… Во рту пересохло, язык словно приклеился к нёбу. Эйко прильнула губами к сосуду с водой, сделала глоток, прополоскала рот и выдавила:
– Готова!
«Начинаю отсчет», – раздался в наушниках механический голос.
За спиной Эйко закрылся люк, подвижная платформа доставила ее на стартовую площадку, прямо перед ней появилась щель, сквозь которую сверкнули звезды; постепенно щель расширялась, а робот между тем размеренно произносил: «Десять. Девять. Восемь…» И наконец: «Ноль».
Катапульта придала Эйко большее, чем она предполагала, ускорение. Женщину поглотила вечная ночь. На мгновение включились боковые дюзы скафандра, и Эйко тут же перестала вращаться. Заработал двигатель, увеличивая начальную скорость. Какое-то время спустя он выключился, и Эйко, двигаясь по заранее рассчитанной орбите, очутилась в невесомости.
Внутри скафандра потеря веса практически не ощущалась. Впрочем, к невесомости Эйко относилась совершенно спокойно, ее никогда не тошнило. Она огляделась. Впереди раскинулся Млечный Путь, чуть в стороне от него виднелась крохотная Луна, этакая космическая сирота. Солнце находилось у женщины за спиной, поэтому Землю, которая была там же, рассмотреть не представлялось возможности. Ну и ладно, все равно сейчас она в лучшем случае увидит разве что тоненький серпик…
Отставая от Луны на шестьдесят градусов, Рагарандзи-Го, или Л-5, производил на ее фоне куда более внушительное впечатление: исполинских размеров цилиндр, конусообразные торцевые секции которого постоянно вращаются; на шлюзы, мачты, купола, башни, антенны и прочие сооружения и устройства то ложатся тени, то вновь падает свет; вокруг вьются светлячками ремонтные боты, флайеры-автоматы, катера… Чем не доказательство превосходства человека над природой? Вдалеке поблескивал крошечный, но растущий на глазах диск – солнечный парус «Паллады», из трюмов которой роботы извлекали газы, минералы и прочие сокровища, доставленные кораблем из царства Юпитера.
Согласно введенному в компьютер маршруту, путь Эйко лежал именно на «Палладу». Но теперь она на свободе; самое время поменять направление полета, и чем быстрее, тем лучше.
Эйко не рискнула взять с собой какие-либо записи из опасения, что ее могут остановить и обыскать, поэтому постаралась крепко-накрепко запомнить необходимые цифры. С памятью у нее все было в порядке – она запоминала (а потом заучивала) слова иностранных языков, исторические факты, стихотворения и так далее, вплоть до того, что желательнее всего купить в подарок родственникам или их детям. Запомнить параметры орбиты, по которой двигался предмет поисков, не составило труда. А вот чтобы добыть эти параметры, пришлось изрядно потрудиться. Был бы рядом отец, он бы наверняка подсказал, как и что. А так Эйко была вынуждена разбираться самостоятельно. Из текста сообщения следовало, что двадцать третьего мимо станции, на удалении свыше тысячи километров, пролетит бот. Отец сказал, что его, вероятно, запустили три дня тому назад поблизости от Земли, с корабля, который направлялся к Луне. Естественно, вероятно – еще не точно, но люди, когда их прижимает, обычно выбирают наиболее, как им кажется, реальную возможность.
Пограничные условия допускали массу вариантов. В конце концов Эйко решила, что те, кто запустил бот, просто-напросто не могли знать, перехватят ли его с первой попытки. Между тем груз, должно быть, весьма ценный, а потому бот, очевидно, движется вокруг Земли по эксцентрической орбите и в какой-то момент окажется сравнительно близко от Л-5 Любая другая орбита – прямая дорога в глубины космоса, откуда бот вряд ли можно будет вызволить. Значит, траектория должна быть достаточно стабильной и оставаться такой, по крайней мере, несколько оборотов; вдобавок, она, скорее всего, совпадает с орбитой Л-5, вследствие чего бот будет неуклонно приближаться к спутнику. В результате всех этих размышлений число вариантов значительно сократилось, а затем Эйко сумела рассчитать, когда и откуда именно стартовал корабль-матка.
