К возвратно-страдательному — ся.Возвратному — сясоответствует в санскрите или греческом средний залог, о значении которого Ян Гонда высказался так:

—  Индоевр. медий (с. 180 сл. / 150 сл., дальше среди примеров польское mnie się chceв отличие от ja chcę).К страдательным оборотам с агентом и без агента см. Санскр. пассив Гонды, с. 4–6 и 77 сл. Агентивное дополнение трехчленной страдательной конструкции, вторичной по сравнению с двучленом без такого дополнения, вероятно, бывшее инструментальное. Ср. в Санскр. пассиве «--я бы предпочел считать, что индоиранский твор. деятеля развился из твор., обозначающего karaņa», т. е. средство, орудие (с. 81, дальше Гонда сравнивает со славянским творительным по Миклошичу); о происхождении категории субъекта из «инструментального» локуса — В. Топоров, Др. — греч. SΣM-,с. 13 сл. = Случай *ĜEN-,с. 139 сл.

Задача на узнание.В сказочной задаче на узнание — все как одинили одна. Герою волшебной сказки Морской царь и Василиса Премудраянадо узнать, то есть от-личить,Василису Премудрую, одну из 12 дочерей водяного царя, выполнившую за героя трудные задачи, которые задавал ему ее отец (НРС, 219, ср. в 220 и 227): «Спасибо, царевич! Сослужил ты мне службу верой-правдою; выбирай себе за то невесту из двенадцати моих дочерей. Все они лицо в лицо, волос в волос, платье в платье; угадаешь до трех раз одну и ту же — будет она твоею женою, не угадаешь — велю тебя казнить.» И царевич узнаёт Василису Премудрую по условной примете («В первый раз я платком махну, в другой платье поправлю, в третий над моей головой станет муха летать»). Водяной царь «больно сердит» на героя, молодые убегают и спасаются, а злой царь гонится за ними и гибнет. В другой сказке с тем же сюжетом (НРС, 224, тип АТ 313) Василиса Премудрая «и умом и красой взяла», выделяется среди 3 царских дочерей и наружностью, поэтому задача на узнание здесь с превращением: герой «выбирает», тоже по условной примете, невесту из 3 кобылиц, голубиц и «девиц — одна в одну и лицом и ростом и волосом». Число дочерей 3 или 12 или же 77 (НРС, 225) — устойчиво круглое(К), полное, число всех. А вот вариант, где у морского царя 13 дочерей, 12 + 1 (НРС, 222), Василиса Премудрая 13-я, «всех пригожее, всех красивее», — иная. 13 устойчиво сверхполноечисло (К + 1), число иного, недюжинного,поэтому задачи на узнание здесь нет, морской царь просто говорит герою: «выбирай себе любую из тринадцати дочерей моих в жены»; герой выбирает, конечно, Василису Премудрую. Правда, из-за этой находки сказочника у морского царя оказывается без Василисы Премудрой круглое число дочерей вместо положенного «вредителю» неполного(К—1). В сказке с былинным началом про Балдака Борисьевича (НРС, 315) герой тоже иной, особенный: его, семилетку, надо искать по кабакам, его, млада Балдака, предпочли Илье Муромцу. Но он просит у Владимира-царя для похода на салтана турецкого «силы только двадцать девять молодцев, а сам я тридцатый буду». (Этого 30-ого нет среди татарских богатырей в предании про Мамая — НРС, 317 — их «тридцать человек без одного», неполное число, и русский посол их побивает.) Оказывается, дочери салтана должны узнать-отличить героя среди 30 молодцев, которые «все на один лик, словно братцы родные, волос в волос, голос в голос». Три дочери салтана тайно метят Балдака, а он дважды находит знáчкуи такой же значкойперемечивает остальных молодцев, то есть делает из отличия родовой признак, чтобы снова не выделяться; хотя меньшой дочери удалось узнать меченого Балдака, он побеждает (ср. в НРС, 240, где молодцев 12). А задача на узнание с превращением есть еще в сюжете Хитрая наука (АТ 325): отец или мать героя трижды или на третий раз узнаёт сына по условной примете среди 12 или 30 учеников злого колдуна, превращенных им в белых голубей — «перо в перо, хвост в хвост и голова в голову ровны», жеребцов — «все одной масти, гривы на одну сторону, и собой ровны» и добрых молодцев — «рост в рост, волос в волос, голос в голос, все на одно лицо и одежей ровны» (НРС, 249), или в жеребцов, девиц и ясных соколов — «все как один/одна» (250), или в скворцов, голубей и жеребцов (251), или в молодцев, коней и сизокрылых голубей (252). Этим герой спасается, а колдун, пытаясь его вернуть, гибнет.

