Даниэлле было интересно, только ли за садом Байрона нравится ухаживать Сэм.

— Если ты так сильно любишь природу, сады, то почему не переезжаешь за город?

— Это приглашение? — Его бровь вопросительно изогнулась.

Даниэлла расстроилась — она угодила прямо в его ловушку.

— Я не имела в виду — сюда, — возразила она.

— У тебя в доме множество комнат, — заметил Байрон.

— Мне нравится, когда я сама себе хозяйка.

— Разве твой таинственный возлюбленный никогда не остается у тебя?

Она закрыла глаза, словно бы давая этим понять, что на этот вопрос она отвечать отказывается. Тони никогда не оставался. Он этого хотел, бесспорно, но Даниэлла знала, что если в один прекрасный день она завяжет с ним такого рода отношения, то потом будет просто обязана выйти за него замуж. Наконец она взглянула на Байрона и покачала головой.

— Нет.

— Но я не сомневаюсь, что ему этого хотелось, ведь так?

— А разве есть мужчины, которые этого не хотят? — поддела его Даниэлла.

Ноздри Байрона задрожали от гнева. Он вскочил с кресла и проговорил:

— Пойдем готовиться к верховой прогулке.

Даниэлла отвязала лошадей и предложила Байрону оседлать Моргану.

— Она очень спокойная. У тебя с ней не будет поводов для волнения, — объяснила она ему.

Байрон подозрительно посмотрел на невысокую лошадку.

— Я бы лучше выбрал для езды Шандора.

Даниэлла понимала, что он прав. Кобыла была слишком низка для Байрона, но Шандор никогда не признавал чужаков. Тем более Байрон новичок в верховой езде.

— Он может взбрыкнуть.

— Я бы все равно рискнул, — заметил Байрон.

— А ты не будешь меня обвинять, если упадешь?

— Нет, не буду. — И сказав это, он вдел ногу в стремя и легко вскочил на гнедую лошадь.

Даниэлле пришлось признать, что он хорошо смотрится на этой лошади. По крайней мере намного лучше, чем если бы сидел на Моргане. Даниэлла надавала Байрону массу рекомендаций, и они отправились в путь.

Соседский фермер разрешил Даниэлле ездить верхом по своим владениям, и сейчас, к ее большому удивлению, Шандор вел себя прекрасно. Трудно поверить в то, что Байрон никогда раньше не ездил верхом. Он либо солгал ей, либо просто был прирожденным наездником. Казалось, он все делает интуитивно.

Он пустил Шандора рысью, а затем перешел на легкий галоп. Даниэлла последовала его примеру, призывая его быть осторожным. Впереди послышался треск ломающихся веток, словно кто-то упал. Даниэлла поняла, что Шандор хотел легко перепрыгнуть кусты, а Байрон был к этому не готов.

Но упала с лошади сама Даниэлла. Вместо того чтобы следить за дорогой, она все внимание сосредоточила на Байроне. Он на Шандоре легко взял препятствие — кусты, а вот Моргана, неверно рассчитав свой шаг, резко остановилась, когда поняла, что препятствие ей не взять. И Даниэлла полетела через ее голову на землю.

Она все-таки успела пронзительно закричать, прежде чем потеряла сознание.

Даниэлла открыла глаза и увидела склоненного над ней Байрона. Она взглянула на его обеспокоенное лицо и почувствовала себя ужасно глупо. Как все по-дурацки вышло! Когда она попыталась подняться, его твердая рука туг же уложила ее обратно.

— Оставайся там, где лежишь, пока я не проверю, все ли кости у тебя целы. Господи, ты меня до смерти напугала!

— Я в порядке! — горячо возразила она, не желая, чтобы его руки дотрагивались до нее. Она попыталась дотянуться до ног, но голова у нее закружилась, и если бы Байрон не поддержал ее, она бы рухнула на землю.

— Может быть, ты ничего себе и не сломала, но после такого падения нельзя быть в порядке. У тебя в лице ни кровинки.

— Я долго была без сознания?

— Минуту, не больше.

— Со мной раньше никогда ничего подобного не случалось. — Ей были приятны тепло и сила, исходившие от его тела. — Конечно, я падала, но сознания при этом никогда не теряла.

— Я думаю, нам следует вернуться домой и вызвать доктора.

