— Дрянь! Еще восемь лет назад тебе нравилось дразнить меня. До сих пор не отвыкла?

Ханна поняла, что за последние восемь лет Перри ничуть не изменился: он приходил в ярость так же стремительно, как раньше.

— Пусти меня, — холодно процедила она. — Эта сцена напоминает мне другую, восьмилетней давности.

— Если ты про ту ночь, когда ты разыграла у меня в машине целую драму, а потом выскочила, когда мне осточертела твоя волынка…

Ханна не выдержала:

— Да, про ту ночь, когда ты попытался соблазнить меня, не сумел и решил изнасиловать. На что ты надеялся? Рассчитывал, что я выйду за тебя, как только пойму, что ты идеальный любовник?

— Черт бы тебя…

— Или думал, что после секса мне придется выйти за тебя замуж, чтобы сохранить репутацию?

Он зло прищурился:

— Если когда-то я и думал, что ты дорожишь репутацией, то разуверился, когда ты заявила Йейтсу и всему городу, что провела ночь на берегу с Рейфом Мэдисоном!

Ханна вскипела мгновенно:

— Хочешь кое-что узнать? Тебе очень-очень повезло — потому, что я не сказала ни родителям, ни брату, как ты вел себя в машине той ночью. Я объяснила только, что мы поссорились. Но даже не намекнула, что ты пытался изнасиловать меня.

Он выкатил глаза:

— Да как ты смеешь предъявлять мне такие обвинения? Никто в институте не борется за права женщин активнее меня!

— При чем тут политика? Мы оба знаем, чего ты добивался той ночью.

— Мы были на свидании. — Голос Перри звенел от ярости. — Ты вдруг взбрыкнула, стоило мне поцеловать тебя. Вот и все!

— А мне помнится еще кое-что. — Она ткнула пальцем в его элегантно завязанный белый шелковый галстук. — Ты надеялся заставить меня выйти за тебя замуж.

— Ты рехнулась? Черт, я знал, что в те времена ты была наивна, но не думал, что настолько! Ты даже не знала, что такое здоровая жажда секса у нормального мужчины!

— Знаешь, Перри, эта жажда вовсе не показалась мне здоровой, а ты — нормальным.

— Ты сама виновата в этом ничтожном недоразумении.

Она холодно улыбнулась:

— Недоразумении? По-моему, это было домогательство.

— Знаешь, как называют женщин вроде тебя? Ты не вправе винить меня за то, что я откликнулся на твой призыв.

— Я тебя никуда не звала, и ты это прекрасно знаешь.

— А ведь я дорожил тобой. — Его челюсть дрогнула, словно он собирался разрыдаться. — Я хотел на тебе жениться.

— Конечно. Но только потому, что моя фамилия Харт.

— Неправда.

— Как бы не так! Нет, в те времена я только казалась наивной. Думаешь, ты был первым мужчиной, который ухлестывал за мной только затем, чтобы жениться на инвестиционной компании Харта?

— Хватит гнусных намеков! — рассвирепел Перри. — Я ученый. Я живу в мире идей, а не в мире бизнеса!

— Постой-ка, Перри, давай уточним. Ты — делец. И всегда был дельцом. Восемь лет назад ты считал женитьбу на мне простым и быстрым способом запустить руки в карманы моего отца. А еще ты рассчитал, что тебе пригодятся светские и деловые связи моих родителей, верно?

— Твоим родителям я нравился.

— В основном потому, что они считали тебя умным, обаятельным и честолюбивым юношей. По-настоящему честолюбивым. Таких людей в моей семье уважают. Иногда даже слишком.

— Ну и что плохого в честолюбии? Это характерная американская черта.

— Ты забываешь, что честолюбие и тщеславие — не одно и то же. Да, грань между ними порой незаметна, но если постараться, ее можно разглядеть. — Она выдержала паузу. — Что-то подсказывает мне, что ты вообще ее не видишь, Перри.

— Ты все та же высокомерная ханжа. — Он поджал губы. — Знаешь, как противно слушать, когда ты занудствуешь? Неудивительно, что твоя помолвка распалась. Какой мужчина в здравом уме согласится каждую ночь ложиться в постель с занудой?

У нее перехватило дыхание. Она многозначительно посмотрела на руки Перри, которыми он сжимал ее плечи.

— Пусти меня, Перри.

Он пропустил эти слова мимо ушей, только сильнее сжал пальцы.

