— А тебе идет, — подколола его она.

Он усмехнулся.

— Это что, шутка?

Аманда закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Нет, просто… Твои глаза…

— Что — мои глаза? — с интересом спросил он.

— Ничего особенного. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Ей надо было срочно замолчать, иначе она такого наговорит!

Они подходили к дому, проходя через ворота.

— А твое имя по-латыни знаешь, что означает? Возлюбленная.

Аманда посмотрела на него и ускорила шаг, опустив глаза. Он взял ее за кисть и остановил.

— Это не насмешка.

— А что же тогда? — Она резко выдернула свою руку из его цепких пальцев. — Зачем ты говоришь это?

— Да просто… А что тут такого? — Вдруг тон его голоса изменился: — Почему ты вышла за Николаса?

Вот еще гром среди ясного неба! Дыхание ее перехватило, сердцебиение участилось. Ей было понятно, почему его это интересовало. А такой простой ответ — потому, что любила, — ему и в голову не мог прийти! Аманде стало совершенно очевидно, что если она скажет так, он все равно не поверит.

— А почему бы тебе самому не придумать в ответ что-нибудь подходящее? — произнесла она безразлично. Все равно он сделает это и без ее предложения.

Они уже стояли перед открытой дверью дома, и Аманда еле сдерживалась, чтобы не захлопнуть ее у него перед носом.

В холле было темно, она не зажигала свет. И только дойдя до кабинета Николаса, осознала, где вообще находится. Она вошла и увидела на столе кипу бумаг, которую Эдвин перенес сюда. Судорога сдавила горло. Внезапная паника набросилась на шею и стала медленно душить.

Как же одиноко ей было сейчас! Господи, как одиноко!

Захлопнув за собой дверь, Аманда прижалась лбом к косяку, твердя себе, что она уже взрослая женщина и не должна давать волю эмоциям и внезапным желаниям. Но себе лгать — хуже нет.

Ей совсем не хотелось никуда идти, но пришлось заставить себя. Нельзя опаздывать на обед, строго сказала она себе. Эдвин уже, наверное, был в столовой, болтал с мальчиками, что-нибудь обсуждал.

Как ему легко! Не надо взвешивать слова, обдумывать каждую фразу, следить, чтобы выражение привязанности не было истолковано превратно.

Эдвин Феннесси быстро стал лидером у ребят, его превосходство закреплялось еще и тем, что однажды он побывал в их шкуре. Такого руководителя Николас всегда мечтал найти своим мальчикам. Такого, в котором они видели бы не только главу, но и равного, с которым хоть на миг могли бы отождествить себя.

Несмотря на все его недостатки, Эдвин все же оставался настоящим мужчиной, никто с этим не мог поспорить. Стоя в дверном проеме, Аманда смотрела, как он сидит напротив двоих мальчишек и слушает их рассказ, смеясь вместе с ними.

Она быстро огляделась и убедилась, что все под контролем, ее помощь здесь не требовалась.

Мальчики, выстроившиеся за обедом, пропустили ее вперед. Этот жест всегда умилял Аманду до слез. Взяв свою тарелку, она долго решала, где сесть, потому что зал был уже заполнен. Как назло, свободный стул остался только рядом с местом Эдвина. Пока она сомневалась, он посмотрел на нее, стараясь определить, какое решение она примет.

Через минуту Аманда уже шла в его направлении. Он следил за ней, а мальчики заинтересованно смотрели то на него, то на нее.

Она остановилась около свободного места, держа в руках горячую тарелку с супом. Эдвин поднялся и отодвинул стул, чтобы помочь ей сесть.

Аманда опустилась на жесткое сиденье, испытывая странное чувство благодарности. Этот ритуал как-то повлиял на нее, возможно, впервые заставил увидеть в Эдвине не только обидчика.

Когда Феннесси потянулся, чтобы достать кетчуп, они с Амандой соприкоснулись пальцами. Она не придала этому значения, но когда он снова словно случайно коснулся ее и раздался смех, Аманда вскинула на него сердитый взор. Оказалось, что он смеялся над чьей-то шуткой и даже не смотрел на нее.