— Вздор! — твердо заявила Даниэлла. — Все нормально. — И туг она вспомнила о лошадях. — Где Моргана?

Байрон указал пальцем в сторону. Там Даниэлла увидела и Шандора, и Моргану: они стояли совсем близко и внимательно за ней наблюдали. Она хотела приподняться, но тут же почувствовала, как голова опять закружилась.

— Чем скорее ты окажешься дома, тем лучше. — Байрон всерьез забеспокоился. — А так как ты сейчас не в состоянии сама двигаться, мы поедем вместе на Шандоре.

Даниэлла хотела возразить, но поняла, что он прав. Путешествие домой показалось ей изматывающе долгим. Позади них на длинном поводе плелась Моргана, на которой было закреплено и седло Шандора, так как им вдвоем было легче ехать на неоседланной лошади. На этот раз Даниэлла даже не осознала, что Байрон рядом.

В любой другой ситуации она бы очень оживилась, чувствуя Байрона рядом с собой, ощущая его запах, но сейчас она хотела только одного — покоя: сначала — в теплой ванне, а потом — в удобной кровати.

Чего она и предположить не могла, так это что Байрон будет помогать ей раздеваться, потом приготовит ванну, искупает ее, досуха разотрет полотенцем, прежде чем проводить в постель.

Даниэлла пыталась уверить себя, что в этом нет ничего неудобного, что он видел ее обнаженной прежде сотни раз и что те чувства, которые могло вызвать у него ее тело, не имели ничего общего с любовью и желанием. Но она была слишком утомлена и ощущала сильную боль во всем теле, чтобы сейчас разбираться в подобных вещах.

Даниэлла уже засыпала, когда послышался мягкий голос доктора Джоунза. После тщательного осмотра он обнаружил у нее легкое сотрясение мозга и посоветовал пару дней соблюдать полный покой и не усердствовать в делах.

— У вас есть кто-нибудь, кто сможет за вами поухаживать? Может быть, ваша мама?

— Не нужно беспокоить мать Даниэллы, — заявил Байрон. — Я сам буду за ней ухаживать.

— Хорошо. — Доктор Джоунз ничего странного в этом заявлении не увидел.

Но, когда он ушел, Даниэлла села в кровати, свирепо глядя на Байрона.

— Как ты посмел?

— Как я посмел что? — простодушно спросил Байрон.

— Я не хочу, чтобы ты был здесь. Я могу сама о себе позаботиться, так что большое тебе спасибо.

— Ты слышала, что сказал доктор? Тебе нужен покой — полный покой. Мне кажется, тебе следует оставаться в постели весь оставшийся день.

— Я могу это делать и без тебя, — возразила она.

— А как же твои лошади? Кто позаботится о них? Я нужен тебе, Даниэлла, хочешь ты того или нет. Конечно, если ты предпочитаешь, чтобы рядом с тобой была твоя мама… Хотя я думаю, что она будет не в восторге, когда выяснит, что катался с тобой верхом именно я. Она, скорее всего, и обвинит меня в случившемся.

Даниэлла не сомневалась в этом. И мысль о том, что мать будет крутиться возле ее кровати, на все лады ругая Байрона, привела ее в ужас. Даниэлла скользнула обратно под одеяло и закрыла глаза.

— Ты победил, — несчастным голосом пробормотала она.

Даниэлла проспала большую часть дня (или притворялась, что спит). Байрон много раз заходил ее проведать, и все это время ее глаза были плотно закрыты. Несколько раз он присаживался на стул возле ее кровати, вряд ли она только притворялась спящей. Иногда он осторожно убирал ей со лба волосы, чувствуя жар ее тела.

На ленч он сварил суп, а на ужин специально для Даниэллы приготовил на пару рыбу.

— Можно подумать, что я — инвалид, — ворчала Даниэлла, однако в глубине души наслаждалась тем вниманием, которым окружил ее Байрон.

Он не позволял ей вставать и куда-либо ходить — только в ванную. Когда она намекнула, что ему уже пора возвращаться к себе в отель, он сказал, что остается у нее на ночь.

— Ты не можешь! — в ужасе воскликнула Даниэлла.

— Почему не могу?

— Потому что, потому что… — она просто не знала, что придумать.

— Потому что ты боишься? — с легкой усмешкой спросил Байрон.