Рейф нахмурился.

— Вы говорите, белье и кассеты исчезли?

— Верно. — Торранс вздохнул. — Потому мы больше никому и не говорили о том, что нашли. Доказательств нет, Йейтс запретил нам распускать ложные слухи — верно, Уолтер?

— Верно, — сухо подтвердил Уолтер. — Мы не пустобрехи какие-нибудь. Но мы были уверены: Кэтлин прикончил маньяк, с которым она встречалась. — Он спохватился и добавил, глядя на Рейфа: — Не обижайся, но все говорят, что она крутила любовь не только с тобой…

— Знаю. — Рейф не смотрел на Ханну. — Давно понял. Но почему вы решили, что парень, который наряжался в белье, убил ее?

— А почему бы и нет? — ответил Торранс.

— Может, побоялся, что она проболтается про кассеты, — предположил Уолтер. — Особенно если на них он был снят в женском белье.

Рейф посмотрел на Ханну, и она заметила в его глазах проблеск любопытства. Винить Рейфа она не стала: рассказ братьев заинтересовал и ее.

— Думаете, этот тип из Сиэтла заехал к Кэтлин после убийства и забрал белье и кассеты? — спросил Рейф.

— Может, и так, — рассудил Уолтер. — Зачем оставлять лишние улики?

— Любопытная версия, — произнесла Ханна.

— Больше мы ничего не знаем, — вздохнул Уолтер. — Кэтлин давно в могиле. Дело сдано в архив. Наверное, это к лучшему. — Он с армейской четкостью повернулся: — А теперь извините, мы пойдем работать — верно, Торранс?

— Ага. — Торранс воодушевленно кивнул — раз десять, не меньше. — Перестроить дом под отель с рестораном будет непросто. Но знаете, мысль удачная! В городе есть институт и колледж, набережную скоро начнут перестраивать, появятся новые магазины, с каждым днем в городе прибавляется приезжих. А жить им негде, кроме как в мотеле у шоссе. Сколько раз мы слышали, что многие не прочь пожить у берега в хорошем отеле.

Он побрел вслед за братом.

Дождавшись, когда Уиллисы скроются из виду, Ханна вопросительно произнесла:

— Сексуальный маньяк из Сиэтла?

— По-моему, у каждого жителя города есть своя версия событий той ночи.

— Но кружевное белье большого размера!

— Не смотри на меня так. — Рейф вскинул обе ладони. — Я такого не ношу.

— А кассеты?

Он покачал головой:

— Никаких кассет я не видел. Ханна, после нескольких встреч с Кэтлин я понял, что она просто развлекается и продолжает охотиться за тугим кошельком. Изучить ее причуды и странности я так и не успел.

— Вот как?.. А ты понимаешь, что это означает?

— Ничего. Ровным счетом ничего. Просто братья Уиллис рассказали о том, что нашли у Кэтлин за сушилкой. Не хочу обидеть Торранса и Уолтера, но на их мнение я бы не стал полагаться. За всю жизнь они не бывали нигде, кроме Портленда. То, что они приняли за развратное белье и кассеты, другие сочтут самыми обычными игрушками — для тех, кто любит развлекаться ночью.

— Но Кэтлин не делала тайны из своей личной жизни, По-моему, она не стала бы хранить и тайны мужчин, с которыми встречалась. Если она удосужилась спрятать белье и кассеты, значит, насчет их хозяина у нее были большие планы.

Рейф задумался.

— У Кэтлин была в жизни только одна цель — выйти замуж за богача и покинуть Эклипс-Бей.

— А может, у любителя женского белья имелись деньги и Кэтлин рвалась за него замуж!

— Но зачем ей понадобилось прятать белье и кассеты?

— Кто знает? Может, он уже был женат. Или она оберегала его, надеясь, что он разведется и женится на ней. Или…

— Хватит, — перебил Рейф. — Гадать можно до бесконечности.

Ханна поморщилась и подбоченилась.

— Ты прав. Кажется, я увлеклась и отвлеклась.

— Воображение — это прекрасно. Но не стоит напрягать его понапрасну. Прошло восемь лет. Мы никогда не узнаем, что случилось с Кэтлин той ночью. Возможно любое объяснение.

Ханна нехотя вернулась к тому, зачем приехала в Эклипс-Бей, и на нее мгновенно нахлынуло раздражение.

