— Оставляете здесь. Это работа Тьят, она приходить каждый вечер, собирать все и утром приносить обратно.

— Но я хотела… — Вирджиния замолчала. Как объяснить, что ей просто необходимо чем-нибудь заняться? Она неохотно положила вещи в корзину, и А-Фун улыбнулся.

— Сейчас принесу чай, — важно проговорил он.

К собственному удивлению, она заснула, как только ее голова коснулась подушки.

Когда она проснулась, комната все еще была погружена во мрак. Девушка лежала, прислушиваясь к странным звукам, напоминающим плач, которые доносились из сада. Она села на постели, затем подошла к окну и вновь услышала этот тихий плач.

Накинув халат, она вышла из дома и спустилась в сад. В темноте блеснули два глаза. Вирджиния нагнулась и обнаружила на земле маленького дрожащего песика.

Она едва не вскрикнула от жалости, когда, погладив щенка, почувствовала, что весь его бок мокр от крови. Щенок пополз к ней на трех лапах, волоча за собой четвертую, видимо, сломанную.

Вирджиния внесла его в дом и осмотрела — он был весь в грязи, мягкая шерстка свалялась.

— Что же мне с тобой делать? — пробормотала Вирджиния.

Вздыхая, она осмотрела рану на боку, выпирающие под кожей ребра и сломанную ногу. Решив прежде всего покормить щенка, девушка осторожно перенесла его на кухню. Она накрошила печенье в молоко и поискала еще какую-нибудь еду, пока щенок жадно лакал это месиво.

— Ну ладно, Малыш, теперь надо тебя вымыть.

Щенок беспокойно дергался, когда она обтирала влажной тканью его бок. Вирджиния придерживала его одной рукой, уговаривая постоять спокойно. Разорвав чистое полотенце на бинты, она уже собиралась перевязать рану, когда сзади раздался хриплый голос:

— Что за черт!

Она быстро повернулась. Брент!

— Это ты, Вирджиния?

— Брент! Когда ты вернулся? О, я так рада… — начала она, но сразу замолчала, видя, как отчужденно блуждают его глаза.

— Почему ты не осталась у Петри?

— Мне хотелось побыть здесь… — она виновато опустила голову. — Я провела у них прошлую ночь. Лаура очень добра, но… мне надо было распаковать вещи и побыть одной.

Он сжал губы.

— Что ты делаешь в кухне среди ночи? Что это у тебя — собака?

— Этот щенок разбудил меня, у него сломана лапа. Брент, я просто не могла лежать и слушать, как он скулит.

Брент протянул руку, потрогал щенка и спросил:

— Он ранен?

— Да, и у него сломана лапа… Но он такой милый! Брент, позволь мне оставить его! — умоляющим тоном попросила она.

— Он так тебе нравится?

— Я не могу видеть, как он мучается.

— У тебя сплошные сюрпризы, — сухо проговорил он. — Насколько я помню, ты никогда не брала в дом больных собак.

— Но мне просто жаль его! — Вирджиния сжалась в комочек, напоминая испуганного зверька.

— Когда-то ты вела себя совсем иначе… Это было давно, наверное, ты уже не помнишь, Анна. Ладно, забудем… Принеси чемоданчик с медицинскими инструментами из моей комнаты.

Она поспешно исполнила его приказание. Брент уверенно открыл чемодан, пояснив:

— Я не совсем слепой, Вирджиния. Сквозь темноту я вижу иногда смутные очертания движущихся предметов… Найди флакон с секоналом и высыпь порошок в блюдце с молоком. Пусть он заснет, тогда мы спокойно сможем обработать рану.

Щенок подозрительно обнюхал молоко, но выпил и через некоторое время уснул. Вирджиния зачарованно смотрела, как загорелые руки Брента обрабатывают рану и накладывают шину на сломанную лапу. Закончив, Брент повернулся к ней и строго сказал:

— Ты ведь понимаешь, Вирджиния, что мы не можем взять его?

— Ты думаешь, я выброшу его на улицу? — возмущенно отозвалась она.

— А если он болен? Бешенство животных очень опасно. Риск слишком велик.

— Я постараюсь держать его подальше от других животных, — невпопад ответила она и сменила тему: — Я приготовлю чай.

— Лучшее средство! — Брент сел за стол, убрал инструменты в чемоданчик и закрыл его. — Завтра утром вынеси этого хромоножку на террасу, там ему будет удобнее.

