— Да ничего не случилось, — сказала она, пытаясь освободиться. — Я просто решила пробежаться.

Мазнув по ней взглядом, он переспросил:

— Пробежаться?

— Мне нравится бегать. Это неплохо прочищает мозги, знаешь ли.

Не сводя с этой ненормальной глаз, Ченс медленно убрал в кобуру пистолет и попытался умерить оглушающий грохот пульса:

— А тебе не приходило в голову, что, когда за тобой охотится чертова прорва народу, отправляться на пробежку — плохая идея?

— Но ведь никто не знает, что мы здесь, верно?

Её объяснение окончательно вывело его из себя:

— А не ты ли еще вчера заявила, что один мой звонок, и твой папенька со своими людьми в ту же ночь вломятся в нашу дверь.

— Просто подумала и решила, что эту гостиницу найти будет непросто, — усмехнувшись, ответила Дикси.

— Что, черт побери, тебя так веселит?

— Ты. Ченс, ты же сам недавно сказал, что нельзя верить во все сразу. Либо ты веришь, что моей жизни угрожает опасность. Либо нет. Очевидно, ты всё же выбрал первое.

— Ты жутко меня напугала, — вырвалось у Ченса, прежде чем он успел прикусить язык.

Дикси подняла голову и всмотрелась ему в лицо:

— Ну, признайся. Теперь ты склонен верить в то, что кто-то хочет меня убить.

— Да любой, с кем тебя хоть раз сводила судьба, захотел бы тебя прикончить, — буркнул он, когда его пульс, наконец, пришел в норму.

Белоснежное кружево искрилось в утренних лучах. Воздух пах хвоей и нетронутым снегом. Дикси выглядела восхитительно.

— Ну, почти, — ответила она и слегка качнула головой. Помнится, когда она так делала в детстве, у Ченса сразу же появлялось желание хорошенько отшлепать эту плутовку.

Все-таки некоторые вещи не менялись.

И хотя Боригард Боннер теперь знал, где находится Дикси, никаких злодеев, прибывших по её душу, здесь пока не наблюдалось. Что, несомненно, должно было стать для неё чертовски большим облегчением. Значит, она ошибалась насчет отца.

— Ездила когда-нибудь на снегоходе? — спросил Ченс.

Она встряхнула головой, её глаза широко распахнулись и заблестели, а лицо осветилось азартом предвкушения.

Он усмехнулся:

— Милости прошу!

И тут, откуда ни возьмись, раздался выстрел. С громким треском из сосны над головой девушки во все стороны полетели щепки. А по всему горному склону прокатилось гулкое эхо. Молниеносным броском Ченс сбил свою подопечную с ног под укрытие снегохода, и тут прозвучал второй выстрел. Детектив еще сильнее вжал Дикси в снег, когда рядом просвистела пуля.

— Ну а теперь-то ты мне веришь? — В её глазах стояли слезы. — Я знала. Знала, что так и будет.

Ченс проклинал себя за тупость. Догадался звонить вчера из гостиницы! Сам себя, дурак, уверил, что отец в глубине души любит и очень беспокоится о младшей дочери. О чем, черт возьми, он только думал?

— Оставайся тут и даже носа не высовывай, — приказал Ченс и приподнялся, вытаскивая пистолет.

Затем быстро скользнул вперед и, петляя среди деревьев, побежал прямо к тому месту, откуда стреляли. Засечь направление Ченс успел, когда первым выстрелом зацепило сосну. Стрелок все время передвигался, поэтому Ченс натыкался на всё новые и новые следы. Они пересекли горный склон сначала в одном направлении, а затем повернули обратно.

Неизвестный предпочитал держаться поближе к деревьям, и теперь детектив повторял его путь почти след в след. Погоня не удалась, так как вскоре раздался звук заработавшего двигателя, а потом шуршание шин по снегу.

Глубокий снег довольно сильно снижал скорость. Ченс добрался до небольшой поляны только для того, чтобы увидеть, как солнечные лучи отразились от крыши железного монстра, стремительно удалявшегося вниз по горному склону. Солнце так слепило глаза, что ни марки, ни тем более цвета машины рассмотреть не удалось.

Лежа в снегу на спине Дикси бездумно разглядывала ярко-синее небо. Даже не поворачивая головы в сторону, куда отправился Ченс, она поняла, что тот возвращается, безошибочно распознав звук его шагов.

