Целый год Патриция мужественно сражалась с квантовой механикой и ядерной физикой, с трудом выбирая время между стиркой, кормлением ребенка и перепечаткой чужих каракулей. Ей удалось получить диплом с отличием, но когда после выпуска она стала в поисках работы посещать собеседования, то выяснила, что никто не горит желанием ее нанимать.

— Когда мы берем на работу мужчину, мы уверены, что он не уйдет от нас, — говорили ей. — А вы, мисс? Что, если вы снова выйдете замуж и родите второго ребенка? А если ваш новый муж получит перевод, и вы будете вынуждены уехать? Тогда время и деньги, истраченные на ваше обучение, будут потрачены впустую. Если бы сейчас были другие времена…

И Патриция в конце концов поняла, что диплом, с таким трудом полученный ею, был просто бумажкой. Стоило ради этого четыре года учиться!

Однажды вечером, придя домой с очередного собеседования, она повесила сей ценный документ в туалете и очень глубоко задумалась. Было ясно, что сама содержать свою дочь она не может. В третий раз в своей жизни Патриция была в совершенной растерянности.

Ей пришла на помощь единственная подруга, которой она обзавелась в университете. Анжела была жизнерадостной, но весьма практичной девушкой. Она была в курсе всех проблем подруги и однажды во время очередного разговора, пожав плечами, сказала:

— Пэт, а почему бы тебе не попробовать стать профессионалом? Ведь ты еще не разучилась играть в гольф?

Патриция попробовала возражать, говоря, что уже год не брала клюшку в руки, но Анжела не стала ничего слушать.

— Пэт, ты — один из лучших игроков-любителей в США, а, может быть, и в мире. Я знаю тебя так же хорошо, как себя. У тебя крепкие нервы, и ты не падаешь духом, когда проигрываешь. Если я не ошибаюсь, это как раз те качества, которые необходимы профессиональному спортсмену.

Однако Джерри Малком не пришел в восторг, когда Патриция рассказала ему о совете Анжелы.

— Женские профессиональные турниры, — сказал он, — так же тяжелы, как и мужские, но они гораздо ниже оплачиваются. Чтобы относительно прилично получать, нужно войти в первую пятерку. Послушай моего совета, просто расслабься и подожди. Я уверен, ты скоро найдешь работу, а потом снова выйдешь замуж. Ты такая красавица и у тебя чудесная дочка. Не поверю, чтобы хоть один мужчина не захотел на тебе жениться. Если ты хочешь продолжить выступать на любительских соревнованиях, я тебе помогу. Но только не на профессиональных.

Анжела только рассмеялась, когда Патриция пересказала ей разговор со своим тренером.

— Джерри старомоден, — сказала она. — Когда он играл на профессиональных турнирах, победителям действительно платили всего по пятьсот долларов. К тому же он не верит, что ты войдешь в первую пятерку. А я в этом убеждена.

Она требовала, чтобы Патриция оставила Дженни с ней и попробовала свои силы в квалификационной школе ПЛАГ.

— Я только что получила диплом учителя английского языка и литературы. Ты думаешь, его не достаточно для того, чтобы сидеть с ребенком? — спросила она со смехом.

Через две недели отчаянных тренировок Патриция заполнила анкету, приехала на поезде в Гейнсборо и отыграла тяжелейший четырехступенчатый турнир, который и был квалификационной школой. Она заняла второе место и получила денежное вознаграждение, которого едва хватило на то, чтобы расплатиться со своим помощником.

Но Патриция добилась своего. Теперь она имела право выступать на турнирах ПЛАГ, да еще получила стипендию Лиги; давшую ей возможность отдать долги и оплатить страховку. Она немного подумала и вскоре заявила свое участие в престижном турнире Винстон-Салем Классик. Патриция заняла на нем только десятое место, но это было хорошим началом. Она вернулась домой с чеком на две тысячи триста долларов.

Патриция училась на каждой ошибке и не стеснялась задавать вопросы своим соперницам. Те в свою очередь, отнеслись к ней с уважением и сочувствием и помогали кто чем мог. Скоро Патриция уже не боялась соревноваться с лучшими спортсменками США.