— Хочешь новость? Репутация мисс Паиньки здесь, в Эклипс-Бей, запятнана навсегда — еще восемь лет назад, когда ты обеспечила алиби Рейфу Мэдисону. Как думаешь, что будет дальше, когда весь город узнает, что вы обсуждали завещание твоей тети за завтраком в доме твоих родителей?

— Знаешь, будет нелегко ударить тебя коленом в пах так, как в прошлый раз, — эта юбка гораздо уже, чем та, что была на мне восемь лет назад. Но пожалуй, я справлюсь, если ты сейчас же не отпустишь меня.

Он отпрянул так, словно чуть не коснулся провода под напряжением.

— Тварь!

— Сдается мне, я вернулся в прошлое, — произнес Рейф, появляясь за спиной Перри. — С одной лишь разницей: сегодня Ханне не придется идти домой пешком. К ее услугам моя машина.

— Мэдисон! — Перри рывком обернулся к Рейфу и опять поспешно отступил. — Этот разговор никого не касается.

— А у меня сложилось впечатление, что Ханна не желает продолжать его. — Рейф двинулся вперед обманчиво-ленивым движением, не сводя глаз с лица Перри. — Или я ошибся?

— Не твое дело. — Голос Перри заметно дрогнул. — Попробуй только тронь, и я подам на тебя в суд.

Встревоженная хищным блеском в глазах Рейфа, Ханна поспешно встала между двумя мужчинами.

— Хватит, Рейф. Все в порядке.

— Знаю, но не прочь еще немножко попугать его. Можно?

— Рейф, я не шучу. — Она вдруг сообразила, что именно карьере свадебного консультанта она обязана умением подавлять публичные скандалы в зародыше. Но этот скандал чуть не вспыхнул по ее вине. — Я не хочу, чтобы здесь кто-нибудь пострадал.

— Я могу куда-нибудь увезти его, — с надеждой предложил Рейф. — Возле Эклипс-Арч в такое позднее время обычно бывает безлюдно. Никто не услышит его визг.

— Кретин! — Перри поспешно отступал. — Как ты смеешь угрожать мне! Ты хоть понимаешь, кто сейчас в зале? Будущий сенатор США! Не говоря о других видных гостях.

— Он прав, — подхватила Ханна. — Незачем затевать ссору — ничем хорошим она не кончится.

— Кто как, а я не прочь слегка поскандалить, — заверил ее Рейф. — Ведь я Мэдисон.

— Прекрати угрожать мне! — выпалил Перри.

— Кто это тебе угрожает? — притворно удивился Рейф. — Ханна, ты слышала, как я ему угрожаю?

Она схватила его за руку:

— Мы уходим. Немедленно. Мы уже добились своего. Перри только что заверил меня, что не станет препятствовать назначению Брэда — напротив, будет всячески способствовать ему. Это правда, Перри?

— Меня вам не запугать, — заявил Перри. — Кстати, комитет мне не подчиняется. Постарайтесь запомнить.

— Да-да, мы понимаем. — Рейф подмигнул. — Но если строго между нами, назначение Брэда Макаллистера — решенный вопрос, не так ли?

Перри прокашлялся и каким-то образом ухитрился взглянуть на Рейфа сверху вниз, хотя был на целых три дюйма ниже ростом.

— Если Лидд готов финансировать исследовательские проекты института и если он настаивает на назначении Макаллистера, конечно, это кардинально меняет дело.

Рейф повернулся к Ханне:

— Может, стоит поддать еще немного жару?

— Ни в коем случае. Судебные процессы нам не нужны. — Она дергала его за рукав, и ей казалось, что она пытается вручную буксировать грузовое судно.

Рейф смерил Перри взглядом, полным задумчивого сожаления:

— Знаешь, Декейтер, в одном ты прав. Когда она начинает читать нотации и давать добрые советы, тут уж не до смеха, верно?

— Довольно, Мэдисон! — Ханна взяла его под руку и повела прочь.

— Как скажешь. — Рейф без предупреждения вдруг сменил курс и одновременно прижал ладонь Ханны к боку.

Ей пришлось пробежать несколько шагов, чтобы удержаться на ногах.

— Рейф!

— Прости. — Он сбавил шаг. — Все в порядке?

— Конечно. — Она отвела со лба волосы и одернула юбку. — Уедем отсюда.

— С удовольствием. Я не поклонник политических приемов. Речи нудные, угощение мерзкое.

Почему-то Ханна вдруг расхохоталась.