Результат оказался неожиданным для Юрия. В течение немногих недель масса служилых князей, бояр, детей боярских и (как говорит одна летопись) «всих дворян» согласно со статьей межкняжеских докончаний о праве свободного отъезда оказалась в Коломне. «Не повыкли галичьским князем служити» — так объяснил летописец причину масштабного отъезда. К этому следует добавить три наблюдения. Во-первых, Юрий проглядел реально уже возникшую разницу в престижности службы великому и удельному князю, чего почти не было в XIV столетии. Во-вторых, московская элита здраво понимала, что укрепление на великокняжеском столе галичского государя неизбежно повлечет перетряску устоявшейся служебно-местнической иерархии, поземельных отношений и т.п. Рассчитывать на самые первые позиции при этом не приходилось. Наконец, в-третьих, немаловажен фактор наследственности службы: два-три поколения московских бояр и детей боярских служили сначала Дмитрию Донскому, затем Василию I, ныне Василию Васильевичу. Как бы ни было, история с Коломенским уделом имела два последствия. Одно как будто незначительное: Василий Косой и Дмитрий Шемяка, обвинив Семена Морозова в потворстве Василию II и заговоре, убили его в кремлевских княжеских палатах. Впервые не на поле брани погиб активный участник замятии, знатная по происхождению и высокопоставленная личность. Второе следствие было принципиальным — Юрий отказывается от великого княжения, уступив стол и столицу племяннику.
Трудно сказать, преследовал ли Василия II рок или же он плохо извлекал уроки из случившегося. Как бы то ни было, очередное поражение московских войск от Василия Косого и Дмитрия Шемяки (княжичи после убийства С. Морозова бежали в Кострому, а при приближении московских отрядов стали отступать к Галичу) случилось на берегах р. Кусь 28 сентября 1433 г ., причем главный воевода, князь Юрий Патрикеевич попал в плен. В рядах рати княжичей оказались галичане и вятчане, которых послал им на помощь отец. Но это было нарушением докончания Юрия с Василием II, и последний не замедлил этим воспользоваться. Новая рать, во главе с самим великим князем, двинулась зимой 1433— 1434 г . к Галичу. Войска пограбил галичские волости, но сам город, в котором укрылись старшие сыновья Юрия, взять не смогли. Юрий в это время воевал вотчины и волости союзников — вассалов Василия — Ивана и Михаила Андреевичей. Нетрудно заметить, как стремительно усложняются события. Разовый вооруженный конфликт за несколько месяцев перерос в регулярные военные действия, охватившие несколько регионов Московского княжения — восточные (Кострома, Галич), северные (Белоозеро), западные (отъездные волости Можайска). Усилилась ожесточенность политической борьбы: в канун зимнего похода Василий II приказал ослепить И.Д. Всеволожского (он отъехал к нему с семьей в Коломну скорее всего летом 1433 г .). В очередной раз конец кампании оказался плачевным для московского великого князя: в решающем сражении на р. Могзе в Ростовском княжестве 20 марта 1434 г . он терпит полное поражение. И бежит — сначала в Великий Новгород, затем в Тверь. И там, и там он был фигурой нежелательной. Лето 1434 г . застигает его уже в Нижнем Новгороде, в намерении искать помощи в Орде. Других сил у него не было. Юрий, после занятия Москвы, ссылает Софью и Марию в один из своих городов, захватывает казну Василия и занимает великокняжеский стол. Каким же он оказался великим князем?
У нас немного свидетельств о нем в этом качестве. А потому не удивительна разноголосица мнений об этом деятеле. Одни увидели в нем ярого сторонника удельно-княжеского сепаратизма, другие разглядели в Юрии бескомпромиссного борца с ордынской зависимостью, стремившегося к ускорению объединительных процессов. Наверное, обе позиции далеки от реальности. Князь Юрий вовсе не способствовал немотивированному увеличению уделов и не укреплял территориально уже существующие. Он скорее усиливал позиции великого князя по отношению к рязанскому государю, к удельным князьям московского дома. Впрочем, вряд ли здесь имелись принципиальные отличия. Равным образом, нет серьезных фактов об антиордынской политике Юрия. Напомним к тому же, что в канун нового витка борьбы за власть он составил завещание с вполне традиционным наделением уделами троих сыновей. Старший из них не получил большей части владений, все новоприобретенные территории аккуратно делились на троих наследников. Более того, именно младший сын, Дмитрий Красный приобретал более обширные и более безопасные земли. До новаторства князю Юрию было далеко — он действительно следовал традициям и реалиям эпохи Дмитрия Донского.
