За год лишившийся своих прежних командиров македонский экспедиционный корпус, которому противостояли состоявшие на службе у персидских сатрапов греческие наемники, был вынужден совершать то одно, то другое стратегическое отступление, оставляя «освобожденные» им города в Азии. Однако македоняне цепко удерживали территорию между Приапом на Пропонтиде (современное Мраморное море) и мысом Сигей (современный Кумкале) в Троаде, на восточном берегу Дарданелл. Была достигнута договоренность, что войска Коринфского союза соберутся в долине Стримона будущей весной почти в равноденствие (21 марта 334 г.), после чего приблизительно 160 военных и 400 грузовых кораблей перевезут людей, лошадей и мулов, а также снаряжение и продукты на малоазийский плацдарм. Союзники, оборонявшие подходы к Азии, а именно Византии, Халкедон, Кизик, Сест и Абидос, должны были помешать находившемуся на службе у персов флоту, если ему вообще удастся собраться воедино, перекрыть проливы. Организация отправки была доверена лучшему военачальнику Филиппа, в высшей степени методичному и осмотрительному Пармениону.

Численность экспедиционного корпуса дошла до 32 тысяч пехотинцев и 5200 кавалеристов. Более двух третей из общего числа воинов происходили из Македонии и покоренных ею балканских стран; свежие и юные, они заражали своей энергией всю армию. Прочие относились к контингентам, представленным греческими союзниками. Командование делало ставку на 9 тысяч образовывавших фалангу воинов, которые были вооружены длинными копьями из кизила или каменного дерева, на восемь ил (эскадронов) конных гетайров, первым из которых являлась царская гвардия («ύϋΰώύή άγημα), и наконец, на элитные части, которые были составлены агрианами, уроженцами верховьев Стримона и горного массива Витоша: искусные метатели дротиков, скалолазы в сапогах и кожаных плащах, егеря и разведчики, они участвовали во всех вылазках и погонях. Когда эти пехота и кавалерия соединятся в Малой Азии, между Абидосом и Лампсаком, с оперативным корпусом Калланта, армия Александра будет насчитывать 43 тысячи пехотинцев и 6100 кавалеристов, то есть иметь общую численность, если прибавить сюда отставших, около 50 тысяч воинов ¹⁷.

Следует также принять в расчет корпус метательных машин, во главе которого стояли ученики Полиида, инженеры Диад из Пеллы и Харий, инженерный корпус, на который была возложена задача возводить мосты и осадные машины, обоз в несколько тысяч повозок, медицинскую и интендантскую службы, кассу, а также целую толпу сопровождавших армию людей, не принимавших участие в боях: художников, ученых, торговцев, финансистов, домашнюю челядь и рабов, женщин и барышников всех мастей. Когда после трехнедельного марша от Амфиполя к Херсонесу и продолжавшейся неделю переправы через Геллеспонт вся эта людская масса высадилась в Азии, ее численность можно было оценивать приблизительно в 100 тысяч человек.

Не следует также забывать о флоте, которым столь незаслуженно пренебрегают историки. Общегреческий военно-морской флот, Έλληνικόν ναυτικόν, как официально он назывался, объединил в Амфиполе все военные суда, которыми союзники Македонии владели в Эгейском и Черном морях. В нем насчитывалось от 160 до 182 военных судов ( Арриан,I, 18, 4; Юстин,XI, 6, 2), а это значит, что для укомплектования его командой требовалось от 32 до 37 тысяч моряков, гребцов и воинов, то есть почти столько же свободных людей, сколько было пехотинцев в сухопутных силах. Флот принимал участие в операциях по высадке войск и их сопровождению, а также в боевых действиях не всегда, а лишь в период с 334 по 332-й и с 325 по 323 год, то есть всего на протяжении половины срока. Однако он сыграл в кампаниях Александра чрезвычайно важную роль.

На содержание всех этих войск у командования при выступлении имелось лишь 70 (или 60) талантов и провиант на 30 дней. 200 (или 800) талантов пришлось занять. Вот почему так важно было победить, чтобы продолжить войну.

Македонская фаланга.

