В чисто политическом плане тяглые горожане не имели легальных способов воздействия на княжескую власть. Это совсем не значит, что они не имели политических позиций и не влияли на ход политической борьбы. Воздействовали и притом порой весьма существенно. Напомним только несколько эпизодов. В 30—40-е годы XV в. позиция москвичей не раз влияла на исход столкновений соперничавших князей. Возмущение горожан подтолкнуло Ивана III к продолжению решительной борьбы за ликвидацию зависимости от Орды осенью 1480 г . Наконец, московское восстание 1547 г . дало толчок к началу реформ середины XVI в. В кризисные моменты течения политической жизни горожане оказывали заметное воздействие на исход столкновений. В том числе и потому, что города были главной ареной политической борьбы князей и княжеств.

Еще до реформ середины XVI в. в строе управления городской жизнью намечаются перемены. У великокняжеских наместников в ряде городов изымаются некоторые дела, связанные с военно-оборонительными и финансовыми функциями. Они передавались городовым приказчикам, назначавшимся великим князем, обычно из числа местных феодалов.

Обеспечивали ли наличные города достаточный уровень ремесленного производства? И да, и нет. Утвердительный ответ покоится на том, что постепенное сложение и развитие местных и областных рынков имело место в XV—середине XVI в. и, конечно, совсем не завершилось в это время. Важное значение имела межобластная и особенно внешняя торговля. Число и специализация городских ремесел в целом обеспечивали сельчан необходимым набором предметов производственного и бытового назначения. Но сеть городов была столь редкой (в Западной Европе средние расстояния между средними и малыми городами измерялись в 15—20 км), что крестьянам для покупок и продаж в городе необходимо было преодолевать многие десятки, а порой и сотни верст. Отчасти это восполнялось увеличением внегородских рядков, слобод, посадов с еженедельным или менее частым торжищем, отчасти же — развитием деревенских ремесел в крестьянской семье.

Профессий в городах насчитывалось несколько десятков. Хорошо были представлены производство пищевых продуктов, обработка кож и пошив обуви, все связанное с конским обиходом, кузнечные и ювелирные ремесла, монетное дело, производство высококачественной и массовой посуды, строительных материалов, столярное ремесло, строительное дело и т.п. Особо следует выделить производство оружия. Защитный доспех, рубящее, колющее, метательное оружие, большие луки, разнообразнейшие наконечники стрел (включая бронебойные), арбалеты — все это, изготовленное искусными русскими ремесленниками, пользовалось очень большим спросом и внутри, и вне страны. Недаром данная продукция относилась к «заповедным товарам», которые запрещалось продавать южным и восточным соседям. В конце XV в. в Москве возникла государственная мануфактура по изготовлению пушек, пищалей и другого огнестрельного оружия. В целом страна покрывала свои нужды в вооружении, военном снаряжении собственным производством. Однако опыт первой половины XVI в. выявил здесь немало узких мест. Одни .касались организации армии вообще и, в особенности, вооруженной огнестрельным оружием пехоты (см. ниже). Другие прямо вытекали из ограниченных возможностей ремесла, промыслов в стране, подразумевая важность совершенствования профессионального мастерства, увеличения ввоза необходимых материалов, орудий труда и т.п. Отсюда жесткая потребность не просто в сохранении, но в расширении экономических связей со странами Западной и Центральной Европы. Всего лишь один пример. Россия той эпохи не имела месторождений цветных и благородных металлов, серы, железо добывали только из бедных болотистых руд. Разного рода оружие, серебряная монета, сукно массовых, недорогих сортов — все перечисленное было очень важными статьями российского импорта в морской и сухопутной торговле. Зависимость страны в этом пункте имела стратегическое значение и осознавалась еще Иваном III. Но решающие шаги в данном направлении были еще впереди. К обсуждению острых проблем торговли, войны и мира власть еще привлечет российских купцов и ремесленников. Пока же, по словам приметливого имперского посла барона С. Герберштейна, дважды посетившего Россию при Василии III, «простой народ и слуги по большей части работают, говоря, что праздничать и воздерживаться от работы есть дело господское...»

