Библиотекарь пояснил, что в XVI в., в эпоху Высокого Возрождения, Фернандо был во всех отношениях человеком своего времени — активным, ищущим, порывистым. Он располагал обширными контактами в среде гуманистов, в том числе с выдающимися философами и писателями той эпохи.

— Имейте в виду: в 1492 году, когда Колумб открыл Америку, Леонардо да Винчи было сорок, Микеланджело — семнадцать, Мартину Лютеру — всего девять, Николаю Копернику — девятнадцать, Эразму Роттердамскому — двадцать три, Томасу Мору — четырнадцать. Представьте, что это было за время. И в такой вот обстановке, — продолжал он, — Фернандо задумал построить дворец, достойный города Севильи, превратив его не только в хранилище огромной библиотеки, которой он к тому моменту обладал, но одновременно сделав центром обучения разным дисциплинам. В 1526 году Фернандо решил возвести такой дворец на Пуэрта-де-Голес у самого Гвадалквивира. Причина, объясняющая, почему местом осуществления грандиозного замысла была выбрана Севилья, понятна. Именно там были захоронены в то время останки его отца. Не забывайте: хотя Колумб умер в Вальядолиде, прах мореплавателя покоился в картезианском монастыре Санта-Мария-де-лас-Куэвас приблизительно до 1544 года, когда его переправили на остров Сан-Доминго. Мы не в состоянии указать точные даты: ни когда тело перезахоронили в Севилье, ни когда его увезли из города. Историки не пришли по этому поводу к единому мнению. Вы сами из Санто-Доминго, сеньорита?

— Нет, я родилась в Вилье-Альтаграсиа, что по пути в Бегу, в самом центре острова. И потому родители выбрали мне такое имя — в честь Мадонны де ла Альтаграсиа, очень известной и почитаемой у нас в стране.

— О! Город Консепсьон-де-ла-Вега! Именно там следовало бы похоронить Колумба. Адмирал не раз упоминал о земле дивной красоты, пленившей его. В завещании он оставляет распоряжение наследникам построить там церковь и служить в ней три мессы в день.

— Я не знала. Но скажите, пожалуйста, сохранилось ли что-нибудь от гробницы Колумба в картезианском монастыре?

— Конечно! Прах Диего, брата адмирала, по-прежнему захоронен там, а в честь первооткрывателя вдовствующая маркиза де Пикман поставила памятник. Вам нужно посмотреть его.

Альтаграсиа сделала пометку в блокноте.

— А какого рода литературу собрал Фернандо в своей библиотеке?

— Большую ее часть составляла коллекция книг, которые он покупал, путешествуя по Европе. Среди них очень много экземпляров, изданных в Италии, Германии, Франции и других странах. Он также приобретал эстампы и гравюры. Учтите, его собрание считалось в свое время одним из богатейших в мире.

— Ясно. Но меня главным образом интересуют книги, унаследованные от отца.

— Да. Унаследованные им от отца книги представляют собой подлинную реликвию в нашей библиотеке. Всего их пять, и каждый том бесценен. Эти пять книг подобны вехам, отмечающим путь Колумба, и они же дали ему материал, послуживший отправной точкой открытия. Я вкратце опишу их.

Первым делом библиотекарь назвал «Зерцало мира» кардинала Пьера д’Айи. Это была инкунабула, [22]отпечатанная в Лувене в 1480 или 1483 году. Труд посвящался астрономии, космографии и описанию мира и обитаемых земель, известных к тому моменту.

— В книге, — продолжал библиотекарь, — говорилось о том, что океан возможно переплыть за ограниченное время, и он вовсе не беспределен, как думают. Колумб изучил эту работу очень глубоко: на ее полях рукой Колумба и его сына сделано более восьмисот девяноста восьми пометок. Известно, что его очень занимала армиллярная сфера, [23]а также «земное яблоко». И упомянутый труд, несомненно, оказал на него огромное влияние. Вместе с глобусом, изготовленным немецким космографом Мартином Бехаймом, и картой мира Тосканелли эта книга может считаться третьим из столпов, на которые опирался генуэзец, вычисляя путь в Индию.

