Впрочем, расхождения между двумя течениями духовенства обозначились намного ранее. Обычно их условно обо: начают как нестяжателей и иосифлян, поскольку идейно главой последних признавался Иосиф Волоцкий, выходцы н его обители составили костяк данной церковной «партии». Основанием для споров было главным образом глубоко различное понимание условий и назначения монашеской жизни. Нестяжатели усматривали в уходе из мира способ индивидуального нравственного совершенствования и личного спасения: общественные функции монастырей, по преимуществу скитов, отступали на второй план. Вот почему для них не имели существенного значения проблемы материального обеспечения, владение же недвижимой собственностью (землей), в особенности населенной крестьянами, признавалось крайне нежелательным — это так или иначе обращало монашествующих к мирским страстям, к господству над себ подобными, к пагубному для монаха стяжанию — земли, д« нег, богатств, имущества и т.п. Источник существования дл нестяжателей — руга от государства, личный труд, дары и подаяния. Для Иосифа монастырь был местом спасения монахов в силу суровости устава обители и дотошного его исполнения, в силу отсутствия личной собственности монахов (не считая скромных предметов личного обихода). Монастырь несет общественные функции в очень широком диапазоне, а потому необходимо нуждается в крепком хозяйственном обеспечении. Данное или пожертвованное в монастырь дано Богу, а потому ни при каких условиях не может быть отобрано. Поражает быстрый рост вотчин Иосифо-Волоколамского монастыря, четкая организация его хозяйственной жизни, детальный «тариф» монашеских услуг — за разные виды поминания, погребение и т.п. Собор 1503 г . подтвердил «недвижность» церковной земельной собственности, сузив здесь возможности светской власти.

Здесь был один из главных пунктов противоречий между светской и церковной властью. Эти противоречия, а они не один раз и по разным поводам проявлялись в правление Ивана III, были наиболее политизированной сферой церковной жизни. В самом общем виде, то был вопрос о превосходстве церковной власти над светской или наоборот. В принципе для христианина ответ не так уже затруднителен: вневременное, небесное и духовное, конечно же, превосходит тленное, земное и материальное. Первый ряд понятий сопрягался с церковью, второй — с миром вообще (человеческим обществом) и светской властью в частности. Но принцип довлеет в абстрактных суждениях, на практике важны реальные соотношения. А они были таковы, что и в политическом, и в экономическом плане православная церковь как общественный институт решающим образом зависела от государства, особенно учитывая известную аморфность православных церковных институтов.

Впрочем, в конкретных условиях второй половины XV в. ситуация была несколько иной. Автокефалия русской церкви, утвердившаяся благодаря митрополиту Ионе, сыгравшему очень важную роль в окончательной победе Василия Темного, сильно укрепила авторитет московских митрополитов вообще. Позднее он усилился в связи с конфессиональным обоснованием включения Новгорода в состав Российского государства (в 1471 и 1478 гг.), окончательной ликвидации зависимости Руси от Большой Орды (в 1480 г .), западной внешней политики (русско-литовские и русско-орденские войны). Митрополит Филипп стал инициатором возведения нового здания Успенского собора Кремля, символизировавшего единство православной Руси как царства и патронат Богородицы над ним. Вот почему столкновения Ивана III с Митрополитом Геронтием, приобретшие большой общественный резонанс, дважды заканчивались поражением и покаянием державного. Вот почему Иван III в конце 90-х годов публично каялся на церковном Соборе в том, что он «своею неосторожею уморил» в заточении родного брата Андрея. Вот почему Иосиф Волоцкий, недовольный позицией великого князя в отношении еретиков, позволял себе публичные суждения об истинных и неистинных носителях верховной власти, отказывая последним в праве требовать повиновения от подданных и предоставляя самим подданным правоне подчиняться таким тиранам.

