— Тебя как зовут?

— Галя Нагоева.

— Спасибо, Галя, — крикнул Иван ей вслед.

Время еще было. Он не торопясь нашел кабинет, подождал, когда все десятиклассники рассядутся по своим местам, и только потом пристроился на свободном месте во втором ряду возле окна. Здесь ему рослые ребята не заслоняли доску и учительницу. На этот раз Шубина была в темно-синем костюме а-ля Маргарет Тэчер.

— Здравствуйте, полузвери-полубоги! — крикнула директриса, врываясь в класс одновременно со звонком на урок.

Она весело посмотрела на вставших вместо приветствия ребят и продолжала:

— Садитесь. Не будем терять времени, его и так всегда не хватает. Ну, что, кто напомнит формулу Парето? Десять шишек, — она взяла со стола указку и проткнула ей, как шпагой, воздух в направлении маленького толстого мальчишки. — Давай ты, Нившиц.

— Это закон соотношения причин и следствий: большее всегда определяется меньшим. Большинство финансов, например, всегда сконцентрировано в руках меньшей части населения.

— М-да… а точнее? — поморщилась училка. — Кто-то может поконкретнее? Ну-ка, давай… Батина!

— Ответственность идет но нисходящей: чем больше людей, тем меньше ответственности. И наоборот. А ё^це — надо выбирать самое существенное в задаче, и это решать.

— М-да, красиво говоришь. Но не очень понятно о чем? Кто нам почетче объяснит? Сакама-да? Ну-ка, ты попробуй ответить.

— Парето эмпирическим путем вывел формулу «двадцать на восемьдесят», — отбарабанила красивая девочка восточного типа. — То есть, двадцать процентов причин определяет восемьдесят процентов результатов. На практике это означает следующее: двадцать процентов работающих выполняют восемьдесят процентов работы. Двадцать процентов сотрудников создают восемьдесят процентов проблем. Двадцать процентов клиентов дают восемьдесят процентов прибыли. Двадцать процентов населения владеют восемьюдесятью процентами богатств страны. И так далее, везде и во всем.

— Молодец. Десять шишек твои, — Лариса Генриховна жестом разрешила девочке сесть. — Но какая от этого практическая польза? Скажи нам, Тасьянов.

— Зная этот закон, мы можем правильно распределить ресурсы. Поскольку всего двадцать процентов налогоплательщиков дают восемьдесят процентов налогов, значит для увеличения поступлений в бюджет надо в первую очередь создать благоприятные условия именно для этих двадцати процентов населения. Тогда станет лучше и остальным восьмидесяти процентам. Это в их интересах, хоть они этого и не сознают!

— Хорошо, садись. А кто мне скажет, как…

Но Тасьянов, высокий крепкий парнишка с ясным честным взглядом не сел, а обиженно спросил:

— А шишки?

— Что шишки?

— То есть, как что? Как отвечать, так Тасьянов, а как шишки получать, так Сакамада? Так нечестно!

— А, извини. И тебе пусть будет десять шишек. Устроит? Садись. Но тема наших занятий, позволю себе вам напомнить, «Закон Парето и чувство ответственности». Кто-то может объяснить нам, при чем тут ответственность? Даю наводку. Закон Парето — это закон природы. Эта формула действует в любой стране и при любом общественном строе. А ответственность — это субъективное чувство, что-то такое неуловимое, эфемерное, как порхающая бабочка. И одновременно от него, от чувства ответственности, нередко зависит и решение чисто материальных проблем. Как это совместить: арифметику и эмоции? Ну, у кого есть, что сказать?

— Я знаю, я! — подскакивая от нетерпения на стуле, тянул руку аккуратно причесанный русый мальчуган.

— Давай, Тодорковский.

— Чувство ответственности — это как музыкальный слух. Значит, по закону Парето, у двадцати процентов людей оно от природы так хорошо развито, что реализуется само собой, а у восьмидесяти от природы развито слабо. Поэтому большинство любит переваливать ответственность на других. Это стрекозы, которые сначала лето прогуляют, а потом зимой сосут лапу и мечтают ограбить муравьев!

