— Открой рот, — глухо прошептал он. — Я хочу тебя поцеловать.

Его руки скользнули вниз и легли на ее грудь, а большие пальцы начали умело и знающе ласкать ей соски. Скрыть мгновенную реакцию на его прикосновение было бы невозможно.

— Скажи мне, что ты этого хотела, Санди, — пробормотал он. — Скажи, что именно этого ты жаждала с первой же секунды нашей встречи. Разреши мне подняться к тебе. Обещаю, что мы будем делать только то, чего ты захочешь. Мы будем заниматься любовью так, как тебе больше всего нравится.

Его отработанные слова соблазна камнями упали во внезапно обострившееся в этот момент сознание, и тело ее застыло в мгновенном ледяном отвращении. Даже то, что его прикосновение было таким умелым, напомнило ей — как раз вовремя! — что Дэмиона не интересует она сама, что он просто соблазняет ее тело, чтобы выиграть пари и потешить свою задетую гордость. Ужаснувшись тому, что она чуть было не допустила, Санди вырвалась из его объятий и, отпрянув к дверце, неловко попыталась привести в порядок растрепавшиеся волосы. К своей великой досаде, она почувствовала, что, несмотря на ее гнев, тело ее до боли жаждет новых ласк Дэмиона.

Она так крепко стиснула края жакета, что у нее побелели пальцы.

— Великолепная попытка, Дэмион, — холодно проговорила она, — но вы позабыли нечто очень важное. Я обучена узнавать методы обольщения, даже когда их применяют настолько умело.

Какую-то долю секунды Дэмион не шевелился. Потом он провел рукой по лбу, на мгновение спрятав глаза, и отвернулся. И наконец повернулся обратно, небрежно приглаживая волосы рукой.

— Видимо, я должен гордиться собой, — лениво протянул он. — Далеко не каждому ученику удается получить такую высокую оценку с первой же попытки. Над чем вы посоветуете мне поработать, чтобы еще усовершенствоваться?

— Как насчет искренних чувств вдобавок к умелым приемам? — холодно предложила она.

Его синие глаза насмешливо блеснули.

— Санди, милочка, тебе ли предлагать такие глупости? Искренние чувства запрещает профсоюз киноартистов, а может, даже конституция штата. Если я приму такой совет, то меня с твоей подачи выставят из Голливуда!

Санди вдруг почувствовала себя опустошенной. Она наклонилась, чтобы поднять упавшую сумочку, а Дэмион, быстро пожав плечами, вышел из машины и любезно отправился открыть ей дверцу.

Пока он провожал ее до холла многоквартирного дома, оба молчали. Вахтер, который, как решила Санди, с немалым интересом наблюдал за их продолжительным прощанием, деликатно отвел взгляд. Его тактичность оказалась напрасной: Дэмион легко положил руки ей на плечи и коротко и равнодушно прикоснулся губами к ее щеке.

— Еще раз спасибо за приятный вечер, — сказал он. — Я буду звонить.

— Конечно, — сухо отозвалась Санди. — До свидания, Дэмион.

Ее голос звучал ровно, несмотря на смятение чувств. Она решительно прошла к лифтам, ни разу не оглянувшись.

Санди отперла входную дверь квартиры, поздравляя себя с тем, что сумела успешно устоять перед обольщением Дэмиона Тэннера, самым новым предметом фантазий американок. Она приняла еще одно мудрое решение в своей жизни, и так отягченной мудрыми и осторожными решениями.

И если она будет очень-очень стараться, то лет этак через пятнадцать сможет даже уговорить себя, что была очень рада провести эту ночь в одиночестве.

Со времени возвращения из Италии Санди пять раз звонила отцу и два раза заезжала к нему домой, но ни разу не смогла его застать. В конце концов ей удалось встретиться с ним на студии на следующий день после ее свидания с Дэмионом.

— Привет, малышка, — сказал Ричард, когда его секретарша ввела Санди к нему в кабинет. — Я не ожидал сегодня тебя увидеть. Линда собиралась со мной на ленч в «Ринальдо». Хочешь пойти с нами?

— Нет, спасибо, па. — Санди не стала говорить, что дважды звонила ему этим утром, чтобы напомнить, что ей надо срочно с ним поговорить. И сейчас она прекрасно понимала, что он чисто случайно оказался свободен.

