- Ты знал, кто я такая, - спросила Барбара, - тогда у торгового дома?

- Нет. Я ожидал увидеть старую деву, у которой вместо сумочки портфель с документами.

- Надеюсь, в последствии ты не разочаровался, что это оказалось не так, - рассмеялась Барбара.

- Ничуть, - заверил ее Томас. - Вообще-то, если бы у тебя в руках были пакеты с эмблемой торгового дома, а не других магазинов, то я, возможно, и догадался бы.

- Вне всякого сомнения.

- Расскажи мне о твоей маме. Как она встретила тебя? - попросил Томас, поставив свой стул рядом со стулом Барбары.

Он всеми силами пытался подавить в себе желание снова оказаться в постели с этой женщиной. Все, что угодно, только бы забыть, как она расстегивала его рубашку или что он сидит достаточно близко от нее, чтобы начать расстегивать то, что надето на ней.

- Мы проговорили довольно долго. И мама рассказала, что отец потерял к ней всякий интерес примерно через год после их женитьбы.

- То есть брак оказался краткосрочным?

- Честно говоря, верность не самая сильная из сторон моего отца, - вздохнула Барбара. - Он был женат трижды… а сколько наверняка было всяких увлечений! Из-за меня мама тянула с разводом так долго, как только могла. Потом она встретила Джона и поняла, что такое настоящая любовь.

- Почему же она не забрала тебя с собой?

- Моя бабушка - натура властная и подозрительная - перед свадьбой моих родителей выяснила, что некогда у мамы была связь с женатым мужчиной гораздо старше ее по возрасту. Известным политическим деятелем. Они встретились на каком-то из приемов, и он вскружил ей голову. Их застали вместе. Разразился скандал.

- Она, наверное, была очень красива, - предположил Томас, знавший по слухам, что Барбара унаследовала черты лица матери и ее фигуру.

- Политику повезло, - продолжала она. - Газеты были слишком заняты очередным кризисом в верхах, чтобы уделять много времени какому-то одному представителю власть имущих, которого застукали на стороне. А вот моей маме пришлось несладко. Она чувствовала себя оскорбленной, поскольку ее избранник не сказал ей, что был женат. С другой стороны, ее перестали принимать в обществе, обвинив в происшедшем. Так продолжалось несколько лет.

- А затем она познакомилась с твоим отцом?

- Да. Думаю, он не особо обращал внимание на душевное состояние моей матери, скорее его привлекла ее красота. Оба получили то, чего хотели от этого брака, хотя он и был довольно непродолжительным. Мама сказала, что отец особо не переживал, узнав о ее желании развестись с ним.

- Но ваша бабушка смотрела на ситуацию совершенно иначе.

- Моей бабушке было наплевать на маму. Она только хотела сохранить свою власть надо мной, поэтому пригрозила привлечь к давнему скандалу внимание прессы, если мама не откажется от меня. В противном случае, обвинив ее в аморальном поведении, бабушка могла бы добиться, чтобы маму вообще лишили родительских прав. И мама, поняв, что в любом случае теряет меня, была вынуждена согласиться.

- Весьма прискорбно.

- Да уж. Но у нее просто не оставалось выбора.

- Поэтому она согласилась принять деньги… чтобы скрасить горечь утраты родной дочери.

- Так подумали многие. Никого не заботило истинное положение вещей. Все упивались сплетней. А для мамы деньги не имели тогда значения.

- Она могла потребовать возможности видеться с тобой.

- Нет. Таковы были условия соглашения: если уходишь, то не оглядывайся. Для мамы это стало своего рода наказанием за чужие грехи. И все-таки она надеялась, что в один прекрасный день я приду и спрошу, почему она так поступила. И она все мне расскажет. Пока же всю себя она посвятила мужу, семье и благотворительной деятельности.

- И этот день настал.

- Боже, столько времени потеряно! Но без вырезки из журнала, которую ты мне прислал, я никогда не сделала бы первого шага. Ты ехал ночью через весь город, чтобы привезти ее мне. - Барбара тронула Томаса за плечо. - Я всегда буду тебе благодарна за это.

