— Наслышан, — кивнул Хэттон. — В частности, говорят, что он особенно печется о том, чтобы в штате его учреждения состояли сотрудники с безупречной репутацией.

Сообразив, куда может завести затронутая тема, Мэнди предпочла промолчать. Кен, напротив, продолжил:

— Скажи, дорогая, известно ли твоему работодателю, что твое прошлое нельзя назвать… незапятнанным? Уверен, мистер Кэмпбелл ни о чем не догадывается. Интересно, рассказывая о моих непристойных предложениях, сообщишь ли ты, что некогда мы были любовниками? Что пребывание со мной в постели доставляло тебе радость? Что, наконец, ты родила от меня ребенка?..

— Прекрати! — крикнула Мэнди.

— Что ж, если ты не готова поведать всю нашу историю, то я могу помочь тебе в этом. Ведь, в конце концов, речь идет о моей репутации. Уверен, мистер Кэмпбелл не обрадуется, узнав про твой обман…

— С чего ты решил, что я его обманула?

— Неужели нет?

Не найдясь с ответом, Мэнди прикусила губу.

— После того как ты вынуждена будешь признаться — даже если предположить, что тебя не уволят, — о хорошей карьере в данном банке придется забыть…

Отлично понимая это, Мэнди поежилась. В некотором смысле мистер Кэмпбелл был столь же безжалостен, как и Кен.

Не дождавшись ответа, Хэттон произнес:

— Выбор за тобой.

На самом деле его не было. Может быть, Кен и блефовал, но Мэнди не могла рисковать, и каким-то образом тот догадывался об этом. Когда она наконец заговорила, голос ее дрожал.

— Если единственной твоей целью является затащить меня в постель, чтобы потешиться над моей беззащитностью…

— Уверяю, ты ошибаешься, — твердо возразил он.

Зная, что хочешь не хочешь, а поверить придется, Мэнди с неохотой кивнула.

— Так и быть, переезжаю к тебе.

Кен тут же застегнул ее дорожную сумку.

— Рад, что ты прислушалась к голосу здравого смысла.

Они вместе проследовали к лифту.

— Вероятно, я должна сообщить администратору, что номер мне больше не потребуется… — пробормотала Мэнди.

— Я уже обо всем позаботился, — спокойно заявил Хэттон, словно это само собой разумеется.

После этого она уже не сомневалась, что он с самого начала был уверен в эффективности своего шантажа.

Интересно, как Кен догадался, что я остро нуждаюсь в работе? — промелькнуло в голове Мэнди. Ему ничего точно не известно о существовании Майка, а ведь только ради сына я и терплю эти издевательства…

Напротив главного гостиничного входа их ждал серебристый «бентли». Хэттон бросил дорожную сумку назад, открыл дверцу переднего пассажирского сиденья и помог Мэнди сесть. Затем сел сам и включил зажигание. Случайно уловив его взгляд, Мэнди увидела в нем столько торжества, что ей невольно стало не по себе. Однако Хэттон тут же притушил радость.

— Не будешь возражать, если я включу радио?

— Почему бы и нет? Мне нравится музыка. К тому же она не даст мне уснуть.

— Тебя клонит в сон после самолета?

— Боюсь, что да.

— При перелете через океан это бывает. Ничего, я позабочусь, чтобы ночью ты как следует выспалась. Дальнейшее потребует бодрости.

Что-то в тоне Кена заставило Мэнди насторожиться. Ей впервые пришло в голову, что, возможно, за всеми нынешними событиями кроются некие тайные намерения. При мысли о том, чего еще можно ожидать от Хэттона, по спине Мэнди пробежали мурашки.

Под негромкие мелодии радио они ехали по улицам Лондона. Это продолжалось довольно долго, и Мэнди заволновалась. Джим упоминал, что Кен живет в престижном районе. Наверняка это где-нибудь неподалеку от центра, но у Мэнди сложилось впечатление, что они уже выехали за город.

Заметив, что она с тревогой вертит головой, глядя по сторонам, Хэттон спросил:

— Тебя что-то беспокоит?

— В твоем присутствии всегда! — Он рассмеялся, словно услышав удачную шутку, однако Мэнди было не до веселья. — Мне казалось, что ты живешь в центре.

Кен пристально взглянул на нее.

— Это Джим тебе сказал?

