Литмир - Электронная Библиотека

По окончании процесса реставрации и приготовившись ко сну, я почувствовал, что со мной происходит нечто неладное. Сначала возникла легкая лихорадка, которая нарастала, и дело дошло до того, что меня стало подбрасывать на постели, как на вибрационной доске. Трусило так, что супруга в панике кинулась вызывать «скорую». Я категорически запретил ей делать это, прекрасно понимая, что никакие врачи не помогут и вопрос заключается лишь в том, хватит ли у меня сил выдержать это испытание. Положение делалось настолько серьезным, что дело фактически шло о жизни и смерти, говорю об этом без всякой бравады. Я несколько раз терял сознание, могу только догадываться, что пережила в эту ночь моя бедная жена. К утру трясучка стала отступать, но неожиданно начала подыматься температура до каких-то немыслимых градусов. Однако во мне появилась надежда на избавление. С рассветом атака начала затухать, и я понемногу впал в забытье. Проснулся к вечеру свежий, вполне удовлетворенный состоявшимся знакомством и полон решимости разобраться с нечаянным приобретением.

Не стану утомлять читателя рассказами о хождениях по библиотекам, музеям, о встречах со специалистами, сделаю лишь короткое резюме. Оказавшийся в моих руках древний сосуд, является ничем иным, как языческим идолом. Был в языческом пантеоне один из верховных властителей, именованный «Стрибогом». Небесный Бог ветра, в народе его величали «Посвистач». В пользу этого утверждения говорит наличие четырех ликов, смотрящих «на все четыре стороны» и являющихся классическим апотропеем, оберегающим от всякого зла, могущего прийти с любой стороны света. Кстати говоря, фантастической физиономией, изображенной на восточной стороне идола, в виде конской головы с красным пет ушиным гребнем, оказался «Световид», предвещающий зорю. Разумеется, что и поющие «на все четыре стороны» рукояти-флейты призваны были бороться со злом, ведь носителями зла считались «злые ветры».

Значительно сложнее оказалась проблема датировки изготовления идола. Нет смысла распространяться о возможных допущениях, скажу лишь о том, что известно доподлинно.

Размеры Стрибога выполнены в полном соответствии с метрической системой русского локтя периода ХТ-ХТТТ веков. Высота Стрибога тридцать три сантиметра и точно такая же ширина, по самым выступающим точкам. Тридцать три сантиметра, как известно, приходятся тремя четвертями древнерусского локтя. Надо иметь в виду, что многие ритуальные вещи той поры были выполнены именно с привязкой к русскому локтю в сорок четыре сантиметра. Например, легендарная вщижская бронзовая арка, найденная близ Брянска и датируемая двенадцатым веком, точно расчислена в древнерусских локтевых мерах. Внешний радиус дуги на престольной сени равен половине локтя, внутренний - четверти локтя. Расстояние между опорными подставками равняется целому локтю. Поэтому, с точки зрения пространственной метрики, мой Стрибог можно датировать Х1-ХШ веком.

Но вовсе не это главное. Самым убедительным аргументом в пользу того, что ко мне попал настоящий языческий идол, говорит вот какой факт. Мне удалось отыскать человека, весьма известного археолога, академика, в личной коллекции которого находится предмет, развеявший все сомнения. Этот ученый, перед оккупацией Крыма, вывез из одного местного музея небольшой сосуд, высотой около пятнадцати сантиметров, полностью повторяющий моего Стрибога. Сосуд найден во время раскопок поселения пятого века, паспортизован, имеет объективную научную атрибуцию. Назначение этого симпатичного предмета археолог не знал, он полагал, что это курительница. Дело в том, что на всех четырех сторонах того маленького Стрибога изображен один и тот же портрет. Это обстоятельство затрудняло рассуждать в системе четырехчастного, крестообразного расположения мистических ликов по географическим координатам. Трудно поверить, но один из портретов, изображенных на моем Стрибоге с западной стороны, абсолютно точно, то есть фотографически точно соответствует портретам, изображенным на крымском сосуде пятого века. Следовательно, попавший ко мне предмет является не просто выражением свободной фантазии художника, но изделием, выполненным в строгой культурной традиции языческого исповедания. И уже не важно, в каком веке изготовлен мой Стрибог, важно то, что он подлинный по своей религиозной, изотерической сути.

