— Можно послушать? — обратился он к девушке, сидевшей перед многочисленными мониторами и пультами в маленьких наушниках.

Она знаком попросила его подойти и передала наушники.

— Мужской голос принадлежит Ури Гутману, сыну покойного, — пояснила она. — Женский — американке Мэгги Костелло.

— Она из Ирландии, — машинально уточнил Таль.

Костелло попросила у Гутмана отцовский телефон. Слышно было отлично, словно он сидел с ними в одной комнате. Воистину «Шин-Бет» стоит тех денег, которые вкладывает в нее государство. Прослушка была организована всего за пару-тройку часов.

— Вы все делаете при помощи того телевизионного пикапчика, который поставили на улице перед домом?

— Этого в принципе достаточно. Мы навели наши микрофоны на окна, и результат у вас в наушниках. Конечно, лучше всего было бы поставить прослушку в самом доме.

— Но как получается, что их так хорошо слышно?

Девушка тем временем уже подключилась к прослушиванию через запасные наушники. Она усмехнулась в ответ на слова Таля, и тот догадался:

— Значит, «жучки» у них дома вы все-таки поставили!

— В последние дни Ури Гутман получал много разных венков со всех концов страны. Ну… мы решили поучаствовать в этом, скажем так.

Амир обратил на девушку взгляд, исполненный уважения, и снял наушники. Все равно велась запись разговора и к тому же кто-то обязательно вел конспект, в который заносил все самые важные детали для последующего представления ему, Амиру Талю.

— Амир, посмотрите. Вам это будет интересно, — позвал его один из агентов, который все это время не отрывал глаз от одного из компьютерных мониторов.

Таль еще час назад хотел спросить, чем он занимается, но отвлекся. Теперь ему представился отличный шанс узнать. Он подошел к молодому человеку, и на лице его вскоре отразилось некоторое разочарование. На экране была почтовая программа с самым банальным интерфейсом. Секретарши в офисах любят потрещать со своими бойфрендами посредством такой вот бесплатной почты, когда шефа нет поблизости. А он-то рассчитывал увидеть какую-то хитрую шпионскую программку…

А потом глаза его вдруг широко раскрылись. Курсор быстро бегал по экрану туда-сюда, но при этом молодой человек, сидевший за компьютером, отставил свою мышь подальше и даже не прикасался к ней!

— Что это?

— Это компьютер Шимона Гутмана. В эту самую минуту за ним сидят его сын и Мэгги Костелло. А мы смотрим, что они там делают.

— Это что, тоже благодаря микрофонам, наведенным на окна дома?

Тот снисходительно усмехнулся, глядя на Таля как на ребенка:

— Да нет, ну что вы. Скажу больше — это даже не скрытая камера. Это вирусная программа «Сайлент найт». Такая маленькая, знаете ли, но юркая. Устанавливается на компьютере абонента и предоставляет нам статус администратора системы, благодаря чему мы можем делать с ней все, что захотим. Удаленно. Прямо отсюда.

— То есть если я вдруг захочу что-то напечатать с вашей клавиатуры, это появится на экране компьютера Гутмана?

— Совершенно верно, только, пожалуйста, ничего не трогайте. — Молодой человек полушутливо прикрыл клавиатуру рукой. — Если мы начнем вмешиваться в процесс, они поймут, что за ними наблюдают.

— Хорошо, хорошо, я понял. Что они сейчас делают?

— Пытаются влезть в чей-то почтовый ящик на gmail.com.

Девушка в наушниках обернулась к Талю и сказала:

— У нас телефонный звонок. Костелло только что набрала некоего Халиля аль-Шафи в Рамалле.

Таль подождал, пока девушка прослушает разговор и законспектирует его, а потом вновь вооружился наушниками. И тут же услышал, как Мэгги спросила: «Вы говорите по-арабски?» Ури Гутман ответил: «Слегка». Дальше снова Мэгги: «Что означает вот это имя — Настаиб?»…

А через минуту его уже вновь позвал к себе тот агент, что следил за компьютером Шимона Гутмана. Амир Таль заторопился к нему. Он походил сейчас на ребенка, который оказался в зале игровых автоматов и буквально разрывается между ними.

