«Но я не Анна! Я Вирджиния! — мысленно кричала она. — Я все испортила и должна сказать ему правду, потому что слишком люблю его, чтобы обманывать!»

К ним подошел доктор Лауэн и приветливо улыбнулся Вирджинии.

— Сожалею, что потревожил вас. Брент вернется домой завтра утром, — он повернулся и что-то сказал медсестре.

Доктор Лауэн позвал Брента, и, повинуясь минутному порыву, Вирджиния коснулась его руки. Он удивленно остановился.

— Брент… — она смутилась.

Как трудно бывает порой произнести самые обычные слова!

— Все в порядке, Вирджиния, — ироничная улыбка коснулась его губ. — Я знаю, ты будешь думать обо мне, Помолись за меня, если, конечно, я достоин молитвы. И, ради Бога, перестань волноваться.

— Я не могу, — пробормотала она, сдерживая еле слезы. — Я буду молиться, чтобы все было хорошо. Брент, можно, я позвоню тебе вечером?

— Ты же моя жена, Вирджиния. — Брент быстро поцеловал ее и повернулся к Лансу: — Присмотри за ней без меня.

За ним закрылась белая дверь. Вирджиния пришла в себя лишь у отеля и стала торопливо благодарить Ланса. Тот удержал ее за руку:

— Нет, не уходите. Вам необходимо развлечься. Хотите, поедем куда-нибудь?.. — в его глазах промелькнули что-то похожее на жалость.

— Очень любезно с вашей стороны, — пробормотала она, — но за мной не надо присматривать, тем более пытаться развлечь. Я…

— Беспокоитесь? — Ланс прищурил глаза. — Послушайте, мне было велено присмотреть за вами, и я не собираюсь бросать вас одну. Конечно, я плохая замена Бренту, но пока вам придется с этим смириться. — Он взглянул на часы и добавил: — Итак, если вы отпустите меня на час, то около семи я вернусь за вами. Идет?

Комната казалась чужой и безжизненной. Перед глазами Вирджинии мгновенно ожили события прошлой ночи, и ее пальцы судорожно сжались. Ах, если бы только можно было вернуть это, она повела бы себя совсем иначе! Если бы ей дали еще один шанс, разве она потеряла бы человека, которого так любит? А теперь каждый час разлуки отдаляет от нее Брента, и будущее представляется унылым и безрадостным.

Она приняла душ, переоделась и уже заканчивали причесываться, когда зазвонил телефон. В трубке зазвучал женский голос с журчащим китайским акцентом:

— Миссис Хартлин? С вами будут говорить. Одну минуту, соединяю.

В трубке раздался щелчок, и затем ее имя, нетерпеливо повторенное несколько раз голосом, от которого Вирджиния чуть не потеряла сознание.

— Да, да, я слушаю, Брент!

— С тобой все в порядке, Вирджиния? — сухо спросил он.

— Да, только я… Как замечательно, что ты позвонил! Где ты? Обследование уже закончилось? Что сказал специалист? Когда ты вернешься?

— Послушай, Вирджиния, — перебил Брент, — я все еще в клинике. Доктор Рейн не приехал, он задержался в Сайгоне и будет здесь только завтра утром, а пока я прохожу обычное обследование — так решил доктор Лауэн. Так что я приеду только через день.

— Что они собираются делать? — разочарованно протянула она.

— Ничего особенного, просто проверить, как идет выздоровление. Тебе незачем беспокоиться, я просто хотел предупредить, что задержусь до послезавтра.

Она заговорила о Лансе, но он вновь перебил ее:

— Я пробовал связаться с ним, но он где-то в разъездах. Когда он появится, передай ему, чтобы он отвез тебя к Петри. Я писал о них, помнишь? Побудь там день-другой. Они позаботятся о тебе. Мне бы не хотелось оставлять тебя в отеле.

— Но я не знаю этих Петри.

— Они из администрации клиники. Рэй Петри родом из Бруклина, а Лаура — англичанка. Они понравятся тебе, это очень милые люди.

— Да, но…

— Когда приедет Ланс, — продолжал он, не слушая ее, — попроси его оплатить счет, я рассчитаюсь с ним позднее. Упакуй мои вещи, их не слишком много, и отправь в бунгало, — в его голосе звучали нотки приказа.

Она сжимала трубку, отчаянно надеясь услышать хоть слово любви и нежности, но Брент проговорил:

— Значит, все в порядке. Береги себя, Вирджиния, — и повесил трубку.