— Когда ты вернулся? — спросила она, размешивая сахар.

— Около одиннадцати. Меня подвез Ланс. Я думал, ты спишь, и не хотел тебя будить.

— Если бы я знала, что ты приедешь, то дождалась бы тебя. — Ей ужасно хотелось спросить, откуда ему было известно, что она дома, но она не решалась. Он угадал ход ее мыслей:

— Вечером я позвонил Петри, и они сообщили мне, что ты решила уехать, чем довольно сильно удивила их, — на его лице застыло отсутствующее выражение.

— Что сказал врач? — осторожно спросила она. Брент поставил чашку на поднос и спокойно ответил:

— Он сказал, что я могу надеяться на лучшее. Через месяц он вновь осмотрит мои глаза, и, если воспаление окончательно прекратится, он сможет сделать операцию.

— И ты снова будешь видеть? — у Вирджинии вырвался вздох облегчения.

— Надеюсь.

Повинуясь внезапному порыву, она взяла его за руку.

— Ты будешь видеть! Обязательно! Брент, я так рада!

— Надеюсь, — повторил он.

— Как ты можешь оставаться таким спокойным? — удивилась она, смахнув нежданную слезу. — Я готова кричать о своей радости на весь мир, и…

— Я бы не стал торопиться с этим. Даже если операция пройдет успешно, нет никакой гарантии, что я буду видеть так же хорошо, как раньше. Мы должны подождать.

— Месяц — это совсем немного, — грустно отозвалась она. — Совсем немного, по сравнению с целой жизнью. Я хочу, чтобы он прошел побыстрее, и все бы закончилось.

— Ты и вправду этого хочешь? — Он ласково провел ладонью по ее лицу. — Ты так искренне радуешься, что мне иногда даже стыдно за свою сдержанность.

Брент наклонился и поцеловал ее — нежно и признательно, но в его поцелуе не чувствовалось страсти. Подняв голову, он продолжал безучастным тоном:

— Скоро утро, тебе необходимо выспаться.

— Да, — прошептала она. — Спокойной ночи, Брент.

Вирджиния проснулась от птичьего гомона за окном. Она не могла понять, приснился ли ей Брент или он в самом деле был здесь?

Девушка присела у окна и сонно потерла руками глаза.

— Миссис Хартлин, вы здоровы? — прозвучал сзади звонкий голосок.

Вирджиния резко обернулась. На пороге стояла девочка, удивленно поглядывая на нее миндалевидными карими глазами.

— Уже десять часов, миссис Хартлин. Принести вам чай? Вообще-то доктор Хартлин не велел вас будить…

— Доктор Хартлин завтракал? — спросила Вирджиния.

— Да, два часа назад. Потом за ним приехал другой доктор на машине.

Значит, он снова уехал в клинику!

Девочка направилась к двери:

— Я пойду выгоню с террасы собаку.

— Нет, нет! — горячо запротестовала Вирджиния. — Это моя собака!

Она набросила халат и вышла на террасу. Увидев ее, щенок тут же завилял хвостом. Вирджиния отнесла его к себе в комнату.

— Смотри, он ранен, — показала она на бинты, поглаживая щенка по голове.

Девочка изумленно уставилась на свою хозяйку:

— Да это же грязный бродячий пес! А-Фун не позволяет пускать бродячих собак в дом доктора Хартлина.

— Доктор Хартлин сам перевязал его, — заметила Вирджиния, поняв, что слово Брента в этом доме — закон. — Как тебя зовут?

— Тьят. Если я понадоблюсь, позовите меня, — девчушка вопросительно посмотрела на Вирджинию, улыбнулась и направилась к двери.

— Тьят, пожалуйста, не уходи, — остановила ее Вирджиния.

— Вам что-нибудь нужно? Может, погладить одежду?

— Нет. — Вирджинии просто не хотелось оставаться одной. — Ты так хорошо говоришь по-английски… Хотела бы я так же говорить на вашем языке!

— Я училась в школе, — довольно улыбнулась Тьят. — Хотите, я буду учить вас тайскому?

— Когда-нибудь я попробую, если, конечно, хватит терпения. — Вирджиния взглянула на щенка. — Ты можешь купить ему какой-нибудь еды?

— Мне не позволяют ходить за покупками, — с сомнением произнесла Тьят. — Этим занимается А-Фун.