— Какие еще книги он завещал сыну? — спросила Альтаграсиа библиотекаря, увлеченная его рассказом.

— Это «История деяний» папы Пия II — энциклопедия географических знаний того времени. «Книга о разнообразии мира» Марко Поло тоже наверняка воодушевляла нашего мореплавателя на поиски прямого пути в Китай, Сипангу и к Великому хану. Немаловажное значение имела также «Естественная история» Плиния. И наконец, «Книга пророчеств», труд загадочный, который никогда не был опубликован. В рукописи восемьдесят четыре листа, причем четырнадцати не хватает, они были вырезаны или вырваны из переплета.

— Расскажите мне о ней подробнее.

— В «Книге пророчеств» собраны библейские тексты, которым адмирал придавал особое значение. Христофор Колумб стремился доказать, что сделанное им открытие было предсказано в Писании и что в истории человечества началась новая эра благодаря его деянию.

— Иными словами, вы утверждаете, что Колумб предлагал свою интерпретацию Священного Писания, полагая, что его великое открытие было предопределено? — изумленно переспросила Альтаграсиа.

— Да, именно так. Если хотите, я вам покажу. Идемте со мной, — пригласил библиотекарь гостью, с готовностью поспешившую за ним.

На витрине за толстым стеклом он показал ей рукопись:

— Вот, взгляните. Тут хорошо видно, что основную часть текста составляет пространная копия библейских текстов.

— Но ведь эту работу Колумб проделал сам, не так ли? — пролепетала Альтаграсиа, не в силах оторвать взгляд от представленного экспоната.

— Верно. Копия выполнена Колумбом и его другом и доверенным лицом Гаспаром Горрисио, монахом картезианского монастыря Санта-Мария-де-лас-Куэвас.

— И снова картезианцы! Я просто обязана съездить посмотреть на гробницу Диего Колумба и памятник адмиралу, о котором вы мне рассказали вначале.

— Обратите внимание, — библиотекарь указал на рукопись, — как я уже говорил, в «Книге пророчеств» всего восемьдесят четыре листа, но четырнадцати не хватает. Вот здесь имеется пометка…

Альтаграсиа без труда разобрала надпись, сделанную собственноручно первооткрывателем на полях страницы номер семьдесят семь: «Скверно поступил укравший эти страницы, ибо они содержали лучшие пророчества книги». [24]

Эдвин тщательно осмотрел отметины, оставшиеся на гробнице. Грабители пользовались профессиональными инструментами: они не нанесли серьезных повреждений, и замки были вскрыты на первый взгляд очень аккуратно.

Начальник службы охраны молча смотрел на доминиканца. Выждав некоторое время, он спросил:

— Что вы хотите найти? Может, я вам помогу?

— Какой-нибудь специфический след или улику, которые бы объяснили, как была осуществлена кража, — ответил Эдвин.

— Мы с товарищами обсуждали эту тему. Тут поработали опытные профессионалы. У них классные инструменты, не осталось ни крупинки лишней.

— Да, вижу. Однако как они могли попасть в собор ночью?

— Вот как раз этот момент нам непонятен.

— Но у вас есть соображения? — Задавая вопрос, доминиканец не питал никакой надежды, что получит ответ.

— Да. Хотите, расскажу? — услышал он.

Андрес Оливер вошел в здание Архива Индий, намереваясь еще раз встретиться с сеньорой Солер. Он хотел расспросить обо всем, что ей было известно о подписи Колумба и о возможном истолковании системы символов, принятой адмиралом.

— Снова здравствуйте, сеньора Солер.

— Здравствуйте, сеньор Оливер. Вы не представляете, что я обнаружила, — приветствовала его эксперт.

— Что вы имеете в виду?

— Утром вы меня спрашивали, нет ли у меня каких-нибудь версий по поводу ограбления, так?

— Да, конечно. Они у вас появились?

— Не совсем. Но я посмотрела в книгах, старых журналах и в разных отделах периодики и наткнулась на один факт. Он вас удивит, — объявила сеньора Солер. Глаза ее ярко заблестели.