— Ну, что привело тебя на студию в такой странный час? — приветливо спросил он. — Мы так и не смогли поговорить о твоей поездке в Рим. Как она прошла — и как Габриэла? Надо полагать, по-прежнему все так же прекрасна.

Он явно забыл, почему она ездила в Италию.

— Именно поэтому мне и надо было с тобой повидаться, — терпеливо ответила Санди. — Дело в том, что Габриэла не вполне здорова. Когда я была в Риме, то говорила с ее врачом, и он сказал мне, что у нее камни в желчном пузыре, которые вызвали воспаление, и оно в конце концов может стать опасным.

Брови Ричарда изумленно поползли вверх.

— Воспаление желчного пузыря? У Габриэлы? Я понятия не имел, что она занимается такими вещами!

Санди с трудом овладела собой. С того момента, когда она вышла из детского возраста, она безуспешно пыталась понять, все ли гениальные творцы неспособны вести нормальный разговор, или это отличительная черта только ее родителей.

— Желчными пузырями не занимаются, па. Он есть у каждого человека, даже у моей матери. Он хранит желчь, вырабатываемую печенью, и должен нормально работать, иначе человек может тяжело заболеть. Маме срочно нужна операция, или она может… может оказаться в очень большой опасности.

— Но Габриэла не любит больниц, — ответил Ричард. — Она всегда их не любила. Она даже настояла на том, чтобы рожать тебя дома. И мы чуть тебя не потеряли, потому что повитуха оказалась неопытной.

— Да, па, я знаю эту историю. — Санди не дала увлечь себя в пучину отцовских воспоминаний. — Но дело в том, что мама наконец согласилась прилететь сюда и проконсультироваться у американского врача. Однако я боюсь, что в тот момент, когда наступит время ложиться в больницу, она откажется подписывать необходимые бумаги.

— Да, такая проблема действительно существует, — согласился Ричард. — Если я могу чем-нибудь помочь, малышка… Габриэла — прекрасная актриса. Жить с ней, конечно, — это сущий ад, но она настоящий профессионал. — Он нахмурил лоб. — Да, но до чего же трудно представить себе Габриэлу с камнями в желчном пузыре!

— По правде говоря, ты мог бы мне помочь, па. Мама всегда слушается тебя больше, чем кого-либо еще. Если ты скажешь ей, что она должна согласиться на эту операцию, есть надежда, что она действительно это сделает. Она прилетела в Нью-Йорк вчера, а сюда прилетит завтра. Ты не поедешь со мной ее встретить и попытаться ее убедить, что ей следует лечь в больницу?

— Ну еще бы, малышка, с удовольствием. Я не видел Габриэлу с моей прошлой женитьбы, так что приятно будет вспомнить о прошлом. Может быть, Линда тоже захочет поехать на аэродром. Знаешь, чтобы оказать моральную поддержку и так далее.

— Спасибо, но, по-моему, нам с тобой все-таки стоит поехать вдвоем, — сказала Санди.

Она не сомневалась в том, что отец сделал это предложение из лучших побуждений, поэтому тактично не стала ему напоминать, что сорокашестилетняя Габриэла вряд ли будет морально поддержана присутствием двадцатичетырехлетней шестой жены своего бывшего мужа.

— Самолет приземляется в два тридцать. Я могу за тобой заехать сюда около двух? Думаю, мама предпочла бы ехать в твоем лимузине, а не в моей «тойоте». Ричард охотно согласился.

— Я слышал, ты вчера встречалась с Дэмионом Тэннером, — заметил он, когда они вдвоем выходили из его кабинета. — Что ты о нем думаешь? Великолепный парень, правда? Подожди, вот увидишь, как он великолепно сыграл в «Приливе»! Я бы сказал, что он почти наверняка получит еще одного «Оскара».

— Откуда ты узнал, что я встречалась с Дэмионом? — растерянно спросила Санди. — Он тебе рассказал? Что он тебе говорил?

Ричард изумленно на нее уставился.

— Эй, малышка, почему столько шума? Линдин психотерапевт обедал в ресторане Бена и мимоходом упомянул, что видел там вас обоих.

— А, понятно. — Санди отвернулась, смущенная тем, что слишком бурно отреагировала на небрежное замечание отца. Ей удалось изобразить беззаботную улыбку. — Мы просто пообедали вместе, только и всего. Бен прекрасно готовит, и мне очень понравилось в его ресторане.