25 ноября — 7 декабря 1930 г . в Москве состоялся открытый процесс над группой авторитетных технических специалистов, обвиненных во вредительстве и контрреволюционной деятельности, — процесс Промпартии. К суду было привлечено восемь человек: Л.К. Рамзин — директор Теплотехнического института, специалист в области теплотехники и котлостроения; специалисты в области технических наук и планирования: В.А. Ларичев, И.А. Калинников, Н.Ф. Чарневский, А.А. Федотов, С.В. Куприянов, В.И. Очкин, К.В. Ситнин. На суде все обвиняемые признали себя виновными.
Через несколько месяцев в Москве прошел открытый политический процесс по делу так называемого Союзного бюро ЦК РСДРП (меньшевиков). К суду были привлечены: В.Г. Громан, член президиума Госплана СССР; В.В. Шер, член правления Государственного банка; Н.Н. Суханов, литератор; A.M. Гинзбург, экономист; М.П. Якубович, ответственный работник Наркомторга СССР; В.К. Иков, литератор; И.И. Рубин, профессор политэкономии и др., всего 14 человек. Подсудимые признали себя виновными. Осужденные по «антиспецовским» процессам (за исключением расстрелянных «снабженцев») получили различные сроки лишения свободы.
Как следователи добивались «признаний»? М.П. Якубович впоследствии вспоминал: «Некоторые... поддались на обещание будущих благ. Других, пытавшихся сопротивляться, «вразумляли» физическими методами воздействия — избивали (били по лицу и голове, по половым органам, валили на пол и топтали ногами, лежавших на полу душили за горло, пока лицо не наливалось кровью и т.п.), держали без сна на «конвейере», сажали в карцер (полураздетыми и босиком на мороз или в нестерпимо жаркий и душный без окон) и т.д. Для некоторых было достаточно одной угрозы подобного воздействия с соответствующей демонстрацией. Для других оно применялось в разной степени — строго индивидуально — в зависимости от сопротивления каждого».
Политические процессы конца 20-х — начала 30-х гг. послужили поводом для массовых репрессий против старой («буржуазной») интеллигенции, представители которой работали в различных наркоматах, учебных заведениях, в Академии наук, в музеях, кооперативных организациях, в армии. Основной удар карательные органы наносили в 1928—1932 гг. по технической интеллигенции — «спецам». Тюрьмы в то время назывались остряками «домами отдыха инженеров и техников».
Последняя оппозиция . Нарастание социально-экономического кризиса не могло не отразиться и на настроениях партийцев. Правда, XVI партсъезд (26 нюня — 13 июля 1930 г .) прошел без каких-либо признаков существования организованной оппозиции. Правые оппозиционеры снова были осуждены, а Рыков и Томский принуждены к раскаянию.
Официальное осуждение всех уклонов и наступившее внешнее единодушие вокруг Сталина не означали, однако, что со всеми оппозиционными настроениями было покончено. Нарастающий экономический кризис, варварские методы коллективизации не могли не вызвать недовольства в партийных рядах. В декабре 1930 г . страна узнала о деле С.И. Сырцова, кандидата в члены Политбюро, председателя Совнаркома РСФСР, и В.В. Ломинадзе, секретаря Закавказской парторганизации. Первому поставили в вину скептицизм по поводу темпов индустриализации, второму — обвинение партии и Советов в феодальном отношении к рабочим и крестьянам. Высказывания Сырцова и Ломинадзе, их контакты с другими членами партии были квалифицированы как заговор. Это дело явилось в какой-то степени этапным с точки зрения уставных принципов партии. Впервые члены ЦК (Сырцов и Ломинадзе) были исключены из его состава не на пленарном заседании ЦК, которое только и могло по уставу решить этот вопрос, а на совместном заседании Политбюро и Центральной контрольной комиссии.
