Ванна была мраморной и овальной по форме. Ее окружали изящные колонны, обвитые виноградной лозой, которая вверху образовывала купол. Невозможно было противиться скрытой чувственности этого сооружения, его сибаритскому духу.
Открыв краны и дождавшись, пока наберется достаточное количество воды, Мэнди с наслаждением опустилась в нее и закрыла глаза.
Какое блаженство! — мелькнуло у нее в голове. Но что-то мешало ей полностью предаться удовольствию. Спустя некоторое время наконец стало ясно в чем дело — это был стыд за то, что она отвергла протянутую Кеном оливковую ветвь мира.
Сейчас, когда он добился ее согласия на брак, почему бы не оставить прошлое в покое и не начать думать о совместном будущем? Разве не в этом заключается древняя как мир житейская мудрость…
Негромкий стук в дверь заставил Мэнди принять сидячее положение.
— Прости, если потревожил. — Вошедший в ванную Кен был в коротком купальном халате. Он принес бутылку шампанского и два бокала. — Мне захотелось выпить с тобой. — Откупорив бутылку, он наполнил бокалы и протянул один Мэнди. — Прежде чем отправиться под душ, я решил привнести в процедуру купания немного декадентского привкуса.
Охваченная внезапной робостью, Мэнди заметила, поднимая взгляд к зеленому куполу над головой:
— Для этого здесь подходящие декорации.
Кен усмехнулся.
— Даже чересчур. Предыдущий владелец квартиры оборудовал эту ванную для своей супруги…
Некоторое время они молча пили шампанское. Затем Мэнди сказала:
— Прости.
Он удивленно поднял бровь.
— За что?
— Я не приняла оливковой ветви.
— Еще не поздно исправить положение.
— Кроме того, мне больно видеть твое лицо.
— Тут я полностью с тобой согласен, — скромно признал Кен. — Ну да ничего не поделаешь, не всем же быть такими красавцами, как парни из Голливуда.
Мэнди захихикала.
— Я имею в виду твой синяк!.. — Увидев, куда смотрит Кен, она умолкла.
А тот, не отрывая взгляда от ее обнаженной груди, заметил:
— Ты сейчас похожа на Венеру, выходящую из морской пены. И это так сильно на меня действует, что пора отправляться под холодный душ.
Неожиданно для себя самой Мэнди тихо произнесла:
— Не лучше ли принять теплую ванну?
— Неужели это приглашение? — усмехнулся Кен.
Слегка порозовев, она обронила:
— Как будто ты в нем нуждаешься!
— Мне казалось, тебе хочется с некоторыми вещами подождать до свадьбы.
— А ты что думаешь по этому поводу?
Он решительно тряхнул головой.
— Я и так ждал невесть сколько!
Мгновенно сбросив халат, он присоединился к Мэнди, не забыв при этом захватить бокал с шампанским. Они выпили, глядя друг другу в глаза. Затем Кен наклонился и нежно коснулся губами ее рта.
Несмотря на невесомость этой ласки, Мэнди вся затрепетала.
Он отобрал у нее бокал, не глядя поставил на пол и принялся целовать ее шею и плечи.
Закрыв глаза, Мэнди тихо застонала. Ее соски отвердели, хотя Кен еще не прикасался к ним.
— Взгляни сюда…
Мэнди повиновалась и увидела, как он подхватил ладонями ее грудь, нежно лаская тугие розовые кончики. Пронзенная сладостной дрожью нетерпения, учащенно дыша, она порывисто притянула его к себе и прошептала словно в лихорадке:
— Прошу тебя… Пожалуйста…
С хриплым, похожим на стон звуком Кен накрыл ее своим телом, и они стали единым целым.
Несколько мгновений оба оставались совершенно неподвижными, словно боясь спугнуть мощное ощущение близости, всецело заполнившее их.
Затем медленно и очень осторожно Кен начал двигаться. Ритм все нарастал, порождая в ванне волну, а в теле — нарастание чувственного напряжения.
Сотрясаемая конвульсиями сильнейшего наслаждения, Мэнди выкрикнула его имя, и он прильнул к ее губам…
Когда время возобновило привычный ход и буря эмоций улеглась, обнаружилось, что Мэнди лежит головой на согнутой руке Кена. Она могла бы оставаться в таком положении годы, но он, нежно убрав с ее лица мокрые пряди волос, сказал со вздохом:
— Боюсь, нам пора одеваться.
