Поддержка войны в СМИ
Несмотря на то, что СМИ время от времени высказывали недовольство, в целом они (в особенности в США) отличались крайней уступчивостью, даже подобострастием, когда молча соглашались с военной цензурой. Они постоянно восхищались технологическими чудесами новых видов оружия, не особенно сомневаясь в точности попаданий по военным объектам и говоря лишь о незначительных несчастных случаях среди мирного населения (побочный ущерб, как это эвфемистически называли). Спустя несколько лет после окончания войны обнаружилось, что американские ракеты обладали гораздо меньшей точностью, чем писали и говорили в период военных действий.
Эксперты, дававшие интервью по ТВ в программах новостей, почти всегда поддерживали политику администрации Буша. Голоса несогласия раздавались лишь в антивоенных протестах, в прессе и на телевидении о них сообщали крайне мало или изображали эти протесты и демонстрации как действия экстремистски настроенных граждан. Сами эксперты были почти без исключений белые мужчины, хотя опросы общественного мнения свидетельствовали о том, что меньшинства и женщины реже были сторонниками этой войны. Иракский лидер Саддам Хуссейн постоянно изображался в виде демонического злодея, его сравнивали с Адольфом Гитлером, хотя раньше в ирано-иракской войне 1980–1988 годов США поддерживали его, а серьёзные нарушения человеческих прав партнёрами США – Саудовской Аравией, Сирией и Кувейтом либо сглаживались, либо игнорировались вообще. Нигде не упоминалось и о том, что военные США применяли вакуумные бомбы и белый фосфор (М. А. Lee Solomon, 199I).
Почему пресса, всегда отличающаяся разнообразием мнений и независимостью, нисколько не сомневалась в действиях военных и администрации Буша? Отчасти, конечно, это было из-за того, что у журналистов не было подлинного доступа к реальным событиям. Тем не менее, это не объясняет высокую степень поддержки и некритическое отношение прессы. Журналисты, вероятно, сами сочувствовали усилиям коалиции. Даже самые резкие критики действий и политики США не поддерживали и не выказывали никакой симпатии к жестокому Саддаму Хуссейну. Если военные и политические круги в своих действиях основывались на мифе о том, что война во Вьетнаме была проиграна из-за слишком свободного доступа прессы, то масс-медиа сами решили не допустить критики, которая раздавалась в их адрес после Вьетнама. Они не хотели стать козлами отпущения в том случае, если бы война не возымела успеха. Журналисты, видимо, не желали, чтобы их называли непатриотичными. Эта сторона дела вовсе не настолько нереалистична, как может показаться: незначительное число независимых репортажей, которые всё же время от времени появлялись в средствах массовой информации, вызывали сердитые отклики и получали ярлык «предательских». Интересный анализ пропаганды анализа войны в заливе есть у Джоуетта (Jowett, 1993).
Репортажи независимых журналистов
Несмотря на усилия военных и политиков, некоторые независимые репортажи всё-таки создавались теми журналистами, которые не участвовали в объединении. Самыми заметными были репортажи Петера Арнетта из Си-эн-эн, единственного западного журналиста, оставшегося в Багдаде после начала войны. Арнетт каждый день вёл репортажи и посылал фотографии в западные масс-медиа. Информация Арнетта подвергалась иракской цензуре, и публика всегда идентифицировала её как проиракскую. Поэтому Саддама Хуссейна некоторые обвиняли ещё и в том, что он использует Арнетта для своих собственных целей и что журналиста обманывает иракская пропаганда. В репортажах Арнетта действительно были показаны многочисленные фотографии разрушений, вызванных американскими бомбардировками, и эти фотографии были единственными свидетельствами огромного ущерба, нанесённого мирным жителям. Некоторые считали поступок Арнетта нечестным и непатриотичным и даже заходили настолько далеко, что пикетировали офис Си-эн-эн в Атланте и писали гневные письма в редакции газет.