— Да, — вынуждена была признаться Мэнди. — Или он ошибся?

— Нет, но мы едем не в городскую квартиру. Ты неверно меня поняла. Я просто сказал, что мы отправимся ко мне, а тебе показалось, будто речь идет о лондонских апартаментах.

— Так куда же ты меня везешь?

— В окрестности Рочестера. У меня там уютный коттедж, где можно отлично провести уик-энд. — Взглянув на Мэнди, Кен поспешил заметить: — Не волнуйся, там постоянно живет экономка. А еще есть горничная, садовники и кое-кто еще.

Однако, вместо того чтобы успокоиться, Мэнди встревожилась еще больше. Если бы выбор был предоставлен ей, она предпочла бы не покидать Лондона.

— Мне вовсе не улыбается перспектива, приехав в Англию, весь срок командировки проторчать в деревне.

— Там не такое уж захолустье. К тому же Лондон ты еще успеешь посмотреть.

— А может, все-таки останемся здесь? — попросила Мэнди неожиданно для себя самой.

— Ничего не выйдет. Видишь ли, миссис Брэдли, моя экономка, ждет нас. Кроме того, я специально выкроил два дня из своего делового графика и составил на этот период некоторые планы.

Которые, вероятно, имеют ко мне самое непосредственное отношение, угрюмо подумала Мэнди. Интересно только, когда это он успел все продумать, ведь о моем присутствии в Лондоне ему стало известно лишь на семинаре. — Словно прочтя ее мысли, Кен произнес:

— Планы составить недолго. Вот их реализация иной раз требует большого количества времени.

По правде сказать, Мэнди трудно было представить, чтобы какая-либо из задумок Хэттона не сработала, поэтому ей оставалось уповать лишь на то, что речь идет о бизнесе. Расспрашивать она не решилась.

Некоторое время они продолжали ехать молча. Негромко льющийся из динамика блюз навевал дрему…

Неожиданно окунувшись в яркий свет, Мэнди вздрогнула и открыла словно налитые свинцом веки. К своему удивлению, она обнаружила, что уже стемнело. «Бентли», однако, стоял на ярко освещенном пятачке перед высокими решетчатыми чугунными воротами, по обеим сторонам которых горели фонари. Хэттона в автомобиле не было. Он отпирал замок на воротах своим ключом.

Разведя их в стороны, Кен вернулся в машину, провел ее внутрь огражденной территории, потом вновь запер кованую решетку.

— Очень неудобная конструкция, — улыбнулся он сонно моргавшей Мэнди. — Надо будет поскорее механизировать процесс въезда-выезда.

— Прячешься от репортеров? — зевнула та, аккуратно прикрыв рот ладонью.

— Угадала. Не люблю, знаешь ли, когда суют нос в мою частную жизнь.

Через несколько минут, проехав по аллее роскошного тенистого парка, они очутились перед парадным крыльцом двухэтажного дома. Кен помог Мэнди выйти, взял ее сумку, и вскоре они уже поднимались по ступням. В холле, пока он запирал дверь, у Мэнди была возможность оглядеться. Казалось, в этом доме ключевым моментом была простота. Ничего лишнего и в то же время вас не покидало ощущение уюта и домашнего тепла.

В гостиной, в специальной нише, стоял большой старинный глобус. По соседству у стены возвышались старинные часы красного дерева с боем. Спустя минут десять после прибытия Мэнди впервые услыхала их мелодичное звучание. Еще здесь была масса книг, которые теснились в шкафах и на подвесных полках. И, разумеется, камин. Сооружения подобной величины Мэнди еще никогда не приходилось видеть. Его украшала причудливая лепнина и находящиеся по бокам скульптуры стоящих на задних лапах львов. Звери поддерживали каминную полку, свирепо скалясь друг на друга. Тут же лежала горка дров.

Пол гостиной был покрыт ковром, на окнах висели бархатные шторы. Вся обстановка свидетельствовала о состоятельности хозяина и его приверженности к традиционному английскому стилю.

— Добрый вечер, мистер Хэттон. Здравствуйте, мисс Лотнер.

Обернувшись, Мэнди увидела дружелюбно улыбающуюся немолодую женщину. Нетрудно было догадаться, что это экономка.

— Здравствуй, Лиз, — сказал Кен.