— Давай кое-что проясним, — начала она. — Ты не имеешь права распоряжаться Дримскейпом, пока мы с тобой не придем к соглашению относительно наследства Изабель.

Рейф обвел холл скучающим взглядом:

— Я могу устроить ресторан на моей половине дома.

— Ты рехнулся? На твоей половине? Как же мы поделим кухню? А холл? А солярий?

— Из него получилась бы уютная столовая. А летом можно выносить столики на веранду.

— Без моего разрешения — ни в коем случае. Рейф, ты не имеешь права распоряжаться в этом доме. Его стоимость — несколько сот тысяч долларов. Сначала мы должны заключить соглашение, и тебе это прекрасно известно.

— Ну хорошо, — смилостивился Рейф. — Начнем с мелочей. У меня есть одно предложение.

Предчувствуя опасность, Ханна замерла.

— Какое?

— Как насчет партнерства?

На минуту Ханна лишилась дара речи.

— Ты? — наконец выговорила она. — Я? Партнеры?!

— А почему бы и нет?

— Но как быть с прошлой ночью? Предлагаешь сделать вид, будто ее не было?

— При чем тут прошлая ночь?

Ханне стало трудно дышать.

— Как это при чем? Как можно разговаривать о деловом партнерстве после… — Не зная, как закончить фразу, она пощелкала пальцами.

— А, вот ты о чем! — понимающе воскликнул он. — Ты не желаешь сочетать полезное с приятным?

У Ханны зазвенело в ушах. Так вот оно что! Случившееся для него — не более чем приятный эпизод? Она сдержалась чудом.

— А ты? — спросила она ледяным тоном.

— И я бы не хотел, — с подозрительной готовностью ответил он. — Но я ведь Мэдисон. Нам вечно не везло — потому что мы смешивали бизнес с личной жизнью. Но тебе-то что волноваться? Твоя фамилия — Харт. Ты умеешь отделять одно от другого.

Он издевается, решила она. Надо убираться отсюда, устраивать сцену недопустимо и неприлично. И вообще Хартам не пристало проигрывать.

— Ты прав, — заявила она. — Я справлюсь. Но тебе, Мэдисону, на такое лучше не рассчитывать.

Развернувшись, она покинула дом. Верный Уинстон засеменил за ней. Вместе они спустились с крыльца, не оглянувшись.

Ханна распахнула дверцу машины, Уинстон быстро занял свое место на пассажирском сиденье. Ханна села за руль и захлопнула дверь.

Последним, что она увидела в зеркало заднего вида, был Рейф, стоящий на веранде и провожающий ее взглядом. Он наверняка доволен — еще бы, чуть не довел ее до срыва. Он издевался над ней умышленно!

Волна неуверенности подхватила ее. В памяти невольно всплыли все предостережения дедушки насчет Мэдисонов. Что за игру затеял Рейф?

Рейф остановил «порше» на подъездной дорожке, заглушил двигатель и некоторое время сидел неподвижно, глядя на дверь дома Митчелла.

Пригласить деда на ужин — безумная идея. Пожалуй, стоит завести машину и поскорее удрать. Но тогда придется объяснять Ханне, почему он струсил.

После того, что случилось утром, затевать новую ссору ему не хотелось. Он воспользовался шансом, решил рискнуть и, как и следовало ожидать, столкнулся с сопротивлением. В следующий раз он будет действовать осторожнее. Кто сказал, что Мэдисон не способен учиться на своих ошибках?

Он выбрался из машины и зашагал к веранде. Дверь дома распахнулась, едва он поднял руку, чтобы постучать. Навстречу Рейфу вышел болезненно истощенный мужчина с неряшливой стрижкой и лицом, точно высеченным из камня.

Брайс работал на Митчелла почти десять лет. Никто не знал, откуда он взялся. Поначалу он довольствовался должностью приходящего работника, но после ряда повышений стал мажордомом. Если у Брайса и была фамилия, со временем она забылась. Насколько знал Рейф, у Брайса не было близких родственников. С появлением Брайса хаос в доме Митчелла был вытеснен порядком. Своему хозяину Брайс был беззаветно предан. Для всех окружающих он оставался загадкой.

— Привет, Брайс.

— Добрый день.

— Я к Митчеллу.

— Ваш дедушка в саду.

— Спасибо.

Рейф дружески кивнул и спустился с веранды. Продолжать обмен любезностями было бессмысленно: Брайс не умел поддерживать светские разговоры.