- Прошлой ночью ты показала мне, сколько времени я потерял понапрасну. Я задумался о твоей жизни, и вдруг что-то всплыло в памяти, что-то связанное с твоей матерью. Я достал старые журналы, которые все никак не удосуживался выбросить, и стал их просматривать. И нашел то, что искал. - Томас взял Барбару за руку. - Прошлой ночью ты научила меня по-другому смотреть на вещи. Заставила попрощаться с тем, чего уже не вернешь. Ты должна получить награду.

- Том, я не хочу… - Это было ложью, Барбара страстно, до боли хотела этого мужчину. - Это никак не связано с «Ровенталь и Стивенсон».

- Знаю. Тут совсем другое… - Через секунду он продолжил: - Я ехал к тебе не среди ночи, а уже на рассвете. Я положил конверт под дверь, а мне так хотелось постучать, разбудить тебя и напроситься на завтрак!

- Почему же ты этого не сделал?

- Посмотри на себя в зеркало! Даже слепому видно, что тебе необходимо хорошенько выспаться, - улыбнулся Томас.

Но причина крылась в ином. Завтрак сегодня утром получился бы совсем не таким, как ему хотелось. Слишком поспешным. Слишком натянутым.

- Ах да. Но поскольку я выспалась, то пора бы и поесть. Вообще-то, я сегодня еще не завтракала…

Стук в дверь прервал ее. Кто бы это мог быть? - удивилась Барбара и вопросительно посмотрела на хозяина дома. Но он, лукаво улыбнувшись, не сказал ни слова и пошел открывать. Вернулся он с большой плоской коробкой.

- Что это? - полюбопытствовала Барбара. - Так вкусно пахнет!

- Пицца из итальянского ресторанчика, расположенного неподалеку. Я иногда пользуюсь их услугами.

Молодая женщина с интересом принялась разглядывать содержимое коробки.

- Необычная какая!

- О Господи, да самая обыкновенная пицца с дарами моря! Вот мидии, вот креветки, вот помидоры. А сверху все покрыто расплавленным сыром, который ты так любишь тереть! - Называя поочередно ингредиенты, Томас дотрагивался вилкой до каждого из них. Потом он разрезал пиццу и, положив на тарелку кусок, подвинул к Барбаре. - Ну как?

- Удивительно вкусно. Прямо деликатес какой-то!

- Это тебе так только кажется. Но в любом случае я рад.

Некоторое время они ели молча. Барбара первой нарушила молчание.

- Ты не рассказал мне о своем утре. Ты что-то красил? - Она коснулась засохшей капли краски на тыльной стороне его ладони.

- Наличники на заднем фасаде. Глупость, конечно, потому что я совершенно не умею этого делать. Но вчера ты высказала много разумных вещей, и я задумался над твоими словами.

- Надо же!

- Серьезно. Ты сказала, что мне нужно уехать отсюда и, возможно, была, по-своему, права. Но я представил себе квартиру в центре Бостона, всю отделанную светлым деревом и хромированной сталью, или коттедж в пригороде, где и не пахнет музейной стариной, и понял, что это не для меня. Я слишком долго жил в этом доме и, несмотря ни на что, хочу остаться здесь.

- В дом с привидениями?

- Здесь больше нет привидений, Барбара. Только я.

- А как же ты поступишь со штофными обоями в холле и с фрагментом оригинальной росписи в гостиной? Уничтожишь?

- Ни в коем случае! Об этом я тоже подумал. Нужно сохранить лишь дух того времени: оставшиеся обои заменить новыми, аналогичными по рисунку, а кусок росписи отреставрировать и оставить как элемент современной обстановки гостиной, - сказал Томас. - Словом, дизайнерам по интерьерам будет где развернуться.

- Звучит заманчиво. - Барбара представила вместо мрачного пустого помещения озаренную солнечным светом просторную комнату с уютной мебелью. - А резные двери, ты оставишь их?

- Тебе они нравятся?

- Какая разница, что нравится мне?

- Тебе они нравятся? - настаивал Томас.

- Да.

- Тогда оставлю.

- Отлично! - У Барбары было такое чувство, словно что-то произошло, а она не поняла что. - Ну, мне действительно пора идти.

- А ты не смогла бы остаться и помочь мне решить, что еще следует изменить в доме?