Публичное учительство державного его духовными пастырями еще было умеренным. Здесь, как и во многих других областях, эпоха Ивана III была переходной. Ни нестяжатели, ни иосифляне не праздновали еще победы ни в церкви, ни в обществе. Принципы отношений иерархов православной церкви и монархов постепенно нарабатывались. Кстати, это во многом объясняет уникальный полифонизм русского летописания той эпохи. Удивительное разномыслие и богатство взглядов, позволяющих порой объемно воспроизвести даже подспудное течение политической жизни.

Иван III серьезно заболел на рубеже 1504—1505 гг. Еще в 1504 г . началось выделение уделов старшим после Василия сыновьям уходящего государя. На протяжении года он постепенно отходил от дел, а зарубежные информаторы сообщали наперебой о его тяжкой болезни. Уходили в небытие и близкие к нему лица. В апреле 1503 г . скончалась Софья, в январе 1505 г . в заточении умерла Елена (Елена Волошанка — дочь молдавского господаря Стефана Великого), мать Дмитрия-внука. При жизни отца, но вряд ли при его участии, великий князь и государь всея Руси Василий Иванович сочетался браком с Соломонией Сабуровой, из старомосковского боярского рода. Первый камень в основание продолжения династии был положен.

Что оставалось за плечами уходящего государя? Итог его деяний можно определить через напрашивающееся сравнение. В середине 80-х годов началась перестройка всех крепостных сооружений Московского Кремля, его центральной части — государевой резиденции и ряда соборов, перепланировка всего центра города. Через три с небольшим года после смерти Ивана III его наследник въедет в новый дворец, но строительство в Кремле и вокруг него продлится еще не одно десятилетие. Что важно? Принципиально существенно, что главные цели и задачи стройки были определены при Иване III, при нем был выполнен основной объем работ. Точно так же обстоит дело с обществом и государством. И здесь еще многое в социальном и государственно-политическом устройстве страны осталось незавершенным. Многое тут закончат реформы середины XVI в. И тем не менее состоялось главное — был сделан решительный шаг в созидании единого централизованного Российского государства.

Рождение Российского централизованного государства происходило в кровавых схватках внутренних усобиц, в жестком противостоянии большинству соседей. Россия обретала свое место в мире, свое геополитическое пространство в изнурительной борьбе с Большой Ордой, Казанским, а с начала XVI в. и Крымским ханствами, Литовским княжеством. Ливонским орденом, Шведским королевством. Становление крупных и национальных государств неотрывно от долгой череды длительных войн и кратких перемирий. Так было всегда, так разворачивались события и в России, и вокруг нее. Своеобычность нарождавшейся российской государственности (ее истоки обретаются именно там — в последней трети XV — начале XVI в.) заключалось в ином. Подчеркнем только три существенно важных в геополитическом измерении обстоятельства.

Прежде всего, протяженность и распахнутость легко доступных границ. На востоке, юге, западе Россия попеременно, а порой одновременно враждовала с государствами кочевников, полукочевников и оседлых обществ, притом сильнейшими в регионе. Литва в конце XV в. также боролась порой на два фронта, но она не знала такого числа врагов. Противостояние ратям «дочерей» Золотой Орды и одновременно европейски организованным армиям с запада сильно влияло и на социально-политические структуры, и на организацию военного дела в России.

Во-вторых, очень рано и вполне отчетливо проявился конфессиональный компонент международного противостояния России. Его значимость не нужно преувеличивать (вовсе не им определялись конкретные дипломатические и военные цели), но нет оснований и преуменьшать. Важно отметить, что в выборе между исламом и католичеством «предпочтение» отдавалось последнему: борьба с «латынством» на шкале ценностей русских политиков ценилась выше. В десятилетия, когда Россия стремительно вовлекалась в несравненно более широкий контекст политических, социальных, экономических, культурных контактов прежде всего с европейскими странами, резкая конфессиональная обособленность русского православия заметно влияла на формы и интенсивность таких связей.