Он довольно долго сидел в кухне, не зажигая света. На полу вокруг него были разбросаны осколки его прежней жизни. Он думал о Барбаре Ровенталь. О том, как эта молодая женщина с легкостью сломала стену, которую он возвел, дабы оградить себя от возможности увлечься кем-либо. Он вспоминал, как держал Барбару в объятиях, целовал ее, занимался с ней любовью прямо здесь, на диване Марты.

Впрочем, этот диван больше не принадлежал Марте. Эта женщина умерла четыре года назад. И он тоже был мертв все это время… Пока Барбара Ровенталь, такая умная и обворожительная, с улыбкой, способной осветить дорогу даже темной ночью, не пролила кофе ему на ботинки.

Едва она попалась ему на глаза, Томас не мог не думать о ней. У него была масса возможностей пройти мимо. Не было никакой необходимости проводить с ней столько времени. Одному Богу известно, сколько раз Барбара пыталась прогнать его. Однако он оставался, даже в ущерб своим делам.

Томас начал собирать фотографии, поднимая их одну за другой и подолгу разглядывая, прежде чем убрать в конверт. Он уже знал, что никогда не забудет Марту. Она навсегда останется в его сердце. Барбара права: Марта любила его, своего мужа. И если бы мог, он с радостью поменялся бы с ней местами. Если он умер, то его жена испытывала бы сейчас то же самое.

Это и есть настоящая любовь.

Но никто не в силах изменить того, что произошло. Как бы Томас ни страдал, какое бы чувство вины ни испытывал, все равно это не вернет его жену. И сегодня вечером, глядя на свадебные фотографии, он наконец осознал это. То, что Барбара прекрасно поняла это и нашла самые правильные в данной ситуации слова, чтобы убедить его, задело Томаса. Но только потому, что она была абсолютно права. Продолжать жить дальше - вот чего хотела бы от него Марта.

Сегодня вечером он выкрикнул ее имя, сжимая в объятиях другую женщину, но это не было попыткой обмануть самого себя, представить, что с ним Марта. Это было прощанием. Только Томас не сразу понял этого.

Барбара освободила его из им самим построенной тюрьмы. А он, сам того не желая, обидел эту прекрасную молодую женщину. Наверное, заслужить прощение будет очень трудно. Как показать ей, что ценишь ее, заботишься о ней? Томас открыл папку с досье на Барбару, переданную ему Чарлзом, и начал просматривать материалы, ища что-нибудь, что могло бы натолкнуть его на мысль.

- Ты одна? Без неподкупного наблюдателя? - Барбара подняла голову и увидела Лиз, переступающую порог ее кабинета. - Ты выглядишь ужасно, Баб. Вы, что веселились всю ночь напролет?

- Что ты! Я уехала сразу же после показа мод.

- Я слышала, что Томас Челси уехал еще раньше. - В голосе сестры слышалось явно желание узнать, не вместе ли молодые люди провели ночь.

- Что ты говоришь! - удивилась Барбара. - Ты слышала? Вот не думала, что Соня сообщает тебе все последние сплетни.

- Она не шпионит за тобой, не подумай. Это вышло случайно. Но поскольку ты не считаешь нужным держать меня в курсе, то…

- Рассказывать-то нечего. Я вчера вымоталась до предела. Как Томас провел ночь, мне неизвестно. Где была ты, между прочим, я тоже не знаю. Сегодня мы передаем оборудование для детского отделения больнице. Ты не забыла?

- Я уже еду туда. Хочешь, подвезу?

- Нет. Все и так уже организовано. Соня вполне обойдется без меня. - Барбара взяла со стола сумочку. - Жди меня к обеду, а сейчас мне надо идти.

- Хорошо, сестричка. - Лиз пересекла кабинет и указала на телефон, стоящий на письменном столе. - Только не забывай периодически мне звонить.

- Что-нибудь слышно от отца? - спросила Барбара, поняв, что ее сестра не придает особого значения услышанным сплетням. Проблемы с торговым домом были для нее важнее.

- Он не отвечает на звонки.

- Значит, мы остались одни.

Барбара подумала, что Томас оказался прав. Их отец отправился отдохнуть на довольно продолжительный период времени, предоставив дочерям самим разбираться со Стивенсонами, пока он будет пить коктейли и флиртовать с хорошенькими женщинами.

