя, а затем торопливо заговорила, боясь, что снова струсит и передумает.

— Я — дочь короля Я кова!

Ну вот, теперь он знает правду. На самом деле это оказалось не так уж трудно. Внезапно на нее нахлынуло облегчение. Тяжкая ноша, лежавшая на ее плечах с самого детства, теперь, когда она могла разделить ее с кем-то, сразу показалась намного легче. Но… почему он молчит? Давина робко подняла на него глаза — к ее величайшему удивлению, Роб улыбался.

— Может, ты не понял? — смущенно пробормотала она. — Я — королевская…

Оставшаяся часть фразы застряла в горле. Роб, натянув поводья коня, спрыгнул на землю.

— Преклоните колено, парни, — бросил он через плечо, по-прежнему не отрывая от нее глаз. — Засвидетельствуйте принцессе свое почтение.

Онемев от неожиданности, Давина смотрела, как трое рослых шотландцев, спешившись, почтительно опустились перед ней на одно колено. Ничего подобного она не ожидала. Они нисколько не сердились! Больше того, лица всех троих казались безмятежными! Может, просто решили, что она спятила, и предпочитают с ней не спорить? Да, скорее всего так и есть, подумала Давина, заметив, что Финн, склонив перед ней голову, украдкой ухмыляется во весь рот. Давина совсем растерялась. Она понятия не имела, что теперь делать и что говорить. Много раз она пыталась представить себе, как это будет, но ей и в голову не могло прийти, что ей просто не поверят.