Были и другие независимые репортажи. Например, Патрик Кокберн из британской «Индепендент» тоже писал, что удары с воздуха были менее успешными, чем объявляли на телевидении и в газетах (М. A. Lee Solomon, 1991). Когда иракцы выпустили из резервуаров нефть, которая стала разливаться на территории оккупированного Кувейта, британские журналисты из независимой телекомпании Ай-ти-эн засняли это событие на целых два дня раньше, прежде чем группа аккредитованных репортёров попала на эту территорию (Zoglin, 1991). В течение 6 недель, пока шла война, журналисты делали всё больше попыток самим узнать новости о военных операциях. Однажды иракские военные даже захватили группу журналистов с Си-би-эс и продержали их в плену несколько дней. Если бы война длилась дольше, то вполне вероятно, что число независимых репортажей возросло бы.
Освещение этих событий в масс-медиа анализировалось и обсуждалось много лет (см., в частности, Iyengar Simon, 1993). Помимо очевидно спорного вопроса о цензуре, возникали и другие проблемы. Си-эн-эн стала признанным источником новостей и получила награды от различных кампаний, работающих в сфере электронных и печатных СМИ. Мировые лидеры, в том числе Джордж Буш и Саддам Хуссейн, смотрели Си-эн-эн, когда хотели выяснить, что же происходит на самом деле. Другие телекомпании использовали видеоматериалы Си-эн-эн. В той степени, насколько Си-эн-эн способствовала увеличению состояния тех, кто продвигал развёртывание войны, её репортажи также могут быть сомнительны и недостоверны (Zeliger, 1992). Литература об освещении войны в Персидском заливе приводится у Гринберга и Гантца (Greenberg Gantz, 1993), Моуланы, Гербнера и Шиллера (Mowlana, Gerbner Schiller, 1993).
Последствия освещения новостей в прессе
Уже спустя долгое время после того, как о событиях рассказали в новостях, вспоминается лишь то, как событие было подано в репортаже: «Реальность, продолжающая жить в нас, это реальность, запечатлённая в памяти миллионов телезрителей, а не [реальность] тех, кто действительно был на месте события» (G. E. Lang К. Lang, 1984, р. 213). Теперь давайте обратимся к влиянию просмотра и чтения новостей в СМИ и воздействию, которое они оказывают на принятие решений и поведение, а также к воздействию репортажей о внешней политике. Прежде чем мы непосредственно обратимся к этим эффектам, нужно точно определить, как наше мировоззрение может повлиять на нашу интерпретацию новостей. Для этого мы воспользуемся когнитивными методами интерпретации.
Влияние различных точек зрения
Отчасти причина того, почему люди разных стран по-разному воспринимают одну и ту же ситуацию, заключается в совершенно различных представлениях, складывающихся у них после просмотра новостей. Различие состоит не только в репортажах, которые отличаются друг от друга в разных странах, но, в сущности, и сама интерпретация событий разнится в зависимости от знания и опыта тех, кто смотрит или слушает новости. Чтобы проиллюстрировать эту мысль, мы обратимся к конкретному случаю.
В конце 1991 года случайный прохожий в Лос-Анджелесе заснял на видео, как полицейские избивали автомобилиста Родни Кинга, афро-американца. Суд, последовавший в апреле 1992 года, вынес полицейским, обвиняемым в жестокости, вердикт «не виновны». Вердикт вызвал возмущение в стране, он шёл вразрез с тем, что казалось очевидным после многочисленных показов новостей. Последовали гражданские беспорядки и волнения в Лос-Анджелесе и других городах, на первый план выдвинулись вопросы расовых взаимоотношений и упадка нравов. Для наших целей интереснее всего различие во взглядах на вердикт афро-американцев и американцев европейского происхождения. Они не отличаются в обшей оценке (большинство считает решение суда шокирующим и несправедливым). Различия, однако, состоят в том, насколько типичным кажется этот вердикт разным группам населения. Большинству белых это представляется исключением из правил, вызывающей тревогу судебной ошибкой. Большинство афро-американцев привыкло к несправедливостям и плохому отношению властей, поэтому вердикт казался им вполне типичным; их реакция на суд была намного более эмоциональной. Одни и те же новости и видеоряд могут иметь разное значение для двух групп людей, обладающих различным жизненным опытом.
