В процессе расследования выяснилась одна интересная подробность. Компьютер подвергся атаке хакера еще до того, как картина была приобретена музеем.

По залу пронесся гул голосов. Ван дер Меер заметно нервничала, Гарри же продолжал, невзирая на шум:

— Прошу минуточку внимания. Имеющиеся у нас факты позволяют сделать два предположения. Первое. Воры планировали кражу заранее, а Малевича выбрали из практических соображений, поскольку знали его цену и местонахождение. Картина находилась вне экспозиции и не была закреплена на стене. Второе предположение довольно неприятно для музея. Вполне вероятно, что к краже причастны его сотрудники.

Зал еще раз наполнился возгласами. Ван дер Меер поднялась с места.

— Друзья, это всего лишь предположение. Однако это одна из причин, по которой на сегодняшнем собрании не присутствуют сотрудники музея. О намерении музея купить картину по весьма высокой цене знали только его сотрудники и члены совета. Строго говоря, в курсе дела находилось всего несколько человек, но было бы наивно предполагать, что слухи об этом не просочатся. Шила в мешке не утаишь. Такова ситуация на сегодняшний день. Сейчас мы должны решить, как реагировать на требование вымогателей. Прошу высказывать свои мнения.

— Мне бы хотелось услышать, что об этом думает доктор Коффин, — сказал один из присутствующих, и все взоры обратились на человека, стоявшего в углу. Он был в светло-голубой рубашке и сером жилете. Серый пиджак из той же ткани небрежно переброшен через руку.

Коффин шагнул вперед.

— По роду профессиональной деятельности мне уже приходилось сталкиваться с подобными случаями. Мне бы не хотелось оказывать давление на аудиторию, тем более что на кон поставлены не мои деньги. Но по-моему, самый надежный способ получить картину назад — смириться и заплатить выкуп, как это ни прискорбно. При этом следует обставить всю процедуру так, чтобы вымогатели ничего не заподозрили и непременно вернули картину.

Вымогатели явно напуганы. Инспектор Уикенден совершенно прав, утверждая, что воры — новички в мире искусства и, возможно, впервые украли картину. Естественно, они как можно скорее хотят от нее избавиться. Ведь они стащили ее не для того, чтобы украсить свое жилище. Они хотят получить за нее деньги. Перед вами альтернатива. Если вы ничего не предпримите и проигнорируете их требование, они скорее всего обратятся к вам еще раз, пытаясь оказать давление. Если вы не захотите платить, они, простите за выражение, окажутся по уши в дерьме. Если у них нет резервного покупателя, то продавать картину на черном рынке они вряд ли рискнут. Там они сразу попадутся. Поэтому воры либо оставят картину у себя, либо вообще уничтожат.

Такой исход дела присутствующим явно не понравился. Аудитория недовольно загудела.

— А что, если принять требование вымогателей, а потом заманить их в ловушку? — спросил кто-то из глубины зала.

— Если вы будете вести двойную игру и обратитесь за помощью к полиции, я не берусь предсказать, чем все может кончиться. Допустим, похитители попадутся на эту удочку и полиция выйдет на их след. Однако попытка захвата грабителей и картины может закончиться неудачей, что неминуемо приведет к исчезновению и даже уничтожению работы Малевича. Мне кажется, разумнее считать это не просто выкупом, а скорее мерой признания их криминального таланта. Ведь ограбление было проведено блестяще. И это заставляет меня предположить, что они не попадутся на нашу удочку, даже не имея достаточного опыта в краже произведений искусства.

Конечно, наилучшим вариантом была бы поимка грабителей полицией и возвращение целой и невредимой картины в музей. Но если они не совершат серьезного промаха, преимущество будет на их стороне. Поэтому речь может идти только о двух вопросах: хотите ли вы вернуть картину и есть ли у вас для этого деньги? Если на оба эти вопроса вы отвечаете отрицательно, проблема решается сама собой. Вы можете не обращать внимания на вымогателей и надеяться, что их поймает полиция, или попытаться помочь полиции и заманить их в ловушку. Но в этом случае высок риск, что ваш Малевич будет уничтожен или исчезнет без следа. Ответив утвердительно, вы также можете надеяться на их арест, но в этом случае придется признать, что грабители вас переиграли.

