— Выходи за меня замуж! Я знаю, это звучит эгоистично, даже жестоко, но я прошу тебя ответить согласием. И не верить тому, что ты услышишь или прочтешь в газетах на следующей неделе. Обещай мне, querida, что дождешься конца всей этой шумихи.

Как она могла ему это обещать?

— А что ты обещаешь мне?

— Что всегда буду тебя любить.

Стефани прильнула к нему всем телом, вновь ощутив его запах. В глубине души она знала: когда на арену выйдет первый бык, Мигель ее забудет. Он обхватил ее голову ладонями.

— Обещай мне, пожалуйста.

Его поцелуй наполнил ее блаженством. Она отчаянно цеплялась за разумные доводы, но тело предательски таяло. Это был его сад, его мир!

Стефани оттолкнула Мигеля и окунулась в прекрасные зеленые омуты его глаз.

— Обещаю.

«Я не такая, как мама. Я не такая, как мама… Меня не устроят призрачные надежды».

Вернувшись в дом, они сразу же прошли в спальню Мигеля, сопровождаемые неодобрительными взглядами его родных. Комната оказалась весьма просторной. Кровать была придвинута к окну, рядом стоял письменный стол из резного дуба. Углы украшали старинные мавританские доспехи — воинский шлем и меч. На стене висела картина Пикассо, пол был устлан роскошным ковром. Ноги Стефани утопали в его густом ворсе.

Она села на край кровати и огляделась. Мигель достал еще одну бутылку вина и включил стереосистему. Зазвучала испанская музыка — быстрая, но чарующая. Матадор зажег свечи и подошел к ней с двумя бокалами.

— С тех пор как я тебя встретила, я только и делаю, что пью. — Сердце ее отчаянно колотилось, разгоняя по жилам выпитые ранее два бокала вина.

— Так тебе будет легче.

— Легче?

— Да, легче выполнить мою просьбу. — Он сел на кровать, прогнув ее своей тяжестью. — Встань вон там и разденься, только медленно.

Значит, он не станет срывать с нее платье, как было у нее дома? Он хочет, чтобы она разделась сама — у него на глазах! Эта мысль смущала и одновременно волновала.

Во взгляде Мигеля плясали озорные лучики. Ну что ж, у нее тоже есть свои фантазии.

— Надень брюки матадора и останься только в них. А потом я разденусь.

На губах его заиграла улыбка, глаза загорелись.

— Какого цвета брюки мне надеть?

— Красные с золотым.

Мигель вскочил и вышел из спальни.

«Ни за что на свете не буду перед ним раздеваться!» — решила Стефани. Она вспомнила, что ее тело бело, как лилия. Даже живя в Лагуна-Бич, она никогда не могла найти времени, чтобы позагорать на пляже. Мало того, за последний год она поправилась на несколько фунтов. Нет-нет, никакого стриптиза!

Пусть все произойдет быстро, в полной темноте. — Ожидание было пыткой. Наконец дверь отворилась. Мигель вошел и остановился на пороге, небрежно привалившись спиной к закрывшейся деревянной панели и держа в руке бокал с вином. На его мускулистой груди, поросшей редкими волосами, виднелось несколько шрамов. Красные узкие панталоны со спиральным кантом из золотой парчи плотно обтягивали его ноги, подчеркивая вздутие в паху.

— Сеньорита, позвольте сказать, что мне еще никогда не доводилось выполнять столь необычную просьбу. — Он хлебнул вина и посмотрел на нее.

— А мне обращаться с такой просьбой, — отозвалась Стефани, пытаясь отыскать в происходящем хоть что-то смешное. Однако его обольстительный взгляд вызывал в ней совсем иные чувства.

— Я томился по тебе всю неделю и теперь хочу насладиться сполна. Всякий хороший обед начинается с закуски. Разденься. Я люблю красивые зрелища.

Стефани поставила бокал на стол и прошла туда, куда он ей показал. Колени ее слегка подгибались. Усилием воли она сохраняла видимое спокойствие, как будто каждый день раздевалась перед мужчинами, но внутри у нее все кипело от желания.

Мигель по-прежнему стоял на пороге, прижимая босой ногой закрытую дверь.

Дрожащими пальцами она сдвинула с плеч бретельки. Легкая ткань скользнула к животу. Стефани расстегнула пуговицы платья, и в ту же секунду легкая ткань облаком опустилась к ее ногам. Мигель проследил взглядом за упавшим платьем и опять поднял глаза.

