Перед тем как бежать, Бесс распорядился опустошить предгорья, чтобы лишить армию противника припасов, однако это ему не удалось. Данные промеров расстояний, переписанные нашими источниками, говорят о 400 стадиях (72 км) между Бактрами и бурным потоком Оксом, который в древности назывался Вахш, «Кипящая вода» (ныне Амударья). Как раз такое расстояние отделяет Вазирабад от Термеза (некогда Тармиты) на границе Узбекистана. Впрочем, Бессу удалось уничтожить все паромы и лодки. За неимением моста через эту реку, которая напоминает Нил в половодье и имеет в июле ширину 1100 метров, приходилось переправляться на поплавках. Это вовсе не набитая соломой ткань шатров, как пишут историки, но бурдюки, сделанные из необработанных шкур коз, яков или буйволов, надутые воздухом, соединенные по четыре, шесть, восемь или шестнадцать и имеющие настил из бамбука и камыша 35. Итак, за шесть дней лошади и тяжелые повозки из обозной колонны пересекли полноводный речной поток в 50 километрах вниз по течению от Термеза, в Чучка Гузаре, который арабские географы именовали Навидах 36.
Далее, в то время как отряд Птолемея отправился за Бессом в Каршинскую степь (70 км к юго-западу от Самарканда), Александр овладел Тармитой, которая отчасти была заселена потомками выходцев из Милета ( Диодор,XVII, периоха 2, 20; Курций Руф,VII, 5, 27–29; «Эпитома деяний Александра» 4), и основал новый город, Александрию-на-Оксе. Самые пожилые македоняне, уволенные в отставку фессалийцы и 7 тысяч туземцев, набранные на речных берегах, должны были стеречь здесь переправу. Семнадцать столетий спустя арабские географы полагали, что Тирмиз (Термез) был выстроен Зуль-Карнайном, Александром «Двурогим».
Александр принял закованного в цепи самозванца Бесса, стоя на колеснице персидского царя. Он распорядился подвергнуть Бесса позорной порке и отослал его в Экбатаны, где персидский суд должен был судить его и приговорить к смерти. Затем, миновав Дербент и Наутаку (ныне Шахрисабз), Александр отправился в столицу Согдианы Мараканду (Самарканд), крепость в плодородной долине Зеравшана 37. Все согдийские и скифские лошади, составлявшие основу армии Бесса, служили теперь в кавалерии Александра, которая находилась в плачевном состоянии после преодоления высоких горных массивов, переправы через Окс и пути по красным пескам.
В ходе сражений, которыми сопровождался в августе 329 года марш в направлении Яксарта (ныне Сырдарья) на северной оконечности империи, Александр напал на горную крепость местного племени, перебившего нескольких его всадников. Во время штурма ногу Александра пронзила стрела. Началась ужасная карательная война. По всей Согдиане, которую взбаламутил Спитамен, этот неуловимый всадник (а, возможно, также и жрецы, верные порядкам, которые проповедовал как раз в этих местах в VII в. Заратуштра), уничтожались македонские гарнизоны, совершались набеги на армейские обозы, проповедовалась освободительная война. Александр, который все еще хромал, снова овладел шестью или семью крепостями, охранявшими границу вдоль реки, лично участвовал в уличных боях в Курушкате («Город Кира», ныне Ура-Тюбе в 73 км к юго-западу от Ходжента) и снова был ранен крупным камнем, попавшим в затылок, после чего штурмующие резали защитников крепости, обращали их в рабство, грабили, изгоняли жителей из домов. Вопреки мнению своего прорицателя Аристандра и части штаба Александр, который в довершение ко всему был болен дизентерией, в сентябре 329 года принял решение переправиться через Яксарт на самом севере нынешнего Узбекистана, в 150 километрах к югу от Ташкента. На сей раз на бурдюках были расположены мостки, достаточно прочные и большие, чтобы нести лошадей и машины, а также достаточно устойчивые, чтобы с них вести прицельную стрельбу из катапульт. На другом берегу Александр повел полки гетайров в атаку на скифов, пока не потерял сознание, так что спутникам пришлось унести его, бредящего, с поля боя. Победа досталась македонянам, но степь — сакам.