Коффин отошел от притихшего стола и, кивнув Уикендену, направился к выходу. Закрывая за собой дверь, он услышал громкий голос ван дер Меер.

— Мадемуазель Делакло, я понимаю, что вас интересует ход расследования. Я обещал держать вас в курсе событий. Вы нам очень помогли. Но я не обязан сообщать… Конечно, я вас понимаю. Но ничего нового сказать не могу. Пока ничего достоверно неизвестно. Хорошо. Конечно, конечно. Договорились. Au revoir. [51]

Захлопнув мобильник, Бизо сунул его в футляр, висевший на поясе.

— Пожалуйста, одно сырное фондю и одно мясное. И две бутылки белого вина.

Шустрый официант с длинными обвислыми усами, похожими на беличьи хвосты, побежал выполнять заказ.

Бизо сидел на длинной скамье, тянувшейся вдоль стены ресторана «Рефьюж де фондю», приткнувшегося у подножия Монмартра позади собора Сакре-Кёр. Все стены, скамьи, столы и стулья были сплошь исписаны и изрезаны ножом. Владелец ресторана не настаивал, чтобы посетители вырезали свои имена на чем попало, но такова была традиция этого заведения. Имя Бизо можно было найти под вторым столом справа от входа. Сейчас он сидел один. В дальнем углу крохотного зальчика расположился владелец ресторана со своими друзьями, напоминавшими персонажей мультфильма об Астериксе и Обеликсе.

Официант принес две детские бутылочки с белым вином. Бизо взял одну из них и стал сосать силиконовую соску. В этом было что-то умиротворяющее. Дверь открылась, и вслед за влетевшими брызгами дождя на пороге появился тощий Легорже.

— Je suis comme un mouchoir deja utilize, [52]— улыбнулся он, садясь за стол и вытирая со лба капли дождя.

Он стал пить из детской бутылочки с громким хлюпающим звуком, на который с удивлением оглядывались посетители. Ополовинив бутылку, Легорже со стуком поставил ее на стол, и посетители потеряли к нему интерес.

— Вечно ты опаздываешь, — проворчал Бизо.

— А ты всегда не вовремя, — парировал Легорже, выжимая рукава. — Мы друг друга стоим. Из-за этого ты до сих пор и не женился.

— Грустно, но похоже на правду. Новости у нас такие. Во-первых, я заказал нам ужин, а во-вторых, парень, которого я поставил следить за галереей Салленава, заметил кое-что интересное.

— Это Моринье?

— Что?

— За галереей следит Франсуа Моринье?

— Какая разница? Разве это имеет значение?

Официант принес фондю — котелок с кипящим сыром, от которого шел запах плесени и холодного погреба, характерный для эмменталера. На столе также появилась корзинка с хлебом, яблоки и виноград.

— Никакого. Просто он очень хорошо играет в карты. Приятный парень.

— Да, это был он. А ты не хочешь узнать, что он там увидел?

— Ммм, — промычал Легорже с набитым ртом, из которого к котелку тянулась длинная нитка сыра.

— После того как Кристиан Куртель отбыл на юг к хворающему Салленаву, галерея не подавала никаких признаков жизни. Двери закрыты, внутри темнота. То же самое на втором и третьем этажах. Почту опускают в прорезь при входе в галерею. Внутрь здания войти никто не пытался.

— Там у них нужно заранее договариваться о посещении, — заметил Легорже, взмахнув вилкой.

— Совершенно верно. Никто даже близко не подходил к галерее. До сегодняшнего утра.

На столе появилось горячее масло и тарелка с сырым мясом. Легорже поднял глаза на приятеля.

— Je t'ecoute. [53]

— Я рад, что хоть кто-то слушает меня. Мой человек, Моринье, следил за зданием из своей машины.

Легорже попытался перебить, но Бизо остановил его, предостерегающе подняв палец.