Она нагнула голову, занавесив волосами свое пунцовое лицо, потом расстегнула бюстгальтер, и он отправился вслед за платьем. В комнате было тепло, тем не менее ее обнажившиеся соски напряглись и затвердели. На Стефани остались только трусики.

— Сними их, — хрипло прошептал Мигель.

Она подчинилась, зацепив кружевную резинку большими пальцами, потом подняла голову и взглянула на матадора.

Казалось, он будет созерцать ее наготу целую вечность. Наконец он оторвался от двери, подошел к шкафу и взял с полки плащ матадора. Развернув ткань, он расстелил ее на полу перед Стефани.

— Садись, — скомандовал Мигель, и она опустилась на прохладный голубой атлас.

Пламя свечи отражалось от блесток на его брюках и создавало вокруг мерцающие узоры, подобные узору дубовой листвы, которым она любовалась сегодня днем.

Мигель вернулся к шкафу, достал еще один плащ и принялся вращать его в воздухе, постепенно увеличивая диаметр круга. Материя раскрывалась, подобно лепесткам огромного цветка. Мерцание ало-золотых звездочек на его брюках завораживало взгляд. Когда плащ закружил над головой Стефани, ее волосы подхватил прохладный ветерок.

Мигель невероятно легко управлял громоздким плащом. Ткань не задевала предметы, только слегка касалась Стефани.

Вокруг ее тела колыхались воздушные потоки, край плаща нежно щекотал шею и медленно скользил по груди.

Закрыв глаза, она наслаждалась прикосновениями атласа к своей коже.

Внезапно все кончилось. Она открыла глаза. Мигель стоял посреди спальни, сжимая в руках обвисший плащ, и тяжело дышал.

— Ляг на спину, — хрипло попросил он.

Стефани вытянула руки назад и начала медленно опускаться. Сердце ее гулко ухало под ребрами.

Плащ опять взлетел кверху, опахнув ее нагое тело и растрепав волосы. Вертящаяся желтая материя опускалась все ниже, щекоча ей грудь и живот.

Мигель еще раз взмахнул плащом и опустился на колени. Ткань легко прошлась по ее телу, взметнулась чуть ли не к самому потолку и опала.

Матадор буравил ее взглядом.

К горлу Стефани подкатил горячий комок. Охваченная пожаром страсти, она уже не могла управлять собой.

Мигель бросил плащ и подошел к ней.

Она всегда знала, что этот человек способен устроить пытку! Вот и доказательство.

Он поцеловал ее колено и прошелся влажным языком вверх по ноге. Она застонала.

Он лег сверху, заставив ее опуститься на атласный плащ.

Она выгнулась навстречу его жадным губам, закрыла глаза и откинула голову, отдаваясь во власть наслаждения.

Время остановилось, и все вокруг перестало существовать.

Наконец Мигель перекатился на бок и положил руку на лоб, как будто что-то вспомнил. Стефани легла сверху, обхватила его лицо ладонями и впилась в его губы долгим страстным поцелуем. Он вновь заключил ее в объятия.

— Как я буду жить без тебя? — прошептала она. — Ведь я так тебя люблю!

Мигель нежно поглаживал ее по спине.

— Ты никогда не будешь жить без меня, querida.

Он повернул ее на спину и вновь принялся исследовать ее тело.

Отец рассказал ей глупый анекдот. Она засмеялась и тоже сказала ему что-то смешное. Он широко улыбнулся и, нагнувшись, забил молотком еще один гвоздь в деревянный шалаш…

Проснувшись, Стефани напрасно цеплялась за ускользающие сладкие грезы. Зато вдруг прорезалась жуткая головная боль.

Утреннему свету чужда пощада. Рядом со Стефани спал нагой Мигель, едва прикрытый скомканной простыней. Его дыхание было медленным и ровным, на лице проступила темная щетина. Две бутылки из-под вина и пара пустых бокалов, один из которых лежал на боку, объясняли ее головную боль. На полу кучкой валялись красно-золотые брюки, платье и два мятых плаща.

Стефани вдохнула стойкий аромат ночной страсти и крепко зажмурилась. Ей хотелось опять заснуть и проснуться в Лагуна-Бич, в окружении знакомого запаха эвкалиптов и орущих кошек — в той жизни, которая была ей понятна.