— Налить вам чего-нибудь?

— Гм… нет, спасибо, — выдавила Мэнди.

— А я, пожалуй, выпью виски с содовой. — Он поднялся.

— Знаете что, я передумала, — сказала вдруг Мэнди. — Плесните мне мартини, пожалуйста.

— Со льдом и лимоном?

— Да, если можно.

— У вас очень хорошие манеры.

Замечание Кена заставило Мэнди почувствовать себя прилежной старшеклассницей. Задетая его словами, она резко поинтересовалась:

— Вас это смущает?

— Ничуть. Я нахожу вашу манеру держаться очень милой, — спокойно ответил Кен, смешивая для нее коктейль.

Вручив Мэнди бокал, он налил себе виски, добавил воды и вновь опустился в кресло.

Осознавая необходимость поддержания светской беседы, Мэнди спросила:

— Как долго вы намерены оставаться в Канаде?

— Еще не знаю. В зависимости от того, как пойдут дела. Надеюсь, вы не возражаете против моего временного пребывания в вашем доме?

— Абсолютно. Ведь это не мой личный дом, а моего отца. Как только я получу диплом и начну самостоятельно зарабатывать, сразу подыщу себе отдельное жилье.

— По правде сказать, меня удивляет, что вы до сих пор не покинули родительского гнезда.

Заподозрив в сказанном некоторую критику, она заметила:

— Я нахожусь здесь лишь потому, что так хочет папа. Иначе после его повторной женитьбы я бы перебралась в студенческое общежитие.

— Из-за неладов с Джулией?

— Почему вы так решили?

— Я заметил перемену в вашем лице при упоминании ее имени. Похоже, вы недолюбливаете новую супругу Тома и вообще неодобрительно к ней относитесь.

Прямота этого замечания поражала. В свою очередь не желая притворяться, она спросила:

— Вот вы хорошо знаете Джулию, так скажите, подходящая это жена для моего отца?

— Возможно, Том и не искал подходящую. Сколько времени прошло после смерти вашей матери?

Слегка сбитая с толку неожиданным поворотом в разговоре, Мэнди ответила:

— Двенадцать лет. За это время отец ни одной женщиной не увлекся всерьез.

— Иными словами, все эти годы вы единолично и всецело владели любимым папой. Неудивительно, что вас шокировало появление возле него молодой красивой особы, а также то соображение, что он женился на ней спустя всего месяц после знакомства.

— Похоже, вы считаете, что я просто ревную, только и всего, — сдавленно проронила Мэнди.

— Разве это не так?

— Нет! — Впрочем, истины ради она все же прислушалась к себе: не звенят ли в душе струнки того гадкого чувства, на которое намекал Хэттон? Но через минуту Мэнди отбросила неудобную для себя мысль и продолжила: — Я очень люблю отца и потому мне больно видеть, как он ожидает по вечерам возвращения Джулии… — Она осеклась, сообразив, что ляпнула лишнее.

— И все же не кажется ли вам, что это личное дело Тома? — хмуро произнес Кен. — Если он не возражает против развлечений жены, то вы и подавно не должны волноваться.

— Интересно, стали бы вы придерживаться подобной точки зрения, если бы речь шла о вашей жене?

— Нет, — невозмутимо ответил Хэттон. — Но здесь особый случай.

— Только не нужно банальностей! — вспылила Мэнди.

— О, да у вас, оказывается, и коготки есть!

— Простите, я не должна была этого говорить.

— Ну почему же? Вероятно, я заслужил некоторого порицания…

— Все равно, негоже так разговаривать с гостями отца.

— Положение гостя тоже кое к чему обязывает. Мне следовало придержать свое мнение при себе, — заметил Кен и переменил тему: — Насколько я понимаю, по окончании учебы вы начнете работать у отца?

— Да. Его персональный секретарь через два месяца уходит на пенсию, и я займу это место.

— Вы действительно этого желаете?

— Намекаете на то, что меня принуждают?

— А разве нет?

— Ни капельки. Мне всегда хотелось продолжить семейные традиции. Мой прапрадедушка Кевин Прайс основал производство точных инструментов, которое из небольшого цеха переросло в фабрику, а затем превратилось в «Прайс-корпорейшн», ныне возглавляемую моим отцом. Члены семьи всегда участвовали в этом бизнесе, и я не собираюсь становиться исключением.