Никогда прежде она не была так напугана, даже когда очнулась в багажнике собственного автомобиля. Но сейчас боялась уже не за себя, а за Ченса. И очень сожалела, что втянула во всё это и его.

Когда его тень упала ей на лицо, Дикси поспешно вытерла слезы, чтобы Ченс не видел её страх и смятение.

— Прости меня, — сказал он, протягивая руку.

Приняв предложенную помощь, она поднялась:

— Это мне нужно извиняться. Не стоило тебя вмешивать во всё это, — сказала она, пытаясь отряхнуть снег с задубевших от лежания в сугробе джинсов. Сейчас Дикси даже не ощущала холода. Одну лишь невыносимую боль в сердце.

— Не смеши меня. Именно за это мне и платят деньги, — возразил он, пристально глядя ей в глаза.

— Значит у тебя дурацкая работа. — Их взгляды скрестились, и её гнев, перемешавшись с пережитым страхом, переплавился во взрывоопасную смесь. — И кстати, ты уволен.

— Сожалею, но не ты меня нанимала.

— Верно. Ты работаешь на моего отца. — Она было повернулась, намереваясь пуститься в обратный путь, но Ченс, поймав её за руку, рванул к себе. У Дикси, казалось, вышибло воздух из легких, когда она всем телом впечаталась в него. Ченс стиснул её в объятиях и жадно поцеловал.

В поцелуе сплелись воедино гнев и страсть, страх и раскаяние. И сейчас Ченс прожигал её взглядом точь-в-точь, как вчера в бассейне. От поцелуя у Дикси перехватило дыхание. Она всё сильнее вжималась в крепкое мужское тело, переложив на Ченса заботу о сохранении равновесия, и сосредоточившись на волшебстве, которое дарили его губы. А его руки сжимали её всё крепче, словно он больше никогда не собирался её отпускать.

Неожиданно послышался нарастающий звук приближающегося снегохода, возвращая их на грешную землю из удивительного мира грез, куда их перенесла магия поцелуя.

Хватка рук Ченса ослабла, однако поцелуя он не прервал. Они смогли разомкнуть губы лишь за мгновение до того, как на тропинке с диким ревом показался снегоход.

Словно со стороны Дикси увидела, как рукой Ченс скользнул под куртку, к кобуре, куда пару минут назад убрал оружие. Ездок сбросил скорость, но черт его лица было не разобрать из-за дымчатого стекла шлема. Неизвестный приветственно кивнул и, газанув, пронесся мимо в оглушающем реве мотора и облаке сизого дыма.

Дикси охватила дикая слабость, словно то, что произошло между ней и Ченсом забрало все её силы. Но разве не об этом она всегда мечтала? Правда, не всё пошло так, как представлялось. Вернее, и близко не лежало с её фантазиями.

Да взять хотя бы то, как Ченс сейчас смотрел на неё. Будто мысленно пинал себя за недавнюю утрату самоконтроля.

— Не надо, — сказала она, покачав головой. — Не отрицай очевидного. Ты и так вчера вечером по-крупному свалял дурака, отказавшись присоединиться ко мне в бассейне. Мы оба это знаем. И сделаешь ещё хуже, если сейчас скажешь, будто сожалеешь о поцелуе.

Ченс усмехнулся, приподняв уголки губ:

— А ты, видать, возомнила, что читаешь мои чувства словно открытую книгу? — Он покачал головой. — Хоть я и не должен был целовать тебя, поверь, извиняться за это не собираюсь.

— Что ж, выходит, мы делаем успехи, — улыбнулась Дикси.

— Но учти, больше этого не повторится, — твердо заявил Ченс, отступив назад, словно боялся находиться к ней слишком близко.

— Посмотрим, — рассмеялась она.

— Нам надо обсудить то, что сейчас произошло.

— Я думала, мы уже…

— В тебя только что стреляли, — вмиг посерьезнев, сказал он.

— И не в первый раз. Я же рассказывала, что в меня стреляли, когда я убегала.

Он вздохнул, нервно взъерошив пятерней волосы и не сводя с собеседницы взгляда:

— Ты относишься к этому с отвратительным спокойствием.

Она покачала головой:

— Разве за столько лет знакомства ты ещё не понял, что я не из тех женщин, кто ударяется в панику? Когда все закончится… — горько усмехнулась она. — Ладно, это уже другая история. А сейчас для нас самое главное — успеть добраться до моей тетушки, пока нас не опередил наш загадочный киллер. И прежде, чем он в очередной раз попытается подстрелить меня.