— Ну и что? Происходит естественный отбор муравьев, которым надо уметь защищаться, — возразила Лариса Генриховна.

— А то, что если большинство народа выберет себе в лидеры безответственных стрекоз, то когда они всех работящих муравьев ограбят, уничтожат или пересажают, страна станет легкой добычей для внешнего или внутреннего врага.

— Интересная мысль. Ладно, десять шишек твои. Клопонин, может быть, ты дополнишь?

— Безответственность — это тоже проявление закона Парето, — встал с места высокий черноволосый мальчик, похожий на отличника. — Большинство людей… Ну, не очень умные. Они всегда и во всем оправдывают себя и при этом осуждают других. Легче всего делить людей на дураков, воров и негодяев. Это ведь все объясняет! Не одно, так второе, не второе, так третье. Такие люди живут по принципу «кругом враги» и как раз из-за этого не могут добиться в жизни успеха.

— Здраво рассуждаешь, — похвалила его учительница. — Но как определить, кто такой ответственный человек? Ну вот пусть нам это объяснит наш сегодняшний гость, — Лариса Генриховна показала указкой на засидевшегося Ваньку. — Ты что-нибудь понял из того, что мы сегодня обсуждаем? Кто такой ответственный человек и чем он отличается от других?

— У него есть бабки! — вывел для себя формулу Парето Иван Белов.

Весь класс зашелся хохотом, а громче всех смеялась Лариса Генриховна.

— Это не факт, — сказала она, вытирая набежавшие на глаза слезы платком. — Деньги может заграбастать и любой бандит. Ограбит трудягу в темном переулке, а потом заявит, что скопил сам тяжким трудом. Кто знает, по каким признакам, характерным оборотам речи можно быстро выявить безответственную личность? Учтите, вам это очень пригодится при выборе друзей и помощников. Ну, Болтании?

— Они это… — почесал затылок узколицый мальчик, — они говорят: чашка разбилась.

— Очень точно замечено. А как скажет ответственный человек?

— Я чашку разбил. Нечаянно.

Класс оживился. Ребята тянули руки и кричали наперебой:

— А еще они говорят: мне мало платят!

— Кругом все воруют!

— Я бедный, потому что честный!

Со всех сторон сыпались характерные для не способных отвечать за себя людей словечки и выражения…

И Ваня насупился. Он понял, в чем суть его проблемы. Правильно было бы спросить не почему меня не взяли, а почему я не добился этого! Но вот почему не сумел, оставалось для него загадкой. Иван отвлекся, выглянул в окно. И замер с открытым ртом. Во дворе кто-то очень знакомый отбивался от трех охранников интерната в черной форме. Иван всмотрелся и затаил дыхание: они били резиновыми дубинками его папу!

Белов пролежал всю ночь на мокром от крови полу. Было очень холодно — на нем была одна порванная в нескольких местах рубашка и джинсы. Уходя, Усман пообешал ему, что с ним будет то же самое, что с Нагоевым, если он не наберется за ночь ума и не станет сотрудничать с ними.

Рук он ему не развязал. К утру они затекли так, что Саша перестал чувствовать пальцы и слегка запаниковал. Так и до гангрены недалеко. Он лежал у стены, там, где пол был посуше. Сейчас на нем была хорошо видна кровавая дорожка — след, оставшийся после того, как тело Нагоева выволокли из камеры Адам и Юсуф.

Стены камеры были шероховатые, и о них можно было бы перетереть веревку, но, как назло, на них не было ни единого выступа. Он осмотрел забытую Усманом канистру. Она тоже не годилась для этой цели. Окна в помещении не было, освещалось оно лампочкой в смотированном на стене плафоне. Больше всего Белову понравилось то, что проводка была наружной. Провод был резиновый, довольно длинный и толстый. Если оторвать его от стены, метра три длиной. Вот только что это даст, как этим воспользоваться?

Его размышления прервал скрип открывающегося «иудиного глаза».

— Саш, ты как? — услышал он голос Земфиры.

— Твоими молитвами! Долго парня били длинными ногами, а потом решили замочить, — изображая бодрячка, пропел Белов на мотив «Мурки», хотя ему было не до шуток.