Круглое число и тождество. Сказочный герой забирает у морского царя К-тую дочь или не становится К-той жертвой колдуна, а сам остается К-тым среди своих молодцев, герой замыкает собою круглое число как носитель полноты, а неполное число у вредителя выражает его лишенность, ущербность, предзнаменует его поражение и гибель. Без круглого числа (3, 12, 30, 77) задачи на узнание нет, неразличимые все как один или одна предполагают различающихся, но однородных всех. При отождествлении сохраняется количество членов ряда, но не их порядок; номер — порядковое число — узнаваемого условен: «я буду третий с правой руки» (НРС, 250). Одинаковость превращенных в задаче с превращением это почти что одинаковость инородцев, «всех на одно лицо». Неверно о Хитрой науке В. Пропп: «Ученики колдуна мыслятся в состоянии смерти, и все они равны.» — Историч. корни , 9.18 ( Узнать искомого ), «состояние смерти» лишь частный случай иного состояния. А близнецы и двойники оттого так притягательно-отталкивающи (двойственность иного), что являют собой умозрительное тождество — совпадение лиц или вещей во всём ( волос в волос, голос в голос),кроме их мест.

Отождествление и обобщение.Члены рода или ряда, части целого отличныдруг от друга, согласно принципу индивидуации, например пословице «В лесу лес не ровен, в миру люди» (ПРН, с. 308), но в силу своего вхождения в один род, в одно целое все они имеют общее и могут мысленно отождествляться; так уже Прокл в Первоосновах теологии (1 и 66): «Всякое множество тем или иным образом причастно единому.» «Если же многие причастны единому, они тождественны в отношении этого одного.» [18]Равные, тождественные все как один — иные относительно различающихся всех, одинаковые инаковы(праслав. *еd-in-: *jьп-).Отождествление делает разное одинаковым, а обобщениеделает разное одним. Ср. о связи одного и иного-чужого А. Пеньковский, Семант. катег. чужд . К обороту все как один: все до одного, все на одного, Все за одного и один за всех, все на одно лицо, всё одно/равно, все и каждый, (не) как все, один к одному, один в одного, заодно/заедино, жить душа в душу;к разнице между единым целым и множественным всем см. В. Топоров, Цел. расчлен ., с. 218, сюда же противозначные всегои целых.

«Если никто, то все» у Достоевского. «Если и только если никто в отдельности, то все как один» — таково правило, вид правила «Если и только если никто, то иной», например «Где все виноваты, там никто не виноват» или «В миру виноватого нет» (РПП, с. 71, и ПРН, с. 405). Достоевский о любви ко всем и ни к кому: «--А я — я ведь никого не люблю… Я всех люблю. Я назначена всехлюбить. Стало быть, никого.» (черновой набросок к Подростку ), «Кто слишком любит человечество вообще, тот, большею частию, мало способен любить человека в частности.» (из записной тетради 1872—75) и «--чем больше я люблю человечество вообще, тем меньше я люблю людей в частности, то есть порознь, как отдельных лиц. — чем более я ненавидел людей в частности, тем пламеннее становилась любовь моя к человечеству вообще.» ( Братья Карамазовы , 2.4). Ср.: «я никогда не мог понять, как можно любить своих ближних», говорит Иван Карамазов (5.4), а по слову его отца он «никого не любит» (4.2). «Именно ближних-то, по-моему, и невозможно любить, а разве лишь дальних. — Отвлеченно еще можно любить ближнего и даже иногда издали, но вблизи почти никогда.» О вере в Бога ( Подросток , 1.3.6): «многие из очень гордых людей любят верить в Бога, особенно несколько презирающие людей.-- Тут причина ясная: они выбирают Бога, чтоб не преклоняться перед людьми--», так и Музиль: