Мишель смотрела на брата и мысленно благодарила его за то, что он не уехал из Марселя. Что бы тогда было? Мишель просто умерла бы от скуки и одиночества. Тогда бы ей пришлось все дни напролет проводить с Норой, потому как ни отец, ни мать не изъявляли желания подарить дочери хоть малую толику внимания и заботы.

— …Появились новые покупатели… — говорил Даниель и расхаживал по беседке, напоминая строгого учителя, объясняющего скучный предмет.

— Даниель, — прервала его Мишель, — ты знаешь Николаса?

Даниель замолчал, потом как-то осторожно проговорил:

— Это наш компаньон…

— …и мой жених, — добавила Мишель. — Расскажи мне о нем.

— Ну… — Даниель почесал затылок и опустил глаза. — Что тебя интересует?

— Мы давно с ним знакомы?

— Достаточно. Мишель, прошу тебя, давай оставим этот разговор! Скоро ты встретишься с ним сама и все обсудишь. Просто… я боюсь сказать что-нибудь не то… — Даниель растерялся.

— В смысле? — Мишель встала со скамьи.

— Я имею в виду, что искажу факты, наплету тебе то, о чем потом буду жалеть. Ты увидишь Николаса и сама все вспомнишь! Поверь, я никогда не вникал в ваши отношения и не знаю их подробностей!

Мишель вздохнула и снова опустилась на скамью.

— И когда я с ним смогу увидеться? — Ей не терпелось узнать, Николаса ли она вспоминала в саду у клиники. А кого же еще? Ведь это ее жених. Это он обнимал ее и целовал так жарко, что ее губы начинали гореть только при воспоминании об этом… Но почему он до сих пор не навестил ее? Неужели не рад тому, что она пришла в себя? Неужели не соскучился по ней? И она спросила об этом у Даниеля: — Меня удивляет, что он до сих пор не пришел повидать меня. Он в Марселе?

Даниель покачал головой.

— Нет, он уже уехал в Ниццу. И это ты забыла! — Он подошел и погладил Мишель по плечу. — Каждый год в последнюю декаду июля мы всей семьей едем в Ниццу на пару дней. Николас уже уехал, чтобы все подготовить.

— В Ниццу? А как же семейный бизнес? Тем более, по твоим рассказам, сейчас дел невпроворот?

— Мы едем только на выходные.

— И когда выезжаем?! — с нетерпением воскликнула Мишель.

— Разве София тебя не предупредила? — Даниель обнял сестру. — В эту пятницу!

И Мишель радостно захлопала в ладоши.

В пятницу, ближе к обеду, семья Ланози прибыла в один из лучших отелей Ниццы «Золотая пыль». Портье выдал им ключи от трех забронированных номеров и проводил гостей к лифту.

София и Эмос разместились в шикарном люксе, Мишель и Даниелю достались номера чуть проще, но с видом на море.

Войдя в номер, Мишель бросила сумочку на пузатый диван, стоящий в гостиной, и зашла в спальню. Ей понравилось, что кровать стоит напротив окна. Ура, она сможет лежа наблюдать за летающими над морем чайками. Мишель любила наблюдать за полетом птиц — это она помнила…

Она вышла на балкон и, прикрыв ладонью глаза от ослепительного солнца, с улыбкой посмотрела на берег. Ей непременно захотелось искупаться в море, но вряд ли мать одобрит эту затею! По ее словам, воспитанные девушки проводят время на шезлонге под зонтом, а не плескаются неизвестно с кем в море! Какая глупость! Приехать к морю и не искупаться! Ха, на этот вопрос мать бы ответила: есть бассейн на территории отеля, вот там и плавай!

Мишель не слышала, как в ее номер вошла София.

— Тебе нравится? — неожиданно спросила та, подойдя к дочери сзади.

Мишель вздрогнула, обернулась к матери и кивнула.

— Прекрасный вид! — София поправила шляпку с широкими полями и мельком взглянула на дочь.

— Мама, я не очень-то понимаю… Скажи, мы сюда приехали, чтобы любоваться морем? Можно было заняться этим и в Марселе! — Мишель вопросительно взглянула на мать.

