Она покачала головой.

— Сегодня обед в честь Мэгги. Я должна быть там.

— Хорошо, как насчет завтра?

Она опять покачала головой.

— Завтра утром я уезжаю домой в Пенсаколу. Послезавтра мне надо быть в Панама-Сити — там проходит следующий чемпионат. Вы же знаете, что продолжается летний тур.

— Да-да, конечно. В таком случае, оптимально будет встретиться за завтраком. Я заеду за вами в гостиницу. Восемь часов вас устроит?

Патриция еще раз вздохнула, поняв, что если она ответит «нет», он никогда от нее не отстанет.

— Лучше в семь тридцать. И встретимся прямо здесь, на веранде клуба. Мне еще нужно будет уладить пару вопросов.

— Договорились, — улыбнулся Рональд Флетчер, протягивая ей свою большую руку. — Обещаю, вы не пожалеете. До завтра, мисс Лейн.

Она пожала его сухую теплую ладонь, в которой ее собственная рука просто утонула. На секунду ей почудилось, что этот человек и теперь ее не отпустит, таким твердым и властным было рукопожатие. Однако в следующую минуту он уже с грацией матадора отступил в сторону, пропуская ее. Потом он повернулся и пошел по коридору к выходу.

Но у нее было ощущение, что какая-то его часть, как улыбка Чеширского Кота, осталась в воздухе рядом с ней, продолжая гипнотизировать ее своим обаянием. Патриция немного постояла, приходя в себя, а потом поспешила к телефону.

Вечером она как обычно принимала ванну с ароматическими маслами. Это помогало ей успокоиться и смягчить обожженную солнцем кожу. Патриция привыкла заканчивать так каждый день соревнований, одновременно расслабляясь и проигрывая в уме весь раунд, анализируя свои удары, выбор клюшек и позиций. Но сегодня ей мешала расслабиться мысль, что этим летом ей почти не удастся побыть с дочерью, ведь в Пенсаколу она будет приезжать редко и очень ненадолго. Голос девочки, веселый и беззаботный, заставил ее остро почувствовать свое одиночество, и сейчас она могла думать только о том, чтобы побыстрей вернуться домой и провести с Дженни хотя бы понедельник.

Единственная причина, заставлявшая Патрицию жалеть, что она стала профессиональным игроком в гольф, состояла в том, что ей не удавалось проводить лето с дочерью. На время отсутствия подруги родительские обязанности брала на себя Анжела, ее бывшая соседка по комнате в общежитии колледжа, а теперь секретарь и преданный друг. Конечно, Анжела была для Дженнифер второй матерью, и Патриция не боялась оставлять девочку на ее попечение. Но ей было неудобно перед подругой, потому что это отрывало Анжелу от ее собственных дел, а она была начинающей, но уже подающей надежды писательницей. Кроме того, Патриция хотела бы наблюдать, как ее девочка растет, как развивается ее своеобразная личность. И… она просто очень скучала без Дженни.

После звонка домой она по традиции набрала номер своего старого тренера и наставника Джеральда Малкома.

— Пэт, — сказал Джерри, — ты сегодня замечательно выступала, и конец игры был потрясающим. Только в середине ты немного расслабилась.

В своей обычной щадящей манере он сказал ей правду, которую она и сама теперь увидела, мысленно проиграв заново сегодняшнюю встречу. Да, причиной поражения был не последний неудачный удар. Она потеряла игру гораздо раньше — на седьмой и десятой лунке, когда не смогла с одного раза забить прямые мячи. Патриция тут же решила посвятить несколько часов отработке меткости — возможно, это поможет ей во вторник на следующем чемпионате.

Патриция стала мысленно изучать поле клуба «Кленовая роща», на котором ей снова предстояло играть через год… Перед ней предстали красивые живые изгороди из кизила, азалий и рододендронов, а также ивы и платаны, посаженные по желанию архитектора для контраста с высокими кленами. Видимо, ему пришлось много поработать, чтобы спроектировать восемнадцать лунок среди болот и пастбищ, используя протекающую здесь речушку как естественную преграду…

Патриция внезапно открыла глаза и с удивлением осмотрелась. Она по-прежнему лежала в ванне, и ее обнаженное тело нежилось в теплой ароматной воде. Она поняла, что на несколько минут заснула и во сне видела поле глазами проектировщика, а не игрока, как обычно.