Заголовок параграфа нуждается в небольшом пояснении. Уже говорилось о служилом боярстве эпохи Дмитрия Донского и Василия I, верностью и службой которого была обеспечена победа Василия Темного в смертельной схватке за власть. Естествен вопрос: в чем же тут перелом эпох? Его надо искать позднее. Что такое дворянство и знать в конце XIV — середине XV в. при всей условности этих понятий? Прежде всего, это совокупность разделенных государственными границами ассоциаций представителей благородных сословных групп во главе с владетельными (великими, удельными, служилыми) князьями. Каждая ассоциация в любом княжении описывалась сначала словосочетанием «бояре и вольные слуги», а с 30-х годов XV в. — «бояре и дети боярские».

Здесь необходим небольшой комментарий. Ошибкой будет думать, что термин «боярин» и в XIV и, скажем, в XVI в. имел одинаковую смысловую нагрузку. В XVI в. боярин — член совета при великом князе, которому этот чин «сказывался» официально. Среди всех лиц, принимавших по праву участие в заседаниях этого совета, бояре занимали первое место, их число (в каждый данный момент) было ограниченным. В XIV — середине XV в. бояр относительно много. Их отличия от вольных слуг не описываются во всех деталях, но главное ясно. Боярин, во-первых, знатное по происхождению и значимое по службе предков лицо. Во-вторых, это человек зрелого возраста, собственник вотчин, обладающий и городской оседлостью в столи.це княжества. Он может входить, а может и не входить в совет при князе, но характер его службы — военной и управительской — соответствует его происхождению и статусу. Его отношения с князем носят индивидуальный характер, хотя и вписаны в контекст служебно-фамильных связей всего боярства.

Происхождение вольных слуг не столь однозначно, их служба князю и статус чаще определяются в составе аналогичной группы. Живя постоянно в городе, они не всегда, видимо, обладали значимой земельной собственностью, характер их служб был рангом ниже.

Что объединяло и тех, и других? Некое единство прав и обязанностей. В обязанностях — верная служба сюзерену «конно и оружно», «куда пошлет». В понятие военной служ бы входила также обязанность «сесть в осаду» в том городе, в округе которого у боярина или слуги располагалась вотчина. Права распространялись на материальное вознаграждение, на соучастие в управлении совокупностью тяглых людей данного княжества, возможность беспрепятственного отъезда к иному князю без потери вотчин, на включение в институт социальной организации подобных лиц — государев двор.

Понятие «государев двор» имело несколько значений. Но ведущее из них в это время — совокупность бояр и вольных слуг, связанных с князем-сувереном вассально-служебными отношениями. Более узко под двором понимали тех из них, которые в силу разных причин постоянно или периодически находились при князе. Включение в состав двора, судя по всему, было пропуском в систему кормлений, с помощью которой, собственно, и осуществлялось все управление княжеством. Иными словами, иерархически выстроенная ассоциация феодалов («бояр и вольных слуг») во главе с князем и была государственным аппаратом данного княжения. В качестве наместников, волостелей, княжеских данщиков, писцов, тиунов, праведчиков фигурировали сообразно своему происхождению, статусу, заслугам и притом в очередь бояре и слуги. В рамках этой социальной структуры элитных слоев, государственного управления теснейшая переплетенность, взаимообусловленность власти и собственности сверхочевидны. Мы вправе говорить о государственно-корпоративной собственности ассоциаций бояр и вольных слуг во главе с монархами-князьями на все тяглые земли в городах и сельской местности, а в определенном смысле — и на самих тяглецов, горожан и крестьян. Конечно, в наиболее отчетливом виде отношения этой формы феодальной собственности (государственно-корпоративной) проявлялись на черносошных (черных) тяглых землях города и деревни. Но она — эта форма — охватывала и частные (светские и духовные) вотчины с владельческими крестьянами. В той мере, в какой они привлекались к отбыванию повинностей в княжеских селах. В той мере, в какой они были подведомственны управлению и суду кормленщика, а не их сеньора. В той мере, в какой эти владельческие крестьяне платили в государеву казну дань, иные платежи, включая выход в Орду.