Однако сражение это произвело на обитавших в теперешнем Казахстане всадников и лучников весьма сильное впечатление, так что вождь одного сакского племени хаомаваргов (кочевники-«изготовители хаомы») предложил Александру союз и дары. «В письме, направленном Антипатру, где в подробностях описаны эти события, Александр говорит, что царь скифов предложил ему в жены свою дочь, однако об амазонках ничего не сообщает» ( Плутарх«Александр», 46, 3). Арриан (IV, 15, 4–5) добавляет: «В это же время к Александру прибыл Фарасман, царь хоразмиев (современные Каракалпакия и Хорезм близ Хивы, к югу от Аральского моря) с 1500 всадников, который сообщил, что обитает в области, пограничной с колхами и амазонками, и если Александр желает на них напасть… он предлагает указать дорогу и поставить все необходимое для войска. Александр дружелюбно, как того требовал момент, побеседовал со скифскими послами, однако ответил, что в брачном союзе со скифами не нуждается». Нам еще придется вспомнить об этом обмене посланиями, когда мы подойдем к вопросу о сожительстве Александра с царицей амазонок Талестридой или сотнями других женщин…
Вернувшись в октябре 329 года из своего короткого 20-километрового набега на саков, которых также называют скифами, Александр принял решение оборонять границу, возведя здесь город, аналогичный трем предыдущим Александриям. Это была Александрия Эсхата, «Крайняя», или просто Александрия Согдийская. Городские укрепления длиною в 60 стадий (10800 м) были построены в три недели, и это говорит о том, что царь оставался здесь 20 дней. Он заселил город македонскими воинами, греческими наемниками, согдийцами и скифами, взятыми в плен у Курушкарты и в семи захваченных небольших крепостях, а также теми местными жителями, которые сами того пожелали. Этот «крайний» город, находившийся всего в нескольких днях пути от китайской империи, покоится под нынешним Ходжентом.
В это время перс Спитамен внезапно осадил Мараканду. Оповещенный о том Александр послал туда отряд в 60 верховых гетайров, 800 конных и 1500 пеших наемников. Недалеко от нынешнего Обручева они попали в засаду, в которой погибло более чем три четверти отряда. Повелев не говорить воинам об этом несчастье, дабы не сеять паники, Александр поспешил на выручку. Уже через четыре дня он прибыл на место побоища. Спитамен бежал на запад. Македонские пикинеры и легкая пехота преследовали его на протяжении 280 километров, но пустыня остановила их за Бухарой, после чего они подвергли разорению этот край, омываемый протекающим посреди Согдианы Зеравшаном (в античности его называли Политиметом), и перебили всех способных носить оружие. Далее, следуя по древнему пути, соединявшему оазисы, через Трибактру (современная Бухара), Карши, Дербент, Термез (который называли тогда Александрией Оксианой), Александр на зиму встал в Бактрии, в 336 километрах к северо-западу от Кабула. Крепость Вазирабад, по-персидски Apг, до сих пор высится на месте древней столицы Бактрианы Зариаспы, «златовласого» города, как называли его местные обитатели.
«Ведь в древности, — пишет Страбон (XI, 11, 3), — образ жизни и нравы согдийцев и бактрийцев почти не отличались от нравов кочевников… И если с наружной стороны стены, окружавшие столицу бактрийцев, имели опрятный вид, то внутри все было полно человеческих костей. По свидетельству Онесикрита (лично там присутствовавшего), Александр прекратил этот обычай». Однако этим не ограничивалась деятельность завоевателя, который пребывал в размышлениях о предстоящей ему войне против постоянно перемещавшегося с места на место населения и дерзкого и неуловимого военачальника, претендовавшего на роль лидера движения сопротивления великого народа. Спитамен, вождь согдийцев, привлек в войско всех скифских всадников, готовых предать разорению и грабежу города и деревни оседлых жителей. На своих проворных конях воины-скифы ездили по двое, внезапно по очереди соскакивая на землю и ломая весь ход кавалерийского сражения. Александру приходилось отказываться от выстроенных по всем правилам военного искусства сражений, увеличив число подвижных отрядов и еще на протяжении целого года сообразовывать свои действия с условиями партизанской войны.