Когда прибыл Ланс, Вирджиния тщетно пыталась как можно аккуратнее уложить смокинг. Ланс некоторое время насмешливо наблюдал за ней, а затем отстранил ее мягким жестом:

— Сразу видно, что вам еще не доводилось иметь дело с мужскими вещами. Что ж, придется научиться и этому.

Не прошло и секунды, как вся одежда была аккуратно уложена в чемодан, туалетные принадлежности рассованы по его углам, а замок закрыт.

— Ну вот и все, — усмехнулся Ланс, — понадобилось совсем немного времени. Надеюсь, ваши вещи готовы?

— К счастью, — впервые за весь день улыбнулась она. — Спасибо, Ланс.

По дороге из отеля Вирджиния рассказала ему о телефонном разговоре с Брентом, и ей показалось, что он тоже разочарован. Мысли Вирджинии переключились на незнакомых супругов Петри. Какие они? Примут ли они ее так, как говорил Брент? Внезапно ее пронзила новая, ужасающая мысль: если Петри близкие друзья Брента, значит, он говорил им о своих планах, рассказывал о своей невесте? Возможно, даже показывал ее фотографию!

Она напряженно вспоминала, была ли у Брента фотография Анны. Та снималась множество раз, но вряд ли отважилась даже показывать ему свои довольно эксцентричные фотографии, сделанные профессиональным фотографом, с которым у нее был мимолетный роман. И все же…

Словно почувствовав ее тревогу, Ланс спросил:

— Что-нибудь случилось, детка?

— Ланс, вы не могли бы остановиться?

— Мы уже почти приехали… Вам плохо?

Она отрицательно покачала головой. Ланс увеличил скорость, и через несколько минут они уже стояли на дорожке, ведущей к бунгало.

— Вот вы и дома, мэм! — шутливо поклонился Ланс и продолжил совсем другим тоном: — Так что случилось?

Она нервно теребила ремешок сумочки.

— Эти Петри… Ланс, скажите, у Брента были фотографии Анны? Если они видели их… — она остановилась и посмотрела на него расширенными от испуга глазами.

Он молчал так долго, что Вирджиния совсем пала духом.

— Да, у него была фотография вашей сестры, — наконец медленно проговорил Ланс, — Он однажды показывал мне ее, но, подождите, все не так плохо, как вам кажется. Брент не из тех, кто собирает портреты хорошеньких девушек и повсюду таскает их с собой. Он нечасто упоминал ее имя даже в разговорах со мной, а я считаюсь его самым близким другом. — Она молчала, и он продолжил ободряющим тоном: — Так что беспокоиться не о чем. Они ничего не заметят, даже если видели фотографию. Как я помню, вы очень похожи на сестру.

— Но Анна брюнетка и выше ростом, — возразила Вирджиния.

— В наши дни девушки меняют цвет волос чаще, чем шляпки, а о росте трудно судить по фотографии, — решительно заявил Ланс.

— Надеюсь, вы правы.

— Конечно, — он пожал ей руку. — А теперь забудьте обо всем плохом. Может быть, вы подождете в машине, пока я позову А-Фуна?

— Я пойду с вами.

— Как вам угодно.

Бунгало стояло на сваях, на террасу вели четыре широких ступени. Ланс оставил чемоданы на террасе, сказал «подождите минуту» и исчез среди деревьев. Вскоре он вернулся в сопровождении низенького китайца — это и был А-Фун. Его невыразительное лицо казалось непроницаемым, только глаза под тяжелыми веками хмуро оглядывали Вирджинию.

В том, как он обратился к ней, было что-то неприятное. Вирджиния заставила себя улыбнуться, инстинктивно поняв, что не стоит наживать себе врагов, и А-Фун поклонился, выпростав из складок одежды морщинистые руки.

— Теперь поедем к Петри, — с легким нетерпением сказал Ланс.

Она стояла, вдыхая еще невыветрившийся запах краски и рассматривая широкий холл, занимавший половину бунгало. В него выходили двери — две с одной стороны, три с другой. Ее нежелание уходить отсюда было таким явным, что Ланс с любопытством уставился на нее.

— У вас есть пять минут, чтобы удовлетворить свое женское любопытство, — сухо заметил он, скрестив руки на груди и прислонившись к стене.

Во всех комнатах стены были недавно покрашены; там стояла хорошая мебель, и не ощущалось ни малейшего признака того, что здесь жил Брент. Наконец, в кабинете она нашла то, что искала — здесь были навалены кипы медицинских журналов, лежали папки и листы чистой бумаги. На стене висела большая карта Востока; рядом, на столике, стоял телефон и лежала открытая записная книжка. Казалось, в этой комнате ремонт не производили.