— Красиво ты нас обманул, святой отец, — бодро сказал Макс, стараясь не делать резких движений. — Кричал через окна угловой квартиры, да?

— Это православный поп, — шепнул Егор Максу, но так, чтобы их слышал и священник. — Его святым отцом звать не положено. Не католик. Скажи ему «батюшка» — глядишь, сменит гнев на милость.

— А что, батюшка, разве бог велит направлять на людей пушку такого калибра? — послушно переключился Макс.

— На людей — нет. На врагов и нелюдей — можно, — рассудительно ответил священник.

— Так мы не враги, батюшка, — подмигнул Макс, — а самые что ни на есть пострадавшие от зеленых чертей с Марса. Опусти пушку, давай поговорим!

— Вижу, что не враги, — кивнул священник, отступая обратно за угол. — Потому и говорю вам: бегите отсюда скорее. Прислужники антихристовы скоро появятся. Молитесь и бегите.

— Погоди, отец! — крикнул Макс, но священник больше не отзывался.

Постояв немного в растерянности, друзья обошли здание вокруг, но никого не обнаружили.

— Вот шизанутый поп, — с раздражением сказал Макс.

— Думаю, на психов мы еще насмотримся, — вздохнул Егор. — Пошли. Сейчас к воде, потом вдоль набережной до Плотинки. Надеюсь, не опасно там — тогда попробуем по мосту пройти к площади. Если нет никого — сразу обратно.

— Знаешь что, — предложил Макс, — давай-ка сделаем всё по науке. Я останусь в зарослях, а ты осторожно выйдешь к воде. Если что подозрительное — сразу рвешь когти обратно. Я прикрою.

— Хорошо, — согласился Егор, — только не пали без крайней необходимости.

Через несколько минут Егор, с пустой бутылкой в одной руке и копьем в другой, тихонько выбрался на более-менее свободную от растительности набережную. Несмотря на близость воды, камень, бетон и асфальт достойно держали оборону, хотя трава уже вовсю вела диверсионную работу, прорастая сквозь малейшие трещины и швы.

Вид разлива реки перед плотиной ошеломил Егора. Даже окончательно оцивилизованное в последние годы побережье центрального городского пруда, окруженное красивыми современными зданиями и старинной, бережно отреставрированной архитектурой, никогда особо не трогало вечно спешащего по своим делам программиста. Но теперь, когда особо спешить было некуда и незачем, пришедший в запустение и медленно деградирующий пруд под пламенеющим всеми оттенками красного небом поразил Егора.

Он понял, что они с Максом вышли к воде в районе стадиона «Динамо», там, где река, передумав когда-то течь с запада на восток, сделала крутой поворот к югу. Вдалеке, по левую руку, от Егора водную гладь преграждала плотина с проложенной поверх нее центральной улицей города. Множество темных пятнышек, видимо, когда-то были автомобилями, автобусами и трамваями. Справа виднелся тот мост, по которому они вчера с таким трудом перебрались на этот берег.

Егор пошел дальше.

Как и накануне, с каждым шагом, приближавшим его к воде, идти становилось все труднее. Ноги налились тяжестью, создалось ощущение, что он бредет по колено в густом киселе. Грудь сдавило спазмом. В голове появился легкий звон.

— Да что же это такое? — растерянно пробормотал Егор, упорно продолжая переставлять ноги. Он все отчетливей ощущал себя мухой, попавшей в банку с вареньем. — То на мосту, то здесь… Как заколдовали реку…

Часть набережной впереди оказалась разрушенной, образуя пологий спуск к воде. Однако, Егору уже было понятно, что до воды ему просто не дойти.

Он остановился, с трудом переводя дыхание и вытирая рукавом пот, выступивший на лбу. Стоя неподвижно, он не ощущал ничего необычного, но стоило даже наклониться в сторону реки — по телу начинала разливаться неприятная тяжесть.

— Бред, не бывает такого, — раздраженно сказал Егор, делая еще один шаг…

— Молодец! — крикнули откуда-то сзади. — Первый раз вижу, чтоб так далеко кто-то зашел!