— Дорогая, мы каждый год приезжаем в Ниццу. В это время в отель «Золотая пыль» съезжаются уважаемые семьи Пиренеи, Аквитании, Прованса и Корсики… — София приподняла бровь. — Мы элита, Мишель, сливки общества. Может, ты еще и не вспомнила, но этот номер резервируется для тебя каждый год уже в течение двадцати лет. Сначала мы брали с собой Нору, но когда тебе исполнилось тринадцать, Нора в первый раз осталась дома, и мы поехали в Ниццу без нее. Ведь тебе сейчас не нужна нянька? — София посмеялась и коснулась указательным пальцем кончика носа Мишель.

Девушка ничего ей не ответила, задумавшись.

— Надеюсь, ты соскучилась по Николасу?

— Я его не помню! Как я могу по нему соскучиться? — Разговор с матерью начинал злить Мишель.

— Детка, не расстраивай отца! — сказала София предостерегающим тоном. — А вот и Николас! — обрадовалась она, явно желая, чтобы дочь разделила с ней эту радость.

Мишель с нетерпением устремила взгляд туда, куда показывала София, и увидела высокого мужчину лет тридцати. Он был в рубашке с коротким рукавом и в свободных летних брюках песочного цвета. Вместо копны светлых волос, которую почему-то представляла себе Мишель, на его голове сияла лысина.

Господи, неужели я любила мужчин с бритыми головами? Почему-то лысина этого чужого мужчины вызвала у нее отвращение, но она постаралась это скрыть.

София посмотрела на дочь и легонько толкнула ее в плечо.

— Ну как? — спросила она.

— Прекрасный… восхитительный… вид на море! — произнесла Мишель с чувством и вышла с балкона, оставив мать любоваться будущим зятем.

К обеду многие гости отеля «Золотая пыль» спустились в ресторан, находившийся на первом этаже. Так же поступили и члены семьи Ланози.

Ресторан был небольшим, но очень уютным. В помещении играла музыка, с разных сторон долетали обрывки негромких разговоров. Мишель шла за Даниелем между столами и мельком оглядывала присутствующих.

Присев за стол у окна, девушка, следуя примеру матери, пригубила воды из бокала.

— Слава богу, что Вилини не приехали, — услышала Мишель шепот отца.

— Кто такие Вилини? — спросила она брата.

Даниель немного напрягся, потом быстро ответил:

— Оскар Вилини — конкурент отца по бизнесу.

— Ясно… — Мишель кивнула. — Чем займемся после обеда?

Даниель улыбнулся и взял ее за руку:

— Как всегда — гольф! Мужчины играют, а женщины сидят в сторонке и обсуждают последние новости.

От его слов Мишель стало не по себе.

— Фу! Как скучно! — быстро проговорила она.

Даниель усмехнулся и отпил воды из бокала.

Когда с кремовым супом было покончено, Мишель промокнула салфеткой губы и посмотрела на мать, которая расцвела, увидев приближавшегося к их столику Николаса.

— Добрый день! — Мужчина улыбнулся и поднес руку Софии к своим губам.

Потом Николас поздоровался с Эмосом и Даниелем, крепко пожав им руки, и остановился возле Мишель.

Она подняла глаза и посмотрела на него. Николас был довольно симпатичным мужчиной, но совсем не в ее вкусе. У него были грубые черты лица: крупный широкий нос, волевой подбородок, глубоко посаженные зеленые глаза и густые брови вразлет. Его губы были узкими и твердыми. Неужели эти губы могли дарить ей такие чудесные поцелуи? Поцелуи, которые не смогла стереть из ее памяти даже амнезия…

Мишель неуверенно улыбнулась ему, он ответил ей широкой улыбкой, потом наклонился и поцеловал ее в лоб.

Но даже прикосновение его губ не помогло Мишель вспомнить Николаса. Ей показалось, что в саду, у клумбы с лилиями, она думала совершенно о другом человеке.

Нет! Этого не может быть! Как же так, у меня есть жених, я его, должно быть, любила… А сейчас? Есть ли в моем сердце любовь к нему? Ничего… Абсолютно ничего…

— Я скучал! — шепнул он ей на ухо. — Жаль, что ты так долго спала, принцесса… — сказал Николас уже громче, явно в расчете на публику.

— Да уж… — Даниель засмеялся. — Должно быть, выспалась на год вперед.

Николас подхватил шутку и тоже посмеялся. Потом он снова наклонился и поцеловал Мишель в щеку. Девушка заметила, с каким удовольствием за этим наблюдают ее отец и мать. Похоже, они любят Николаса гораздо больше, чем она сама. Странно все это…