Впрочем, судьба не оставила князю Юрию даже небольшого времени. Его второе пребывание на великокняжеском столе длилось чуть более двух месяцев. Он лучше усваивал уроки, чем племянник и соперник, и кто знает, в каком направлении шла бы его эволюция. Конечно, на фоне личностей следующего поколения фигура Юрия выглядит заметно привлекательней. Крестник преподобного Сергия, донатор Троицкой обители (на его средства возвели Троицкий собор), фундатор Савво-Сторожевского монастыря (строительство в монастыре и в Звенигороде во многом шло за его счет), несомненный поклонник Андрея Рублева, последовательный покровитель Авраамия Чухломского (тот основал в его Галиче четыре монастыря), мужественный воин и удачливый полководец (мы не знаем ни одного его поражения), автор писем к Кириллу Белозерскому и адресат ответных посланий преподобного — в такие координаты вписывается, бесспорно, глубоко неординарная фигура Юрия. Если добавить сюда верность убеждениям и слову, отсутствие склонности к интригам — его личность приобретет дополнительную притягательную силу. Но не забудем — его верность традициям породила во многом саму феодальную смуту. Сколь ни были бы симпатичны черты его характера, разделим ответственность за ее начало: на долю князя Юрия придется едва ли не большая ее часть.
Опустилась завеса жизни Юрия, кончился и первый акт смуты. Второй начался сразу же, без перерыва. Он не был длительным. Расстановка лиц и сил оказалась следующей. В Нижнем Новгороде Василий II готовил себя к крайне нежелательной поездке в Орду. Посланные вдогон за ним с войсками Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный достигли Владимира. С Юрием в Москве оставался старший сын — Василий Косой. Он и провозгласил себя новым великим князем. Реакция не заставила себя ждать: ситуация изменилась на зеркально противоположную. В считанные дни младшие Юрьевичи заключают союз с двоюродным братом, признают его старейшим и соответственно — законным наследником стола в Москве. Их объединенные силы направляются к Москве, Василий Косой, прихватив отцовскую казну и городской припас, бежит к Ржеву. Затем Новгород и кружной маршрут (с грабежом местного населения, волостей великого князя, родного брата) в Кострому — через Мету, Бежецкий Верх, Заволочье. Москву вновь занимает Василий II, а Шемяка и Дмитрий Красный уже официально получают обещанные в походе приращения их уделов. Шемяке достались к Рузе Углич и Ржев, Дмитрию младшему — к Галичу и Выш-городу — Бежецкий Верх. В конце 1434 г . Косой совершает стремительный поход к Москве, но великий князь был начеку. Бой произошел на р. Которосли в пределах Ярославского княжества и завершился поражением старшего Юрьевича.
Василий Косой бежит в Кашин и, получив помощь от тверского князя Бориса Александровича оружием, доспехами, снаряжением и организацией войск, захватывает изгоном Вологду, пленив нескольких видных воевод Василия II (они проведывали там возможные пути отступления Косого, но сами попались в ловушку). Затем военные действия переместились к северу. Здесь Василий Косой сначала громит войска Дмитрия Заозерского, а затем сам чуть не гибнет в середине апреля под Устюгом. Вернувшись к Костроме, он вновь копит силы и посылает за подмогой на Вятку. Но по предложению великого князя весной того же 1435 г . заключает с ним договор на условиях завещания Юрия, получив, правда, в добавку к Звенигороду Дмитров.
Передышка оказалась короче некуда. В новой части удела Василий Косой пробыл только месяц и, возвратясь в Кострому, разрывает мир с московским государем. Как только встал зимний путь, он двинулся к Галичу. Взяв его (Косой, скорее всего, пытался сделать из него свою опорную базу), старший Юрьевич устремился к Устюгу. После 9-недельной осады он берет город в начале марта 1436 г . и вешает московского наместника, митрополичьего десятинника. Посечены и повешены были многие устюжане в отместку за апрельские события предыдущего года. Еще одна, новая отметина усиления ожесточения борьбы. Ранее такого не случалось, столь знатных лиц не казнили таким способом и вообще предпочитали брать за них выкуп. Вскоре Косой получил нежданное и ценное подкрепление — к нему отъехал двор Дмитрия Шемяки во главе с Акинфом Волынским. Сам Шемяка неожиданно и вряд ли справедливо был задержан на Москве зимой 1436 г ., когда приехал пригласить Василия II на свою свадьбу. Его сослали под арест в Коломну, подозревая/в тайных сношениях с Косым. Как бы то ни было, московскому князю удалось на этот раз собрать войска коалиции князей — помимо московских войск, с ним шли рати Ивана Андреевича, Дмитрия Красного и, возможно, ярославских князей. Сражение состоялось 14 мая 1436 г . при р. Черехе, в Ростове. Уловка Василия Косого — он договорился о перемирии до утра, дождался, пока отряды великого князя отправятся для сбора кормов, а затем предпринял неожиданную атаку — не удалась. Войска Василия II успели собраться вновь, и в яростной сшибке тяжеловооруженной конницы перевес оказался целиком на стороне великокняжеских войск. Василий Косой был пленен, отвезен в Москву и там -21 мая ослеплен. Он прожил еще двенадцать лет, не принимая участия в политической борьбе. На радостях великий князь послал на Коломну за Шемякой и пожаловал его уделом в прежнем составе. Удел Василия Косого победитель присоединил к великому княжению.