Она подошла со своими расчетами к Вану, а тот проверил собранные автоматами данные о метеоритах. Выяснилось, что радары станции засекли с полдюжины объектов, параметры которых удовлетворяли расчетам. Эйко забрала все данные, вернулась к себе и снова взялась за работу, прикидывая так и этак. Компьютер проверял условие за условием и выдавал предполагаемый тип объекта и координаты. Обломок скалы… Мусор… Спасательный бот в свободном полете. Последние цифры Эйко зазубрила наизусть.
Интересно, догадался ли Ван, что у нее на уме? Она не спрашивала, а он промолчал.
Медленно, неуклюже Эйко задала через клавиатуру на панели управления скафандра новую программу. «Изменить маршрут. Новые данные». Конечно, можно было бы дать команду голосом, однако компьютер скафандра поддерживал радиосвязь со службой контроля, а Эйко вовсе не хотелось, чтобы какой-нибудь автомат записал ее слова и передал диспетчеру. Дежурил бы Ван – другое дело. Так что нужно вести себя осторожно. Хорошо хоть, за ней не следят (проследить за каждым, кто выходил наружу, не представлялось возможности), и если она не наделает глупостей, никто ничего не заметит.
Вводя по памяти цифры, Эйко несколько раз ошибалась, вздыхала и начинала все сначала. Ей вдруг подумалось, что Кира вместо вздохов облегчила бы душу сочными ругательствами. Впрочем, Кира ни разу бы не ошиблась… Эйко попыталась убедить себя в том, в любом мгновенье, как бы тяжело тебе ни приходилось, нужно различать вечность.
Наконец-то! Эйко запустила программу. Скафандр развернулся, заработал двигатель, ускорение прижало женщину к задней стенке. Однако вскоре возвратилась невесомость – она вышла на орбиту, которая должна была привести ее к месту встречи с ботом. В наступившей тишине собственное дыхание и стук крови в висках показались Эйко неестественно громкими, но она быстро успокоилась и забыла обо всем, наслаждаясь великолепием космической ночи.
Внезапно раздался звуковой сигнал. Эйко изумилась, осознав, сколько прошло времени. Впереди сверкнула искорка. Бот! Он постепенно увеличивался в размерах. Эйко дала компьютеру команду лечь на тот же курс. Смена направления произошла почти незаметно. Женщина разглядывала корпус бота – гладкий, если не считать заклепок и сварочных швов, безжалостно палимый солнцем. Скафандр вздрогнул. Все, стыковка состоялась.
Звезды избавили Эйко от беспокойства, поэтому она без малейшей опаски взялась за манипуляторы. По правде говоря, в обращении с ними не было ничего сложного. Открыть и откинуть люк, протиснуться внутрь, дотянуться до грузового отсека… Как тут темно! Она включила прожектор.
Свет отразился от линз, которые появились вдруг из металлического ящика.
Эйко едва не воскликнула: «Гатри-сан!», но вовремя сдержалась. Хотя – на таком расстоянии радиосвязь вроде бы не действует. Ведь Рагарандзи-Го уже почти слился с Млечным Путем, а чтобы рассмотреть Луну, требовалось напрячь зрение.
Интересно, услышит ли он, если позвать его по радио? Эйко поздоровалась с Гатри. Ей ответила тишина. Может быть, она настроилась не ту волну. Ну да ладно, время уходит, а ведь на станцию придется возвращаться окольным путем, чтобы убедить всех, что она побывала на «Палладе», так что за дело. Действуя нижней парой манипуляторов, Эйко освободила модуль от крепежа, вынула из отсека и положила в специальное отделение – «сундук» – скафандра.
Неожиданно для себя самой она хихикнула. Нечего сказать, хорошенькое местечко для Энсона Гатри, хозяина «Файербола». Ни дать ни взять, осколок скалы… А можно и сказать, что она им беременна… Эйко собралась с мыслями, задала компьютеру программу возвращения. Вскоре бот затерялся среди звезд.
Времени, чтобы поразмыслить, было предостаточно, однако выяснилось, что размышлять, собственно, не о чем. Она заранее приготовила дома укрытие – на случай, если понадобится что-либо спрятать. И случай не замедлил представиться. Агенты Сепо вряд ли ожидают чего-то подобного, хотя они постоянно настороже. Если начнутся «беспорядки», полицейские, скорее всего, не задумаются применить оружие, одновременно обратятся за помощью и, возможно, оставят станцию без связи. Что за этим последует, нетрудно предугадать.