Это все из-за этого, как там его — Флетчера… — подумала Патриция с раздражением. И она опять увидела перед собой его красивое лицо с резкими чертами.

Несмотря на его дерзость, Патриция не могла не признаться себе, что ему удалось привлечь ее внимание. Не столько своим предложением, сколько неординарной внешностью и еще чем-то. При этом она никак не могла забыть нотки сарказма в его голосе. Этот Флетчер говорил с ней, как со слабой женщиной, которая стесняется проявить свое честолюбие. Уже из-за одного этого ей захотелось поставить его на место, но не отказав ему, хотя у нее было много других дел, а именно приняв его предложение, в реализацию которого она сама не очень-то верила. Хотя бы для того, чтобы доказать ему, что он ошибся в оценке ее характера.

Патриция вспомнила, какой высокомерный у него был вид, и это снова задело ее. Его глаза как будто раздевали ее донага, но при этом обещали только смотреть и не подходить ближе.

Она долго не могла заснуть этой ночью. С трудом ей удалось заставить себя расслабиться и успокоиться.

Ничего, скоро я буду дома, сказала она себе, проваливаясь наконец в сон.

На следующее утро Патриция появилась на веранде за несколько минут до назначенного времени и еще издали увидела Рональда Флетчера. Тот уже сидел за столиком и пил кофе. Он был одет в тугие джинсы, обрисовывающие его стройные бедра и плоский живот, и рубашку, расстегнутую несколько больше, чем обычно позволяли приличия. Патриция не без смущения разглядела дорожку курчавых волос на его широкой груди. Мускулистые руки мистера Флетчера были обнажены до локтей. Он казался великолепным хищником из семейства кошачьих, в расслабленной позе отдыхающим после удачной охоты.

Он поднял на нее темные глаза, и она опять заметила в них сине-зеленые искорки, придававшие его взгляду насмешливость.

Патриция прекрасно понимала, что Рон Флетчер должен пользоваться успехом у женщин. Однако он не принадлежал к тому типу мужчин, какой нравился ей. Ему не хватало серьезности, откровенности и добросердечия, которые, как она уже давно решила, должны быть присущи ее будущему избраннику.

За завтраком мистер Флетчер повторил все, что уже сказал вчера, еще раз перечислив аргументы в пользу того, что она должна принять его предложение. Он беззастенчиво льстил ей не только как профессиональному игроку, но и как личности и как женщине. По его словам получалось, что ее вообще не за что критиковать, кроме как за недостаточно развитое честолюбие.

Патриция не могла узнать себя в нарисованном им портрете. Она всегда считала, что у нее есть только два положительных качества — дисциплина и настойчивость. Однако у Рональда Флетчера по любому поводу было свое мнение. К тому моменту, когда они встали из-за стола, выяснилось, что они противоречат друг другу почти во всем.

— Разрешите мне задать вам один вопрос, мистер Флетчер, — сказала Патриция, когда они уже подходили к стоянке. — Мне интересно, почему вы не обратились с этим предложением к тем, кто удачливее меня. Например, к Картрайт или к Блейк? Или к Мэгги О'Брайен? Они тоже опытные профессионалы, но у них гораздо больше известности и уж точно гораздо больше честолюбия. Разве ваша комиссия не сочла бы такой выбор более оправданным?

— Да, я понимаю, о чем вы говорите, — отозвался Флетчер. — Но, видите ли, во-первых, меня не очень волнует, что скажет комиссия — я гораздо больше полагаюсь на собственный выбор. Мне дали задание подыскать подходящую кандидатуру для выполнения этой работы, и я считаю, что я ее нашел. Во-вторых, скажу вам прямо — те, кто постоянно побеждает в большом спорте, редко бывают умны. Они одерживают свои победы благодаря инстинкту и воле, а не благодаря разуму и опыту. Поскольку они все время побеждают, они не привыкли утруждать себя анализом и размышлениями. Для них в этом просто нет необходимости.