В заключение расскажу, как выглядит Стрибог в деле. Когда в сосуде закипает вода, из флейтовых отверстий, а их восемь штук, по два на каждой рукояти, начинают фонтанировать струи пара и кумир как бы оживает. По мере возрастания парового потока, начинают оформляться явственные музыкальные голоса. На первых порах заманчиво далекие, зазывные, фактически безаналоговые, они совершенно непохожи на привычный окружающий нас звуковой фон. В этих голосах сокрыта, я полагаю, основная мистическая сила Стрибога. Далее между флейтовыми голосниками затевается своеобразная игра, они то перехватывают исполнительскую инициативу, всегда очень точно интонированную по розе ветров, то неожиданно замолкают все вместе, чтобы затеять очередную магически проникновенную песнь. Однако все это еще только увертюра. В разогретом состоянии Стрибог по божественному прекрасен и грозен - он шипит, свистит, клокочет. Возникает потрясающая эмоционально-эстетическая панорама, в ней задействованы роскошный внешний вид кумира, богатый звуковой ряд и динамический момент фонтанирующих струй. Зрелище, замечу,

не для слабонервных.

Можно только догадываться, какое внушительное психологическое воздействие оказывал Стрибог на наших пращуров-язычников. Люди под его фантастическое пение предавалисьвосторгам,сегопомощьюизгонялихвори,устрашали недругов, одним словом, жили под его покровительством. Сейчас Стрибог обосновался при мне, а может я при нем. Кто знает? Сосуществуем мы, разумеется, с полным уважением друг к другу, сохраняя собственное достоинство.

Как человек, лично соприкоснувшийся с культовым языческим памятником, я в который раз убедился, что наши упования на некоторое поступательное совершенствование людей от века к веку довольно наивны и призрачны. В абсолютном выражении время не делает нас ни умнее, ни лучше. Подобно тому, как сегодняшний заяц никоим образом не отличается от своих сородичей, существовавших тысячу и более лет назад. Человечество в своем развитии всегда было и остается самодостаточным и самоограниченным, в любое время, в любой ипостаси. Происходит это от того, что приближаясь к чему-то и что-то приобретая, мы обязательно что-то утрачиваем, отходим от чего-то очень дорогого и важного. Нелепо, конечно, сравнивать достоинства Благой вести, дарованной нам через Иисуса, с мистическими возможностями Стрибога, но опираясь на собственный опыт должен признать, что совместная жизнь с языческим кумиром, в смысле духовной содержательности, не менее интересна и целесообразна.

Данное обещание следует выполнять, поэтому расскажу еще одну, третью поучительную историю из личного опыта общения с подлинными раритетами, несущими на себе духовные знамения творческих дерзаний великих художников.

Однажды, волею всяких судеб, ко мне в руки попала удивительная скрипка. Это старинный инструмент восемнадцатого века, я склонен полагать - саксонской школы, вероятнее всего, вышедший из мастерской известного автора Иоганна Готфрида Гамма. На инструменте отсутствовала авторская этикетка, но возможность ошибки по атрибуции данной скрипки я полностью исключаю. На этом прекрасно сохранившемся творении большого мастера, не весть кем были выжжены на обеих деках, по четырем углам и верхнем и нижнем клоце, зловещие знаки пиковой масти. Очень жирные, глубоко вдавленные символы рока придавали произведению вид весьма мрачный. Когда я впервые прикоснулся к скрипке, признаюсь, сделалось не по себе. Естественной реакцией было желание немедленно выпустить скрипку из рук. Но надо понимать натуру истинного любителя старины, для нас ведь чем необычайней, тем заманчивей, тем привлекательней.

Первое, что я сделал после приобретения инструмента, явился в киевскую консерваторию к покойному уже профессору Горохову, на предмет обсудить и прослушать старинный инструмент. Надо сказать, что профессор Горохов был человеком многоопытным, долгие годы проведшим в окружении знатных музыкальных инструментов. Прекрасный педагог, он вполне был осведомленным о мистических возможностях этих загадочных произведений искусства. Когда я открыл футляр, Алексей Михайлович даже не осмелился взять в руки лежащую там скрипку. Он в ужасе посмотрел на меня и посоветовал немедленно избавится от сомнительного приобретения. К этому присовокупил рассказ о хранящейся в московской госколлекции итальянской скрипке, которую вот уже много лет бояться брать в личное владение концертирующие музыканты. Потому что все исполнители, дерзнувшие воспользоваться услугами великолепного инструмента, по скорой дорожке отправлялись на кладбище.

85
{"b":"154168","o":1}