— Нет, почему же. Просто… — Светлана замялась. — То, что вы сказали, резко отличается от всего того, что я слышала о Мамотюке раньше. И кстати — вы не говорили об этом следователю из угро.

— Не говорил, — согласился Рогов. — А знаете почему?

Светлана отрицательно покачала головой:

— Нет.

— Да потому, что тогда она еще не ушла от меня. И я готов был забыть все и ни словом ее не упрекнул. Что, не верите?

Иван Павлович был изрядно пьян. Блеск в его глазах сменился мутью, голова медленно покачивалась.

— Верю, — поспешно сказала Светлана. — Иван Павлович, я думаю, вам больше не стоит пить. Если ваши коллеги увидят вас в таком состоянии, вы…

— А, бросьте! — небрежно махнул рукой Рогов. — Ничего со мной не случится. Как говорится, не впервой.

Он вновь потянулся за бутылкой. «Еще одна порция граппы — и он будет совершенно невменяем», — подумала Светлана и поспешно спросила:

— Иван Павлович, кто такая Алла Б.? Я видела ее на фотографии вместе с Мамотюком.

Бутылка замерла в руке» Рогов.

— Алла Б.? Ну… я знаю двух Аллочек Б. — Улыбка Рогова стала игривой, и Светлана поняла, что сейчас он будет шутить. — Первая…

— Только не надо про Пугачеву, — опередила Светлана.

— Хорошо, не буду. Тогда перейду сразу ко второй. Это страшная женщина. Ну то есть… Не в том смысле, что страшная физиономия. С физиономией у нее как раз все в порядке. Я имею в виду… душу. Душа у нее черная. В ней царит полный хаос, как в вертепе. Одним словом, р-роковая женщина!

Иван Павлович налил-таки себе граппы и отставил бутылку в сторону.

— Скажите мне фамилию этой женщины.

— А зачем вам?

— Я хочу с ней поговорить.

— О Рэме?

— Да.

— Что ж… Это будет вполне уместно. Рэм частенько к ней захаживал. Впрочем, не он один. Ваше здоровье, деточка! — Рогов осушил стакан и вытер губы ладонью. — Так говорите, хотите знать ее фамилию?

Светлана кивнула:

— Да. Очень.

— Боровская. Алла Петровна Боровская. Проживает в Марьиной Роще. По адресу…

Рогов продиктовал адрес. Светлана записала его в блокнот.

— Иван Павлович, вы назвали Боровскую роковой женщиной. Могу я узнать, что вы имели в виду?

— Ох, деточка. Я вижу, любопытства вам не занимать.

— Это не праздный интерес. Я делаю свою работу.

— Я понимаю, понимаю, — покивал Рогов. — Что ж, видимо, истина, и впрямь, достигается путем многочисленных расспросов. Видите ли, я назвал Боровскую роковой женщиной, потому что на ее счету немало разбитых мужских сердец. Даже ваш покорный слуга чуть было не потерял из-за нее голову.

— Вы? — удивленно вскинула брови Перова.

Иван Павлович кивнул:

— Я. Я даже жениться на ней хотел. Давно. Лет пять назад.

— А как же…

— Моя жена? — Рогов грустно улыбнулся. — Представьте себе, в тот момент мне было абсолютно не до жены. Эта роковая барышня вскружила мне башку. Черт подери, у нее настоящий дар кружить мужчинам головы!

Перова нахмурилась. Пока что она абсолютно ничего не понимала.

— Чем же занимается эта женщина? — сухо спросила Светлана. И добавила: — Разумеется, в свободное от адюльтера время.

— Точно не знаю. Во времена наших с ней отношений она пыталась стать певицей. Что-то даже записывала в студии… Погодите, как же там?.. — Рогов повертел в воздухе растопыренной ладонью и вдруг запел — красивым, чистым баритоном:

— Вертинский, — узнала Светлана.

Рогов кивнул:

— Совершенно верно. Александр Вертинский, царство ему небесное. Хороший был артист. Пел не трахеями, а сердцем.

— Значит, она пела песни Вертинского? Экзотический выбор.

— Никогда не знаешь, где спрятана золотая жила, — философски заметил Иван Павлович. — Мы надеялись, что ниша романсов на нашей эстраде еще не занята. -

— «Мы»? — переспросила Светлана.

