Вирджиния вздохнула. Вероятно, она никогда не встретится вновь ни с ними, ни с миниатюрной девушкой-бирманкой, сидящей чуть подальше и плакавшей с тех пор, как опустилась в кресло.

Посадка оказалась такой мягкой, что Вирджиния не поняла, что уже находится на земле. Ею еще сильнее овладело чувство нереальности происходящего. Долгий полет вызвал у нее странное ощущение непричастности к остальному миру. Казалось невероятным, что через несколько минут она ступит на эту чужую землю с пагодами и цветами лотоса, мягким звоном молитвенных колокольчиков и ароматом курительных свечей. Но сильнее всего ее угнетало сознание нелепости своей миссии, воспоминания о разрушенной любви, жалость и ужас.

Она взяла сумку и присоединилась к веренице выходящих пассажиров. После кондиционированного воздуха в салоне самолета жара, влажность и незнакомые запахи окутали ее тяжелым, душным одеялом. Миновав после него из одетых в хаки тайских таможенников, девушки глубоко вздохнула и растерянно огляделась. Она помнила только об одном — некто Ланс Пикеринг встречает ее. Стоит найти его, и все будет в порядке.

Вокруг нее слышалась многоязыкая речь, восклицания и приветствия, ее толкали, а она все пыталась высмотреть в толпе этого неизвестного Ланса Пикеринга. Загорелый, плотный мужчина с взволнованным лицом говорил с пожилым китайцем, а рядом стояла девушка-бирманка; сейчас она улыбалась, приветствуя двух пухленьких, с глазами-щелочками, подружек. У обеих были торжественные лица и одинаковые смоляные челки.

Позади этого трио молодой человек прервал разговор и изучающе взглянул на Вирджинию. Тень замешательства скользнула по его лицу, и тут его заслонили от Вирджинии два высоких сикха. Она взяла сумку и неуверенно шагнула вперед. Вероятно, Ланс Пикеринг задерживался.

— Простите, мисс…

Она обернулась, и вспыхнувшая надежда мгновенно исчезла: над ней возвышался тот самый отвратительный толстяк.

Он прикоснулся к шляпе:

— Похоже, вы потерялись. Вы англичанка?

Она сухо кивнула, слегка отпрянув, и толстяк рассмеялся.

— Я не кусаюсь. Чем могу помочь?

— Меня встречают, — сердито ответила она.

— И до сих пор не встретили? — хмыкнул толстяк. Вы обращались в справочную?

— Нет, — отозвалась Вирджиния, желая избавиться от него. Серпообразный шрам на левой щеке делал лицо толстяка еще более безобразным.

Будто прочитав ее мысли, он вновь рассмеялся:

— Ладно, я сам знаю, что вид у меня не слишком привлекательный, но могу заверить вас в своей порядочности. — Толстяк говорил с акцентом кокни. — Так идем? Что делается в добром старом Лондоне? Держу пари, что когда вы уезжали, шел дождь. Здесь тоже частенько бывают дожди, не реже, чем в Англии. Они подошли к доске объявлений.

— Черт, ну и жара! — Толстяк поставил на пол ее сумку и вытер рукой лицо. — Есть что-нибудь для вас?

Она просматривала написанные мелом объявления сначала с надеждой, затем с разочарованием, и, наконец, покачала головой.

— Понимаете, — объяснила она, — человек, к которому я приехала, сейчас в госпитале.

— Гм, — толстяк приподнял бровь. — А тот парень, что должен вас встретить, знает вас?

Вирджиния встревожилась еще сильнее.

— Об этом, конечно, никто не подумал? — ворчливо заметил толстяк. — Полагаю, все было решено в спешке. Оставайтесь здесь и смотрите за вещами. Да, а как вас зовут?

Она назвала свое имя.

— И вы ждете мистера Пикеринга? Ясно, мисс Далмонт. Я скоро вернусь, обязательно дождитесь дядюшку Марли…

— Простите, я не ослышался? Вы мисс Далмонт? Рейс 406 из Лондона?

Вирджиния обернулась, и толстяк остановился. Плотный молодой человек, которого она заметила раньше, вопросительно смотрел на нее, на его загорелом лице блуждала улыбка.

— Это вы? Слава Богу, я уже думал, что потерял вас. Я — Ланс Пикеринг. — Он облегченно вздохнул и быстро продолжал: — Я задержался и не смог приехать вовремя. Простите, что заставил вас ждать. Это весь ваш багаж? Мы скоро…

— Мистер Пикеринг, — поспешно прервала она, не в силах больше сдержаться, — как Брент?