При высадке в «гавани ахейцев» близ мыса Сигей Александр первым делом метнул копье в землю. Тем самым он символически обозначил, что овладел землей Азии. С юридической и религиозной точки зрения земля, завоеванная копьем, принадлежит победителю, со всем ее населением и богатствами. Остается лишь определить, что понимал Александр под Азией. Несомненно, не луг при впадении Каистра в море, как у Гомера («Илиада», II, 461). Вероятно, в это понятие не входили и соседствующие с побережьем территории, на которых после микенской эпохи обосновались греки, как и основанные или колонизованные греками города, которые платили дань персидскому царю. Скорее Азией для Александра было то, чего требовал ритор Исократ у Филиппа двенадцатью годами раньше: «Выгородить как можно бóльшую территорию и отделить себе то, что принято называть Азией, а именно область от Киликии до Синопы. Кроме того, следует основать на этих землях города и поселить в них тех, кто ныне шатается по недостатку средств к существованию и обижает кого ни попадя» («Филипп», 120), то есть практически все Анатолийское нагорье, от Анкары до залива Искендерун.

Однако эта цель, или, если быть более точным, эти цели слишком неопределенны, так что впоследствии они непременно должны быть либо ограничены, либо, напротив, расширены — в зависимости от побед и божественных знамений. Проявляя благочестие, Александр отправился за советом к гробнице Ахилла на равнину возле Трои, где через жертвоприношения добился расположения местных божеств, в качестве талисмана забрав из илионского храма Афины щит этой богини. Затем, после того как Парменион произвел у Арисбы перегруппировку войск, как-то днем, во второй половине мая 334 года Александр вышел на левый берег Граника (ныне р. Коджабаш), небольшого прибрежного потока, впадающего в Мраморное море. Вопреки мнению, высказанному советниками и в первую очередь Парменионом, Александр выстроил свою кавалерию на левом крыле вдоль мелкого ручейка и принял решение в тот же день атаковать персидскую кавалерию, поджидавшую его на противоположном берегу ¹⁸. Царь переправился первым, вплотную за ним последовали тринадцать ил и фаланга. Более многочисленная кавалерия персов не сдержала напора македонян, уступив прежде всего длине их копий. Александра легко было узнать по двум белым султанам на шлеме; его окружили враги и, нанеся множество ударов, выбили из седла. Спасся он лишь благодаря Клиту Черному, одному из своих товарищей-гетайров, который отсек Спитридату, сатрапу Лидии, руку с боевым топором, уже занесенным для удара. Греческие наемники сатрапов отступили на близлежащий холм; они отказались сдаться, и наемная пехота македонян всех их перебила.

Победа эта знаменательна не числом убитых врагов (несколько тысяч) и пленных (несколько сотен отправлено в рудники), но тем, что за ней последовало: победными реляциями Антипатру, бывшему тогда регентом Македонии, и государствам, входившим в Греческий союз, отправкой в Афины щитов с горделивой посвятительной надписью, установкой бронзовых статуй в честь знатных македонян, павших на поле битвы, возбуждением надежды и отваги в греческих эолийских, ионических и дорических городах Малой Азии. «Результатом этого сражения было то, что соотношение сил резко изменилось в пользу Александра», — пишет Плутарх («Александр», 17, 1).

Большей части персидской кавалерии, а также азиатских наемников-пехотинцев удалось спастись, и они отступили к Милету, переведенному Мемноном Родосцем на осадное положение. Передвигаясь ускоренным маршем, войска Александра заняли между тем берега Ионии, избавив здешние города от иноземных гарнизонов и предоставив свободу и автономию изъявившим покорность городам; Александр заменил ненавистные подати (φόροι) персидскому царю «взносом» (σύνταξα) на общее дело союзников. Для туземных городов, поскольку они являлись «царским уделом», подать была сохранена, но теперь ее следовало выплачивать главе Союза. Мифрен, комендант персидского гарнизона Сард, сдал Пармениону городскую цитадель и хранившуюся там казну. Союзники отважно завладели островом Лада близ устья Меандра, несколькими судами блокировав вход в порт Милета и «непрерывно (на протяжении июля 334 года), сменяя друг друга, штурмовали городские укрепления» ( Диодор,XVII, 22, 1).