Вскоре подошла Синтия, и Роберте пришлось повторно выслушать восторженные излияния.

— Интересно, как так получается, что одни становятся героями, а другие тянут лямку в их тени? Сначала Мёртл… теперь ты. — Синтия прикусила начавшие дрожать губы. — Полагаю, я просто неудачница.

— Что ты, Син! Ты же выбрала настоящую профессию, — возразила Хелен и горько добавила: — Вам с Боб суждено лечить мальчиков и девочек — чтобы потом первые погибли на войне, а вторые всю жизнь оплакивали их. Все изначально неправильно, согласны? Но мы все равно не сдаемся.

С улицы послышался нетерпеливый гудок автомобиля, и Хелен встала.

— Это Гамильтон, — объяснила она и горячо обняла обеих подруг. — Мы едем к ней домой. И почаще вспоминайте нас в своих молитвах, девочки, боюсь, нам это сильно пригодится.

Девушки смотрели, как их подруга бежит по тропинке по направлению к зеленому автомобильчику. Напоследок Хелен обернулась и помахала им рукой, и вскоре машина скрылась из вида.

— Еще одна хорошая медсестра положила свою голову на алтарь так называемой цивилизации. — В глазах у Синтии стояли слезы. — Иногда я чувствую себя уклонисткой. Боб звезд с неба не хватаю, у меня одно желание — поселиться со своим мужем в уютном домике и окружить заботой и его, и наших детишек. Почему я остаюсь глуха к призывам нации? Почему тоже не мчусь вслед за ними? Но как только подумаю о бессмысленной кровавой бойне — и мне сразу плохо делается. Нет, массовые убийства не для меня.

— Хелен очень удивила меня, — сказала Роберта. — Подумай только, влилась в отряд Арнольда! Интересно…

— Ничего удивительного в этом нет. Она же осталась жить в Вестоне. Кто действительно поразил меня, так это Арнольд. У него же было такое теплое местечко в больнице, и нате вам! Выбрал жизнь героя, — вздохнула Синтия.

— Пошли, Син. — Роберта взяла подругу за руку. — Нам надо развеяться. Погуляем немножко.

— Послушай, Боб, интересно, сколько у шефа еще тайных родственничков? — спросила Синтия Купер однажды днем, заглянув в комнату Роберты.

— Не знаю. А что, кто-нибудь еще объявился? И кто же на этот раз, и по какому поводу? — живо откликнулась Роберта.

— Он у нас в больнице.

— Ясно, значит, это «он», и, насколько я поняла, «он» болен, — потеряла всякий интерес Роберта. — И что с ним такое?

— Племянник, имени не знаю. У него заражение, напоролся на что-то в джунглях Африки или что-то в этом духе. Спорим, в ночное поставят Деланд? Они спелись с Николсом. А днем — Остин!

— Опять ты за старое! — засмеялась Роберта. — Остин наверняка хорошая медсестра, иначе шеф не приставил бы ее к своему племяннику. Не будь такой занудой, Син. Некоторые мужчины без ума от женщин такого типа, они им как мать родная.

— А Фиску не понравилось, — фыркнула Синтия. — Задал он ей жару! Хотела бы я послушать, как он на нее орал.

— Это совсем не смешно, Син. — Роберта укоризненно покачала головой. — Я знаю, что говорю, мне от него тоже досталось. Мистер Фиск просто невыносим. Великовозрастный бычок, который ни разу не встречал достойного соперника.

— Неужто он и на тебя кричал. Боб? — удивилась Синтия. — Вот этого я не понимаю. Чем это ты так перед ним провинилась? И что он тебе сказал? Как бы мне хотелось поприсутствовать!

— Ну, все началось с того, что он попросил карандаш и бумагу, а писать не смог. — Роберта неопределенно пожала плечами. — Я предупреждала его, что силы будут восстанавливаться постепенно, но все без толку. Говорила, что нельзя перетруждаться. А когда я предложила застенографировать его идеи, он посчитал, что для медсестры я неплохо справляюсь с секретарским делом, и начал требовать, чтобы я немедленно перепечатала заметки. Я отказалась, и он пригрозил мне увольнением. Уволенной я, правда, пробыла недолго, вскоре весь гонор с него сошел. После этого у нас уже конфликтов не возникало. Убей, не понимаю, как жена его терпит.