Егор резко обернулся. Из молодой березовой рощицы понуро выходил Макс с поднятыми руками. Сзади ему в спину тыкал стволом автомата небритый мужчина, одетый в черную кожаную куртку и черные же, перепачканные брюки, заправленные в резиновые сапоги. Слева от него шел еще один, в армейском бушлате и кепке, с обрезом в руках и карабином Макса на плече. А ближе всех к Егору стоял молодой — вряд ли старше двадцати — черноволосый парень, вооруженный винтовкой с оптическим прицелом. Его прикид на фоне остальных выглядел совершенно неуместно: новенькие джинсы, кроссовки, белая футболка, а поверх нее — пятнистый разгрузочный жилет с оттопыренными карманами.

— Давай обратно! — позвал молодой, совершив приглашающее движение стволом винтовки. — Здесь все равно не сможешь воды взять. Только с плотины получится.

— У нас ничего нет! — крикнул ему Егор, медленно двигаясь в обратном направлении и ощущая, как его словно бы даже что-то подталкивает в спину. — В карабине дробь, чтобы от собак отстреливаться. Ни еды, ни других припасов!

— Да мы не грабители, — успокоил молодой. — Мы представители власти. Переходный период, новый город, все дела.

— Какой город? — не понял Егор.

— Уралобург.

И тут до Егора дошло.

— Городские власти? — обрадовался он. — Ну наконец-то! Мы же как раз вас ищем!

— Власти. И вполне официальные, — важно кивнул молодой. — Людей выжило немало, в том числе и некоторые члены областного правительства. Город возрождать надо, работать. А пока нет возможности выборы провести, руководит правительство переходного периода. Новый город, все дела.

Двигаться от реки ничто не мешало. Егор быстро дошел до молодого, но тут в грудь ему уперся ствол обреза.

— Мы народная дружина. А вот вы кто такие — еще разобраться надо.

Егор в недоумении посмотрел на хозяина обреза, перевел взгляд на молодого и наткнулся на оценивающий прищур. Оглянулся на Макса. Тот был чернее тучи.

— Да вы чего, мужики! — возмутился Егор. — Мы ж к вам, по сути, и шли. Искали, кто сможет людей организовать, информацию соберет, жизнь начнет налаживать. Хотели присоединиться… А вы в нас стволами тычете!

— Пока к вам лично — никаких претензий, — пояснил молодой. — Но общий порядок, он для всех установлен. Каждого, кто впервые контактирует с представителями власти, требуется опросить, оценить его возможности, все дела. И только после этого решать, считать ли претендентом на право стать горожанином.

— Погодите, — совсем растерялся Егор, — а те, кого вы еще не нашли, они что, уже перестали быть горожанами?

— Они еще не успели стать ими, — терпеливо сказал молодой. — И потому не имеют право на первичное обогащение, а также на защиту народной дружины.

— Хватит уже трепаться, — раздраженно вмешался небритый, обращаясь к молодому и подталкивая Макса в сторону Плотинки. — Любишь ты, Бес, базарить без дела. Поп вон сбежал уже. Давай этих отведем к Стасу и получим хотя бы за них.

Егор вспомнил священника. Уж не его ли ловила «народная дружина»? И что за странное имя у молодого — Бес? Кажется, поп говорил что-то про прислужников антихриста…

— Пойдемте, — велел Бес пленникам. — Только без глупостей. Время тревожное, будем стрелять без предупреждения.

— Да не собираемся мы бежать, — возмутился Егор. — С ума вы тут все посходили, что ли…

— Ладно, двигаем, — примирительно сказал Бес. — Со Стасом пообщаетесь, он ваш статус определит, тогда все узнаете.

— Еще раз меня в спину ткнешь, — впервые подал голос Макс, обращаясь к небритому, — я тебе нос сломаю.

— Повякай тут еще, — оскорбился небритый.

— Хватит, — пресек пререкания Бес. — Забыли, где находитесь? Новички, идете первыми. Мы охраняем, все дела.

— Кто такой Стас? — поинтересовался Егор.

— Координатор новых горожан, — ответил тот, что нес карабин Макса. — Не врите, отвечайте по существу и, возможно, станете одними из нас. Парни вы вроде не пугливые…

— Ну всё, хватит рассуждать, — повысил голос Бес. — К воде близко не подходить. Шагайте!

Мрачный Макс и растерянный Егор отошли метров на пять, и только после этого их сопровождающие — или все-таки конвоиры? — тронулись следом.