— Уже?
Поцеловав ее в уголок рта, Кен ответил:
— Жак обещал оставить для нас столик и не простит, если мы опоздаем. — Он сел, заставив подняться и Мэнди, затем снова поцеловал ее, пробормотав с сожалением: — Мне бы хотелось помочь тебе вытереться, но, если я это сделаю, мы никогда не выберемся из этой ванны.
Кен вышел из воды, и Мэнди принялась с восхищением разглядывать его идеально сложенное тело. Он направился в кабинку душа.
— Неужели ты все еще нуждаешься в холодном душе?
— Нет, в теплом.
— Не понимаю, зачем вообще он тебе нужен.
Кен сверкнул через плечо белозубой улыбкой.
— Мне очень нравятся твои духи, но, полагаю, я должен смыть с себя этот женский аромат. Он не слишком подходит для мужчины.
Когда Кен принял душ и скрылся за дверью, послав Мэнди воздушный поцелуй, она уже заканчивала сушить феном волосы. Затем, не желая надевать бывшее на ней ранее белье, накинула висевший на крючке махровый халат и направилась в гостиную. Там она вскрыла некоторые из принесенных из бутика свертков и облачилась в дорогой комплект, состоявший из трусиков и бюстгальтера, шелковые чулки и туфли на высоких каблуках. В таком виде ее и застал Кен, который уже успел одеться в черные брюки и смокинг с галстуком-бабочкой.
— Что мне надеть? — спросила Мэнди, улыбнувшись ему.
Он взглянул на разложенные на диване платья и без малейших колебаний произнес:
— Вот это, синее. Оно напоминает мне то русалочье платье, помнишь?
Мэнди кивнула, приятно удивленная, что он хранит в памяти такие детали. Взяв платье, она поинтересовалась:
— Какой спальней можно воспользоваться?
— Моей, конечно. Вернее, теперь уже нашей. Кстати, распакуй и остальные вещи.
Сгребя свертки, Кен направился впереди Мэнди в спальню и положил их там на кровать. К комнате примыкали две гардеробных, обе со встроенными шкафами. В одной содержались вещи Кена, вторая была пуста.
Быстро сняв обертки, Мэнди разложила обновки по полкам и повесила на плечики свадебное платье. Погладив шелк рукой, она вдруг с радостью подумала, что все в самом деле будет хорошо. Наверняка, несмотря ни на что, они с Кеном смогут поладить.
Одевшись и слегка подкрасив ресницы и губы, с рассыпанными по плечам волосами Мэнди вернулась в гостиную. Кен внимательно оглядел ее с головы до ног, затем взял руку и поднес к своим губам.
— Ты выглядишь просто умопомрачительно. Как женщина, которая только что занималась любовью.
Они спустились на лифте и направились к выходу, внешне выглядя как состоятельная, прекрасно одетая и уверенная в себе пара. Улицы вечернего Лондона были оживлены, общий дух города удивительно гармонировал с эйфорией, в которой пребывала сейчас Мэнди. Она с наслаждением вдыхала нагретый за день воздух, совершенно очарованная суетой, рекламными огнями и шумом города.
Услыхав ее вздох, тот поинтересовался:
— Что это означает?
— Только то, что я счастлива, — просто ответила она. Это в самом деле соответствовало действительности.
Кен стиснул ей руку.
— На подобное я даже не смел надеяться, когда звонил Жаку.
— Расскажи мне о ресторане, в который мы направляемся. Я не имею ни малейшего представления, чего мне следует ожидать.
— С недавних пор это едва ли не самое престижное среди местной элиты заведение. Столик приходится заказывать за несколько дней. А чтобы получить его по первому требованию, нужно или принадлежать к королевской семье, или являться личным другом самого Жака Бюве…
Учитывая тот факт, что Кен забронировал столик с первой попытки, он относился ко второй категории посетителей, так как среди родственников королевы уж точно не числился.
В ресторане мужчины очень сердечно пожали друг другу руки, после чего Хэттон представил Жака своей спутнице.
Француз оказался невысоким седовласым человеком с удивительной грацией в движениях и не менее примечательной галантностью в обращении.