— Ты ее видела? Неужели не заметила, как она запала на эту гориллу? Бедняжка так и поедает его глазами, прямо боготворит, а когда тот начинает рычать и бесноваться, она закатывает глаза и благодарит Провидение за то, что оно послало ей в мужья настоящего Тарзана. Как-то вечером я встретила ее в холле, и что ты думаешь? У нее всего одна тема для разговоров — Харпер, муженек, Харпер Фиск. Меня чуть не стошнило.

— Надеюсь, меня не перебросят в другое место, по крайней мере, не сейчас, — сказала Роберта. — Мне так нравится в педиатрии. Мы с Тимми Бруксом пишем рассказ про мальчика и его собаку. Иногда другие малыши нам тоже подбрасывают кое-какие идеи, но, в общем и целом всю историю Тим придумал самостоятельно.

— Как насчет того, чтобы сходить со мной в город, Боб? — предложила Синтия. — В «Доусонз» есть один костюмчик, и мне бы очень хотелось услышать твое мнение. Через неделю приезжает Хоумер, и меня пригласили на выходные.

Роберта согласилась, и чуть позднее девушки встретились у выхода и направились к воротам, выходящим прямо на Мейн-стрит. Там они лицом к лицу столкнулись с доктором Холмсом. Старик, как обычно, поздоровался с ними с грубоватой сердечностью, и, как только он скрылся из вида, Синтия тут же сморщила носик. Они заметили, как лимузин Холмса подкатил к больничному входу.

— А, я вспомнила! — выдала Синтия. — Сегодня вечером Док уезжает в Чикаго на десятидневную конференцию. Должен прочитать парочку докладов…

— Доктор Холмс уезжает? — Роберта не могла понять, откуда болтушке Синтии всегда все известно.

— Да, уезжает. Наш Док становится большой шишкой. Конечно, «Ребекка Мор» от этого только выигрывает, но мне все равно не хотелось бы, чтобы он покидал больницу… особенно сейчас.

— Почему это?

— Что-то происходит. Боб, и это что-то нехорошо пахнет. Какое-то зловещее подводное течение, спокойствие — это одна видимость. Неужели не чувствуешь?

— Честное слово, Син, что за бредовые идеи, — развеселилась Роберта. — Ничего я не чувствую. И что же такого зловещего может тут произойти?

— Сама увидишь, — насупилась Синтия.

Через квартал от больницы мимо девушек проехал серый автомобиль доктора Николса, но он, в отличие от шефа, сделал вид, что не заметил сестричек. Синтия в очередной раз скорчила гримасу. Роберта снова засмеялась над подругой, но на самом деле ей стало очень неприятно. Она была уверена, что Стэн намеренно не поздоровался с ними.

— Тебе вообще кто-нибудь нравится, Син? — спросила она подругу.

— Конечно, — как само собой разумеющееся констатировала Синтия. — Моррисон нравится, Льюис нравится, и ты тоже. Есть еще парочка, но с меня и вас достаточно. Остальные могут смело повеситься.

Костюмчик в «Доусонз» действительно оказался прелестным и очень шел Синтии, и она купила его, а в придачу к нему совершенно невообразимую шляпку. На дворе стоял теплый апрельский денек, и две умопомрачительно привлекательные девушки возвращались обратно в свою больницу, и каждая из них старалась прогнать от себя нависшую над миром тень войны.

Роберта, как раз переодевалась в форму, когда к ней заглянула Клара Бовен.

— Черт бы их побрал, Камерон, — начала она. — И чего им взбрело в голову менять тебя прямо сейчас? Мы с Купер никогда особо не ладили.

— Меня меняют? А я и не знала, — неприятно удивилась Роберта. Она так надеялась, что еще поработает в педиатрии.

— Ты что, никогда не сморишь в расписание? — спросила Клара.

— Обычно смотрю, но отчего-то я была абсолютно уверена, что остаюсь на месте. Сама не знаю почему. Наверное, просто выдавала желаемое за действительное.

— Ты дежуришь в ночь в 217-й, у племянника шефа. Ничего сложного, простая инфекция. Понять не могу, зачем ему две медсестры. Остин говорит, что он не так уж и болен. Тогда чего прыгать вокруг него, только потому, что он племянник шефа? — Клара явно пребывала в плохом настроении. Они с Синтией действительно никак не могли притереться друг к другу.

— Опять мужик! — проворчала Роберта себе под нос. — Небось, снова какой-нибудь избалованный аленький цветочек.