- Мужчины, кому они нужны? - усмехнулась Лиз. - Кстати, Соня сказала мне, что вы с Томасом Челси без конца пикируетесь. Может быть, в данном случае стоит забыть о самолюбии и подумать о торговом доме. Если тебе удастся соблазнить этого господина, то это сильно его скомпрометирует.

- Соня не соображает, что говорит! - выпалила Барбара, чувствуя, как краска стыда заливает ей лицо.

- Неужели? А ты так хорошо о ней отзывалась, когда просила меня повысить ей зарплату. Разве ты вчера не обедала с мистером Челси?

- Д-да… мы пообедали. - Барбаре не сразу удалось совладать с собой. - Чизбургер, жареная картошка и диетическая кола в непрезентабельной забегаловке.

- Ясно. Тогда план с обольщением я приберегу для Джанис. Ей как раз нужно немного набрать веса в нашем предприятии.

- Счастливица Джанис, - сухо произнесла Барбара. - А как ты сама - рассчитываешь поставить на колени Чарлза Стивенсона?

- Я ворошу их грязное белье и уже кое-что откопала.

- Будь осторожна. Они тоже следят за нами чуть не с рождения.

Барбара знала, что говорит. В ее сумке лежал конверт, который она нашла на коврике у себя под дверью сегодня утром. Внутри оказалась вырезка из журнала со статьей о ее матери и небольшая записка, сделанная рукой Томаса: «Каждый мнит себя стратегом, наблюдая бои со стороны. Попроси ее рассказать свою историю».

Она тут же набрала номер телефона своей матери. Но затем поступила так, как поступала в детстве: ждала, пока на том конце провода заговорят первыми. Но мать сама никогда не подходила к телефону. Всегда это был кто-нибудь другой - либо няня, либо экономка.

Барбара вышла из такси перед красивым городским особняком. На минуту остановилась и глубоко вздохнула, чтобы унять бешеное сердцебиение. Потом решительно прошла по дорожке и постучала в парадную дверь.

Ей открыла высокая сухопарая молодая женщина.

- Кто это, Луиза? - тут же раздался голос из глубины дома.

- Я Барбара Ровенталь, - сказала экономке молодая женщина и протянула вырезку из журнала. - Пожалуйста, передайте это леди Спилз и спросите, не будет ли она любезна принять меня.

- Луиза, почему ты не отвечаешь?

В конце коридора появилась мать Барбары. Несмотря на возраст и на то что она родила троих детей, эта женщина по-прежнему была ослепительно красива. И всегда будет такой. На первый взгляд миссис Спилз выглядела так же, как и на старых фотографиях, которые, будучи ребенком, Барбара вырезала из журналов и прятала в обувной коробке на дне гардероба, чтобы никто их там не нашел.

Когда она подросла, то поняла, что ее романтические фантазии относительно ухода матери не имеют ничего общего с действительностью. Она перестала звонить, больше не надеясь услышать родной голос и обещание скоро навестить ее. Перестала собирать фотографии. И устроила погребальный костер из содержимого обувной коробки. Жизнь продолжалась.

Но Томас уверил ее, что у этой истории есть и другая сторона.

Глаза матери сужались по мере того, как она узнавала неожиданную гостью.

- Это Барбара Ровенталь, - повторила экономка, обращаясь к хозяйке дома.

- Барбара? - Знакомый голос звучал мягко. - Это действительно ты?

- Кое-кто - мой друг - прислал мне вырезку. - Барбара старалась сдерживать эмоции. - И мне бы хотелось знать, правда ли то, что ты сказала. О своих ошибках. О том, что жалеешь…

- О, моя дорогая девочка! - Миссис Спилз не стала ждать, пока Барбара закончит говорить, и схватила ее за руки. - Я почти перестала надеяться. Думала, ты уже никогда не придешь.

- Как дела? - Барбара огляделась по сторонам, пытаясь отыскать Томаса в толпе слушающих выступление Лиз. - Где мистер Челси?

- Я думала, он с тобой, - удивленно приподняла брови Соня.

- Но я… - Мисс Ровенталь замолчала. Она поняла, что Томас решил не ехать в больницу и занялся неотложными делами в банке, поскольку был уверен, что Барбара поедет в это время к своей матери. - Встретимся позже.