Оппозиционные настроения на время удалось приглушить, однако дальнейшее ухудшение социально-экономического положения в стране в 1932—1933 гг. вновь их усилило. Летом 1932 г . было открыто дело так называемого «Союза марксистов-ленинцев», идейным вдохновителем которого был М.Н. Рютин, бывший московский «правый уклонист». Он подготовил и распространял документ под названием «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» и обращение «Ко всем членам ВКП(б)», возлагавшие на Сталина личную ответственность за гибельные последствия «авантюристических темпов индустриализации» и «авантюристической коллективизации», требовал его смещения. Эти документы, обнаруженные ОГПУ, были объявлены платформой оппозиции. По свидетельству Б. Николаевского (в свою очередь ссылавшегося на Н.И. Бухарина), Сталин настаивал на аресте и смертном приговоре Рютину, но неожиданно столкнулся с сопротивлением большинства членов Политбюро. В результате Рютин был сослан, Зиновьев и Каменев и др., привлеченные по делу «Союза марксистов-ленинцев», снова были исключены из партии и сосланы. Несколькими месяцами позже, если верить письму, отправленному Троцкому его сыном Л. Седовым, был сформирован, хотя и достаточно эфемерный, блок оппозиции. Этот блок, созданный прежде всего для обмена информацией, включал в себя представителей как правой, так и левой оппозиции.
1933 г . был отмечен новой внушительной чисткой партии, объявленной на январском 1933 г . Пленуме ЦК и развернутой в мае. Чистка, очевидно, была призвана максимально ограничить неизбежный (вследствие тяжелейшей социально-экономической ситуации) рост оппозиционных настроений в рядах партии — несущей опоры режима. Масштабы чистки, которая длилась полтора года вместо намеченных пяти месяцев и завершилась исключением 18% коммунистов (в то время как 15% членов «вышли» из партии добровольно), вероятно, соответствовали масштабам кризиса партии.
« Мирная передышка ». 26 января 1934 г . открылся XVII партсъезд, «съезд победителей», по выражению С.М. Кирова, формально продемонстрировавший единение партийного руководства вокруг Сталина. С одной стороны, в его работе и решениях отразилась общая для страны атмосфера некоторого «потепления» (относительное миролюбие, сравнительная сдержанность формулировок, меньшая ориентированность на обострение классовой борьбы, принятие реалистической экономической программы и др.).
С другой стороны, по наблюдениям французского исследователя Н. Верта, в докладе Сталина был сделан вывод, потенциально содержавший угрозу нового ужесточения политического курса. «После того, как дана правильная линия, — говорил Сталин, — после того, как дано правильное решение вопроса, успех дела зависит от организационной работы, от организации борьбы за проведение в жизнь линии партии... Организационная работа решает все, в том числе и судьбу самой политической линии...» Получалось следующее: поскольку линия партии верна, постольку существующие проблемы объясняются разрывом между директивами партийного руководства и тем, как они выполняются. По существу, брался курс не на анализ реальных противоречий и сложностей советского общества, а на поиск виновных в невыполнении партийных директив. Причем, в реальной жизни было сложно провести грань между невыполнением по глупости, халатности, из-за нереалистичности директивы или вследствие умышленного саботажа, заговора. Кроме того, на съезде было принято важнейшее решение, практически сделавшее высшее руководство страны полностью бесконтрольным от кого бы то ни было: ЦКК—РКИ, правомочная контролировать партийно-государственные органы всех ступеней, преобразуется в Комиссию партийного контроля при ЦК ВКП(б) и Комиссию советского контроля при Совнаркоме СССР, т.е. в органы, не контролирующие ЦК и Совнарком, а им подчиненные, обеспечивающие контроль центра над периферией.
В литературе приводятся сведения о том, что во время XVII съезда ВКП(б) ряд высокопоставленных партийных деятелей (фамилии называются самые разные — Косиора, Эйхе, Шеболдаева, Орджоникидзе, Петровского и т.д.) обсуждали планы замены Сталина на посту Генерального секретаря ЦК Кировым. Киров якобы отказался, а об этих разговорах стало известно Сталину. При выборах ЦК на XVII съезде партии, по свидетельству некоторых членов счетной комиссии, против Сталина проголосовали многие делегаты (цифры называют разные — от 270 до 300). Сталин, узнав об этом, приказал изъять бюллетени, в которых была вычеркнута его фамилия, и публично на съезде объявить, что против него подано всего три голоса. Однако «пока нет документов, при помощи которых можно было бы отвергнуть или окончательно подтвердить все эти сведения». Единственный объективный факт заключается в том, что проведенное повторное изучение документов XVII съезда выявило исчезновение 166 бюллетеней для голосования делегатов. Причины исчезновения до сих пор не выяснены и по-разному интерпретируются.