Теперь она относилась к гольфу очень серьезно, ведь он стал ее работой. Она постоянно тренировалась, соблюдала режим дня и диету, чтобы оставаться сильной и стройной. Патриция настойчиво осваивала профессию, которая должна была отныне содержать ее саму и Дженни.

И ее усилия не пропали даром. Она была замечена. Специалисты стали сравнивать ее с легендарной Джойс Уэсеред, а ее свинг был назван самым сильным и красивым за всю историю женского гольфа.

Анжела оказалась права. После двух сезонов Патриция смогла заплатить первый взнос за дом в пригороде Пенсаколы, маленького приморского городка на границе Флориды и Алабамы. Анжела, которая получила солидный гонорар за свою первую повесть, решила тоже внести деньги в покупку дома и переехала в него вместе с подругой.

После трех лет игры в Профессиональной Лиге Патриция уже была звездой международного масштаба. Ее имя постоянно встречалось на страницах спортивных изданий, где она считалась защитницей интересов женщин в мире гольфа и одним из лучших аналитиков игры.

Теперь она была почти счастлива. Патриция отдавала себе отчет в том, что неудачный брак нанес ей серьезную душевную травму, так что теперь она и слышать не хотела ни о каких отношениях с мужчинами, хотя поклонников у нее хватало. Иногда она говорила самой себе:

— Наверное, я из тех, кому не везет в любви. Ну что ж, не может же всем везти.

В глубине души она сомневалась, что когда-нибудь встретит человека, которому будет действительно нужна. Но в любом случае она не собиралась больше позволять своему одиночеству сыграть с собой злую шутку. Теперь у нее была Дженни, и Патриция приучила себя думать, что ее счастье в том, чтобы быть матерью. Единственное, что ее угнетало, так это то, что дочь росла без отца.

Патриция души не чаяла в своей дочери, девочка была для нее неистощимым источником радости. С самого рождения у ребенка был ярко выраженный характер, а с годами Дженнифер становилась все более и более своеобразной личностью. Она была очень тактичной, серьезной и ласковой. Она никогда не жаловалась ни на то, что у нее не было папы, ни на то, что ее мать подолгу отсутствовала весной и летом. Патриции иногда казалось, что она больше учится у своей мудрой дочери, чем дочь — у нее. Никто так не мог успокоить ее, как Дженни. Одного только взгляда на девочку для нее было достаточно, чтобы оправдать в своих глазах несчастный брак с Джоном Стэплтоном.

Ее младшая сестра уже превратилась в прелестную молодую женщину и вышла замуж за инженера. У нее родилось двое детей, которых Элизабет, их бабушка, просто обожала.

Мать жила все в той же старой квартире в Селме, хотя денег, которые присылала Патриция, вполне хватило бы на покупку дома. Мама вообще с неохотой брала у нее деньги и упорно отказывалась уволиться с работы, утверждая, что не может без нее жить. В общем, все в семье, казалось, были счастливы.

Патриция становилась все более и более популярна. У нее были тысячи поклонников, которые не видели за ее красотой ни ее одиночества, ни ее уязвимости. За ней окончательно утвердилась репутация блестящей неудачницы. Несмотря на то, что она по праву считалась одним из лучших игроков Профессиональной Лиги, что-то мешало ей добиваться победы.

Она стала непревзойденным среди женщин аналитиком гольфа именно потому, что ей постоянно приходилось анализировать и обсуждать причины своих поражений. Но она знала, что как бы тщательно она ни продумала предыдущий раунд, как бы хорошо ни подготовилась к новому, в следующий раз обязательно случится что-нибудь еще, и она опять проиграет. Она была втайне уверена, что так будет всегда.

Такова, в общих чертах, была ее жизнь до того, как в ней неожиданно появился Рональд Флетчер.

— Просыпайтесь, Патриция, просыпайтесь! Ну вот и хорошо…

Это совсем не похоже на обычное пробуждение после сна, подумала она, открыв наконец глаза и увидев над собой расплывающиеся контуры женского лица. Она попыталась осмотреться, но поняла только, что находится в какой-то незнакомой комнате.