— Здрав будь, уважаемый, — обратился я к продавцу. — На руки позволишь взять кутенка?

— Ферзь, да брось ты, обманывает торгаш: присмотрись, не те это щенки, а собака тут для виду сидит, дураков обманывает, — вмешался Ерш.

Я сначала чуть было не возмутился, но быстро понял, к чему это он.

— И то… Что скажешь на это, уважаемый? — вновь обратился я к продавцу.

Тот побагровел еще во время краткой речи Ерша, а сейчас от него можно было смело прикуривать.

— Здравы будьте! — внезапно для меня, выговорил багровый хозяин. Я думал, минимум матом пуганет. — Смотри лучше, глаза-то, поди, дома забыл? На лапы смотри им! На грудь, на холку! Полтора месяца всего щенкам, ты видал ли таких? Поди, дома вошь на аркане да блоха на цепи, а туда же! Не ее щенки! Да жаль, она слов твоих не поняла, а то бы гнала до Киева! Не понимаешь в собаках, не суйся! Выискался тут… Тебе какого посмотреть? — без малейшей паузы обратился он уже ко мне.

— Мне вот этого, с белым ремнем. Волчьей масти, — сказал я, не отрывая взгляда от щенка.

— А ты, уважаемый, вижу, понимаешь толк, — удивленно, как мне показалось, протянул хозяин и подал мне щенка.

Щенок на ладонях потянул как пушечное ядро — небольшой пока размер, но литое тело. Хорош! Я посмотрел прикус, лапы, чтобы не было «прибылых» пальцев, прощупал грудь, осмотрел глаза и уши. Потом поставил щенка обратно в корзину и больно потрепал за ухо. Щенок грозно сказал мне «Ррррррь!» и тем самым покорил меня окончательно. Я негромко свистнул, и щенок поднял мордочку. Не глухой. Я выпрямился, полез было за мошной, забыв спросить даже и цену, но Ерш пнул меня незаметно по ноге и спросил громко:

— Похож ли на собаку-то?

— Этот-то? Этот один и похож. Сколько просишь, хозяин?

— Да чтобы лишнего не просить, пять кун всего! — отвечал хозяин степенно, покручивая вислый ус.

Я снова было полез в карман, но Ерш снова пнул меня по сапогу и громко сказал:

— Да ты ополоумел, дядя! За пять кун я всех твоих щенят куплю, суку и тебя в додачу!

— Да за пять кун я его от сердца с кровью отрываю, Бога побойся! — завопил и хозяин.

И начался отчаянный торг. Я в нем участия не принимал, так как легко бы расстался с запрошенными пятью кунами, но Ерш думал иначе, и думаю, что и купец думал иначе тоже. Время тянулось и тянулось, я не слушал выкриков Ерша и хозяина, думал о своем. Наконец, хозяин протянул мне широкую ладонь, а Ерш, выглядевший нарочито расстроенным, молвил:

— Бей!

Я покладисто ударил хозяина по руке и полез за кошелем.

— Три куны! — сказал мне Ерш.

Оно и к лучшему, а то я цену-то и прослушал. Я отсчитал хозяину те монеты, которые, как я помнил, мне показал Ерш. Тот внимательно следил за моими действиями, видимо, большой надежды на меня не клал, но я угадал с оплатой. Ерш и хозяин кивнули, и хозяин невесть откуда вытащил большой, заткнутый тряпкой кувшин.

— Смочим собачку, люди добрые, — предложил он, доставая берестяные стаканчики, Ерш взял один, хозяин другой, а я, вытаскивая щенка из корзины, отказался, сославшись на зарок. Ерш и хозяин выпили, мы распрощались, и я вместе с кулачником пошел вдоль рядов, неся юного меделяна за пазухой. Тот громко сопел и царапался. Под мышкой я нес березовый веник, а в свободной руке, прижав ее к бедру, кадушку с яблоками. Ерш проводил меня до выхода с торжища и сказал на прощание:

— Меня сыскать очень просто, Ферзь. Хоть на торжище спроси, где дом Ерша-кузнеца, тебе всякий скажет. Буду рад тебя повидать иль помочь чем.

— Меня найти тоже невелика трудность, — усмехнулся я.

Ерш улыбнулся в ответ, и мы расстались. Я же степенно прошествовал было домой, но опомнился, вернулся на торг и купил там мяса, костной муки, овощей и крупы. Теперь я напоминал передвижную лавку. Хорошо, что щенок сидел за пазухой смирно, кажется спал. Со всем этим добром я неспешно двинулся к родному дому.

— Епишкин козырек! — простенал я, когда уже добрался до дома с отваливающимися руками. — Я снова баб забыл купить!