Глупо! Если ей было приятно его легкое прикосновение, это вовсе не значило, что и он разделял ее восторг.

Женщины просто более чувствительны, решила она. Они развили шестое чувство в процессе эволюции, потому что им надо было все знать о своих врагах. Особенно о врагах-мужчинах, которые были куда сильнее их. С тех самых далеких времен сверхчувствительность осталась и иногда вводит современных леди в заблуждение. Хотя интуиция не раз выручала слабый пол в самых разных ситуациях, помогая разобраться, когда нужно показать зубы, а когда — отдаться мужской нежности. Это понятие женщины впитывали в себя тысячелетиями, и тайное знание мужской психологии закрепилось на генетическом уровне. Некоторые до сих пор пользуются интуитивным чувством как основным.

От этих мыслей по спине у Аманды пробежала дрожь. Она проглотила очередной кусок пирога, даже не распробовав его.

Не было причины ни ей увлекаться им, ни ему ею. Вообще, решила она, изначально надо было рассматривать этого спесивого и самоуверенного типа как часть мебели. Или просто не замечать. В конце концов у нее на это полное право: он-то именно так ее и воспринимал.

Она взглянула на Эдвина, и ей показалось, что в последнее время он особенно решительно настроен побыстрее избавиться от нее.

Но пусть не рассчитывает.

Хотя в душе ее все еще теплилась надежда, что они не будут существовать как кошка с собакой. Повернувшись к нему, Аманда улыбнулась и присоединилась к разговору, который Эдвин беспечно вел с мальчиками.

Несколько недель протекли спокойно. Везде, где Аманда и Эдвин появлялись вместе, они старались выказывать дружелюбие по отношению друг к другу. Небольшие волнения возникали иногда в среде учеников, но Аманда лихо справлялась с ними, заручившись многолетним опытом общения с подростками и поддержкой нового помощника.

— Почему ты не сказала мне, что произошла еще одна драка? — как-то спросил Эдвин, заходя в гимнастический зал, который некогда был бальной комнатой.

Аманда отпустила грушу и стерла пот со лба. Она чувствовала себя немного скованно в коротких шортах и спортивной футболке.

— Я сама прекрасно справилась. Мальчики извинились и пообещали, что этого больше не повторится.

— Преподаватель думал, что я все знаю.

— Ты был занят, а проблема не стоила выеденного яйца. Не имело смысла звать тебя и устраивать судный день, — подколола она его.

— Значит, я судья? — решил он сыграть в ее игру. — Тогда кто же ты?

— Подсудимая, видимо, — улыбнулась она. — Ты привел наконец своего аудитора или нет?

Улыбка сошла с его губ.

— Он сейчас как раз занимается нашими документами. Не будешь против, если он потом придет сюда? Может возникнуть несколько вопросов.

— А нас это не разорит? Если его оплата идет из фонда…

— Я плачу ему из своих средств.

— Хорошо, тогда тебе и решать.

Он оглядел зал. Посередине была натянута сетка для бадминтона.

— Играешь? — спросил он, желая переменить тему. Проблеск человечности на секунду показался из-за черных туч самоуверенности.

— Иногда.

— А сейчас хочешь?

Это что, очередная уловка?

— Давай, — сказала она настороженно.

Это была просто игра, но даже ее он использовал как еще один шанс продемонстрировать свою мужскую красоту, мускулистое тело, причем не только выше пояса. Хотя Аманда научилась владеть ракеткой только тогда, когда пришла в дом Николаса, у нее теперь неплохо получалось. Когда они с мальчиками затевали игру, ей частенько удавалось оставить их с носом.

Именно так она собиралась поступить и с Эдвином. Поначалу казалось, что он проверяет ее опытность и выносливость. Но она не сдалась, и ему пришлось изрядно попотеть. В зал вошли несколько учеников, которые тут же стали следить за игрой.

Аманда выигрывала. Была подача Эдвина. Они смотрели друг на друга. Он выбирал удобную позицию для броска. Наконец пушистый воланчик ударился о ракетку и перелетел через сеть на сторону Аманды. Она подалась вперед, подпрыгнула и точно отбила подачу.