Рогов качнул седой гривой:

— О да. Мы! Я ведь вроде как спонсировал Аллочку. Был на студии, когда она записывала свои песенки. Пытался через знакомых пристроить их на радио. Но… Как говорят в таких случаях, мы потерпели полное фиаско. То ли вокальные данные у Аллочки были не на высоте, то ли романсы давно и безнадежно вышли из моды… — Иван Павлович посмотрел на почти пустую бутылку и мрачно закончил: — Так или иначе, но после этого мы расстались.

— Ясно. А что, генерал Мамотюк тоже был ее любовником?

Рогов пристально посмотрел на Перову. Усмехнулся:

— Я вижу, деточка, вы любите называть вещи своими именами. Это хорошее качество. Да, Рэм спал с ней. Правда, у них это было не так серьезно, как у нас. В отличие от меня, Рэм был железным парнем, он никогда бы не бросил жену ради красивой шалавы.

— А она? — поинтересовалась Светлана.

— А что — она?

— У нее были серьезные виды на генерала?

Рогов задумался. Потом сказал, пожав плечами:

— А черт ее знает. Аллочка всегда была себе на уме. Знаете, этакая хитрая, зубастая лиса, которая пришила к голове заячьи ушки. По крайней мере, мне никогда не удавалось угадать, какие мысли прячутся в ее прекрасной маленькой головке.

— Рэм Борисович говорил с вами о ней?

Рогов покачал головой:

— Со мной — нет. А вот с Пьером… С Пьером, должно быть, говорил.

— С Пьером, — повторила Светлана, как бы для того, чтобы зафиксировать в голове это имя. — А это кто?

— Пьер Славский. Наш с Рэмом общий друг.

— Петр Иванович Славский?

Рогов прищурился:

— Я вижу, вы и о нем слышали. Может быть, даже встречались, а?

— Может быть, — кивнула Светлана.

— Вот, значит, откуда вы знаете об Алле. Интересно, что он вам о ней рассказал?

— Ничего. Он сказал, что Алла — его знакомая.

— И все?

Светлана кивнула:

— И все.

— Что ж… Он неболтлив. — Рогов задумался. Потом покосился на Перову и тихо пробормотал: — Может, зря я это вам?.. Про Аллу и остальное?

— Нет, — твердо сказала Светлана. — Не зря. Мамотюк был вашим другом. И его убили. Я ищу убийцу генерала. И для вас, как для его друга, дело чести помочь мне в этом.

— Все верно, все верно, — уныло покивал Рогов. — И все же некрасиво как-то получается. Пьер ничего вам не сказал, а я… я все выложил. Н-да, партизан из меня никакой.

— При чем тут «партизан»? — обиделась Светлана. — Если Славский что-то скрыл от меня — ему же хуже. Возможно, тем самым он помогает убийце остаться на свободе.

— О как! — усмехнулся Рогов. — Много вы понимаете, деточка. А если он хотел уберечь его честь? Честь погибшего друга! Допускаете вы такое развитие событий?

— Ну вообще-то… — неопределенно произнесла Перова. Затем уверенно мотнула головой: — Нет. Он обязан рассказать все следствию. А вообще, чем больше я вас слушаю, тем сильнее мне хочется встретиться с этой роковой красавицей.

— В чем же дело? Адрес у вас есть, — пожал плечами Рогов. — И знаете что, деточка… я вам больше ничего говорить не буду. Все, что касается отношений Аллы и Рэма — это их, сугубо частное и конфиденциальное дело. Поговорите с Аллой. Если она сочтет нужным рассказать вам об отношениях с Рэмом… — Тут Рогов вновь пожал плечами. — Значит, вам повезло. А нет, так докапывайтесь сами. Засим мы с вами попрощаемся.

Он взял со стола бутылку.

— Она почти пустая, — напомнила Светлана, вставая.

Рогов осклабился в улыбке:

— Ничего. У меня в шкафчике дожидается ее сестричка-близнец. Покончу с этой, возьмусь за сестренку.

Светлана вышла из кабинета.

Двор дома номер девять, расположенного на одной из улиц Марьиной Рощи, был небольшим и уютным. Качели, маленькая механическая карусель, деревянная горка — и все это обсажено невысокими каштанами.