— Не ругайся! — сурово крикнул Дед и замер посреди избы. — Что это?! Ты никак собаку в дом приволок?! Ты чего это удумал-то?!

— Не сердись, Дед, щенок мал еще для двора, а дорогой. Позволь уж, пусть пока в избе поживет, он маленький еще! — просительно проговорил я. Дед оттаял:

— Не положено оно, конечно… Ну да ладно, чай, пол не протопчет. А почем платил? — спросил он.

— Три куны за шельмеца отдал! — честно ответил я.

— Оно, конечно, собака вроде бы как такого не стоит, — отвечал Дед, подойдя к щенку, которого я поставил на пол. — Но эта собака стоит дороже. Намного. Буду присматривать за кутенком, ты удачно куны потратил, Ферзь, уж мне поверь, а коли не веришь, давай я Дворового позову?

— Что ты, что ты, Дед, верю, конечно, — замахал я руками.

Щенок тем временем сидел у моих ног и на Деда негромко гудел. Получалось очень смешно — одно дело, когда гудит его мамка, другое дело, когда щенок. Дед ухмыльнулся и шагнул ближе, и щенок тут же бросился на него, с рыканьем и вздыбив шерсть. Дед остался стоять, но дальше не шел. Понимал собаку. Я похлопал легонько вернувшегося к ноге щенка и успокаивающе сказал:

— Тихо, тихо, это не чужой, это Дед, он в доме хозяин! — Щенок с сомнением посмотрел на меня.

— Чует нежитя и хозяина выбрал уже. Добро! — одобрительно сказал Дед.

— А что они, не любят нежитей? — удивился я.

— Так кошка нас видит, а собака только чует, вот представь, что ты точно чуешь кого-то, а не видишь, небось сам брехать начнешь? — отвечал Дед.

— Верно, Дед. А не станет он на тебя охотится? — засмеялся я.

— Да не должен, глаза умные, не похож на пустолайку, — совершенно серьезно ответил Дед. — Как кликать щеня станешь? Учти, имя даже собаке не зря дается!

— Графом стану звать, — ответил я. — Всегда хотел собаку Графом назвать.

— А что слово значит? — заинтересовался Дед.

— Титул, дед. Еще не князь, но уже не боярин, — сказал я задумчиво.

— Ишь ты. Плюнь-ка ему в морду три раза, — внезапно велел Дед.

— Это с какого пятерика? — поразился я.

— А чтоб не сглазили щеня твое! — рассердился Дед.

— А, понял. Спасибо, Дед, за науку. Лошадкам всегда плевал, а вот о щенке не подумал, — искренне отвечал я, поднял к себе Графа и честно наплевал ему в морду, на что тот в ответ чихнул.

Потом я занялся готовкой, Дед мне помогал, и вскоре все мы сели за стол, а щенок уткнулся в миску со своей кормежкой.

А баб я снова не купил! Завтра уж… Завтра точно куплю!

Утро мое снова началось с незапланированного умывания и пения Графа у пустой миски. Я-то думал, что он всю ночь скулить будет, оторванный от родного дома, даже тряпицу прихватил из корзины, чтобы ему сунуть для моральной поддержки. Тряпицу он растерзал еще с вечера, а спать повалился как убитый, и до утра его было не слышно. Судя по всему, сантиментов пустых Граф был лишен начисто.

Покормив собаку, я прихватил меч и вышел на воздух, позаниматься. Щенок увязался за мной и теперь важно ходил вокруг меня, всем своим видом давая понять, что такая ерунда, как игры и прыжки, не для столь взрослой и могучей собаки, как он. Продержался он секунд тридцать, а потом бросился прыгать вокруг меня, но кусаться, кстати, не кусался. Необычный щенок. Так что занятия вышли обоюдными — я занимался с мечом, а Граф нападал на меня и свирепо рычал. Понятно. В следующий раз щенка оставлю в доме, это не занятия, а смех один. Занятия, тем не менее, я довел до конца. Затем прошел в конюшню и попросил Дворового собаку мою не обижать, а следить и холить. Все было проделано честь по чести, и в конюшне кто-то негромко сказал: «Добро». Я не увидел говорившего, зато Граф пришел в страшное возбуждение и азартно теперь нюхал все углы, бегая вокруг лошадей, так что я боялся, что жеребец или кобыла, если и не специально, то случайно наступят на мою могучую собаку. Обошлось, лошади пофыркивали, но вели себя пристойно. Дворового Граф не нашел и вернулся ко мне пристыженный и недоумевающий, как это он, такая опытная собака, не нашел источник звука и запаха? Тут кто хочешь станет недоумевать! Могучая собака моя грустно шла за мной по пятам, пока я возвращался в дом. Дальше наглый щенок снова зарычал на Деда, но Дед прошипел что-то, и Граф сразу притих.