— Тем более что офис фабрики находится в таком красивом старинном здании, — добавил Хэттон.

— Разве вы там бывали?

— Да. Я отправился туда прямо из аэропорта, чтобы встретиться с Томом. — Произнеся эту фразу, Кен замолчал, оставив Мэнди в недоумении, и принялся мелкими глотками попивать виски с содовой, любуясь пляской языков пламени в камине.

Досадуя на себя за несдержанность и чувствуя, что пауза в разговоре неприлично затянулась, Мэнди нетерпеливо пошевелилась в кресле и спросила:

— Вы родились в Англии?

— Нет, в Америке. Мой отец был американцем, а мать англичанкой. К несчастью, они погибли в результате аварии на высокоскоростной трассе, так что в двенадцать лет я попал в Лондон на воспитание к родителям моей матери.

Мэнди сочувственно вздохнула.

— Тяжело лишиться сразу обоих родителей…

— Да, поначалу я сильно горевал. Но бабушка с дедушкой оказались чудесными людьми. Они приняли меня с распростертыми объятиями и постарались сделать все, чтобы в мою душу вернулся покой. Дед, Майкл Макраферти, выходец из Шотландии и очень гордится этим. Он занимался банковским бизнесом, а бабушка помогала ему во всем. Я пообещал деду, что первого сына назову его именем, — улыбнулся Кен.

Воспользовавшись удобным моментом, Мэнди собралась было спросить, женат ли Хэттон, но тот продолжил:

— Бабушка с дедушкой обожали друг друга и очень жалели, что у них была только одна дочь. Они с самого начала намеревались завести большую семью. Дед мечтал о сыне, который пошел бы по его стопам…

— И вы заменили им ребенка?

— Верно.

— А ваши дед и бабка еще живы?

— Дед очень даже жив. Каждый день является в офис и работает продуктивнее иных молодых.

— На отдых не собирается?

— Даже слышать об этом не желает. Вот если бы бабушка не умерла, тогда другое дело, а так ему скучно сидеть дома одному…

Тут разговор прервался, потому что дверь распахнулась и в гостиную стремительно вошла Джулия. Как обычно, она была очень изысканно одета, аккуратно причесана и выглядела чрезвычайно элегантно. По сравнению с ней Мэнди показалась себе замарашкой.

Радостно сверкнув прелестными голубыми глазами, Джулия воскликнула:

— Кен, дорогой! Как я рада тебя видеть!

— Джулия! — Поставив стакан на столик, Хэттон встал.

Взяв гостя за обе руки, Джулия с жаром поцеловала его прямо в губы. Затем она опустилась на диван и заставила Кена сесть рядом.

— Я была у приятельницы, но, если бы знала, что ты приедешь сегодня, непременно вернулась бы пораньше. Ну, рассказывай новости! Что произошло в Лондоне с тех пор, как мы последний раз виделись? Боже, как давно это было…

— Надеюсь, вы простите меня? — Отставив бокал, Мэнди захватила конспект и приготовилась уйти.

— Я распорядилась, чтобы ужин подали в восемь, — сообщила ей Джулия.

— Боюсь, мне придется его пропустить. У меня сегодня свидание.

Это была ложь. Однако на этот раз Мэнди действительно обуяла ревность.

— В таком случае желаю вам отлично провести время, — произнес Хэттон.

— Всего хорошего! — Встретившись с его серыми глазами, Мэнди мгновенно поняла, что он и на этот раз правильно оценил ее душевное состояние.

Она прикусила губу и поспешила к выходу.

В течение следующей недели, живя под одной крышей с Хэттоном, Мэнди ни разу не встретилась с ним. Несмотря на то что она была ранней пташкой, Кен успевал уйти до того, как она спускалась к завтраку. Возвращался он, когда Мэнди уже лежала в постели.

Вот и отлично, убеждала она себя. Наверняка Хэттон такой же повеса, как большинство людей подобного толка. Он не может пропустить ни одной девушки, без того чтобы не завести с ней флирта.

Что же касается его отношения к Мэнди, то тут, несомненно, справедливо выражение «с глаз долой — из сердца вон». Не видя взбалмошной студентки, Кен наверняка давно выбросил ее из головы.