Его лицо сразу посерьезнело.

— Он быстро поправляется, только вот…

— Глаза?

Ланс мрачно кивнул.

— Но уверен, с вашим приездом все изменится. Я задержал письмо, как вы просили… — Он смутился, его глаза сузились. — Мисс Далмонт, возможно, я ошибаюсь, но если…

Он замолчал, и Вирджиния заметила, что толстяк все еще стоит рядом с ней.

— Не будем говорить здесь, — быстро сказала она повернулась к толстяку: — Вы очень добры, но у меня уже все в порядке. Спасибо.

Толстяк кивнул.

— Рад был помочь. Если вам понадобится что-нибудь в Бангкоке, найдите меня. Вот моя карточка, каждый вечер я бываю в баре «Бамбук». Спросите дядюшку Чарли Ну, отдыхайте и опасайтесь москитов.

Он кивнул Лансу, подхватил свою сумку и зашагал к выходу.

Ланс проводил его взглядом и повернулся к Вирджинии.

— Это ваш знакомый? — недоверчиво спросил он.

— Нет, — коротко отозвалась она.

— Чертов англичанин, влез в чужие дела, — пробормотал он.

— Я тоже англичанка, — с обидой напомнила Вирджиния.

Ланс расцвел в улыбке.

— Простите! Не хотите ли кофе? Нет? Тогда едем.

Спустя несколько минут Вирджиния уже сидела в большом белом автомобиле, колеса которого начали отсчитывать первые мили пути.

Вначале Ланс вел машину молча, видимо, желая дать ей время освоиться с первыми впечатлениями от красочной, восхитительной страны. Мимо них проносились картины древней и новой жизни: современные машины и пашущие землю буйволы, густые пестрые заросли, так называемый «клонг», и квадраты ровных полей; важные монахи несли сосуды для сбора подаяний, ступали босыми ногами по обочине дороги, и их оранжевые одеяния отражались в воде, пестря среди зарослей розоватых кувшинок. Обширные рисовые поля уходили за горизонт.

Однако Вирджинию не покидала мысль о ее печальной миссии. Кольцо с изумрудом на руке — Анна настояла, чтобы Вирджиния взяла его на всякий случай — казалось издевательством над ее желанием снова увидеть Брента, над нарастающим нетерпением этой встречи — печальным, радостным и… безнадежным.

Автомобиль остановился перед светофором, и Ланс заговорил:

— Я забронировал для вас номер в отеле. Брент полагал, что вы можете остановиться у супругов Петри, наших друзей, но Рею понадобилось срочно уехать, а Лаура решила присоединиться к нему.

Дорога освободилась, и Ланс вновь тронул автомобиль.

— Думаю, сначала вам лучше поехать в отель и поесть, а потом отправиться в клинику.

Вирджиния напряглась: пришло время все объяснить, это было нелегко, но необходимо. Она тихо сказала:

— Мистер Пикеринг, прежде, чем мы решим, что предпринять, мне надо кое-что объяснить вам.

— Да? — его тон заметно изменился. — После того письма я почувствовал что-то неладное. Это продолжается между вами и Брентом уже довольно долго, ведь так?

Она прерывисто вздохнула.

— Нет, понимаете… — ее голос превратился в дрожащий шепот. — Я не Анна. Я…

— Не Анна?! — Автомобиль резко вильнул в сторону, к Вирджиния ухватилась за сиденье, чтобы не упасть. Ланс выправил руль и повернулся к ней, совершенно изменившись в лице. — Не Анна! — повторил он. — Ничего не понимаю. Но вы же говорили в аэропорту… Если вы не Анна, то кто?..

— Ее сестра. — Она привалилась к дверце, чувствуя невероятное облегчение от того, что нашла в себе мужество сказать правду. — Вы прочитали то письмо?

— Нет. Одновременно с ним я получил вашу телеграмму и сразу предположил, что произошла какая-то ошибка.

— В том письме Анна сообщала, что разрывает помолвку. Через три дня после того, как она отправила его, пришла ваша телеграмма. Анны не было дома, и я никак не могла разыскать ее. Поэтому я и отправила ответ, уверенная, что она передумает, как только узнает, что случилось с Брентом.

— А она не передумала?

Вирджинии вдруг захотелось защитить сестру — тон незнакомца стал резким и холодным.