— А вот это действительно интересно! — воскликнул повелитель вирусной программы «Сайлент найт».

— Что они делают? — быстро спросил Таль.

— Видите это окошко? Они залогинились при помощи арабского имени «Саеб Настаиб», а теперь перебирают варианты паролей.

В строке ввода пароля Амир Таль увидел несколько звездочек, которые затем стерли и заменили другими — такими же. Оператор компьютера между тем открыл новое маленькое окошко на экране, в котором оказалась точно такая же строка ввода пароля, только на сей раз вместо звездочек в ней было написано «ВладимирЖ».

— Как вам это удалось? Ведь даже на их экране пароль отображался не буквами, а условными значками?

— Это не мне удалось, а «Сайлент найт». Хорошая штучка, не правда ли? Она фиксирует, какие именно клавиши нажимаются. Так что нам вовсе не обязательно смотреть на экран, чтобы понимать, что именно пишут Гутман и Костелло. Ага, вот они набрали «Владимир48». И снова не получилось. Эх, мне их даже жалко! Упрямые попались ребята, не сдаются…

— Дайте мне знать, когда у них получится открыть почту.

Амиру Талю долго ждать не пришлось. Уже спустя десять минут группа агентов, укрывшихся в телевизионной пэтээске перед домом Гутмана, сообщила, что «клиенты» сели в машину и отправились на поиски некоего журналиста Баруха Кишона. Также ему сообщили, что вскрылась переписка, которая велась, очевидно, Шимоном Гутманом с неким Ахмадом Нури, — при этом Гутман пользовался арабским именем. В переписке речь шла о возможной встрече в Женеве.

— Отлично, друзья мои, — подытожил Таль, вновь входя в роль руководителя операции. — Наведите мне справки об этом Нури. Все, что сможете. Что он был за человек, почему его убрали и какие, черт возьми, дела он мог вести с Шимоном Гутманом. О чем они договаривались или хотели договориться. Есть ли основания считать это союзом двух крайних экстремистов, которые — каждый исходя из своих причин — объединились ради срыва мирных переговоров. Свяжитесь с резидентом Моссада в Женеве. Пусть выяснит, встречались ли Гутман и Нури в этом городе раньше. Запросите аэропорты — пусть поднимут списки регистраций на рейсы за весь последний год. Если это ничего не даст — за последние три года. Мне нужно знать все!

— Так точно, сэр, — отозвалась девушка с наушниками.

— И еще мне нужно подцепить Халиля аль-Шафи. Узнайте, какие у него были дела с Костелло. Почему она позвонила именно ему? Что его связывало с Ахмадом Нури? Узнайте все это, и как можно быстрее. Если появятся данные о том, что он активно мешает переговорному процессу, — немедленно связывайтесь со мной. И наконец. Мы обязаны добраться до Баруха Кишона раньше, чем это сделают Костелло и Гутман-младший. Все ясно? Тогда по коням.

Дорога Афула — Бет-Шиан, северный Израиль, среда, 20:15

Приказ был прост и ясен: войти, обыскать и изъять. А в случае необходимости предать все огню. И не попасться. Ни в коем случае не попасться. Руководитель операции особо это подчеркнул.

В машине их было четверо. До сегодняшнего дня они никогда друг с другом не встречались и отзывались на имена Зияд, Дауд, Марван и Салим. За главного был Зияд. Он сверился с часами и вновь посетовал про себя на то, что они вынуждены начинать так рано. Лучше ночи ничего не придумаешь. Но руководитель сказал, что дело срочное, и настоял на том, чтобы они выехали немедленно.

— Так, поверни вон там. — До сих пор они ехали по хорошо утоптанной проселочной дороге, но теперь свернули на грязную кривую тропинку, разбитую тяжелыми тракторами. «Субару» на ней пришлось нелегко. — Спрячься в кустах. Отлично. Глуши мотор.

Они укрылись на окраине хлопкового поля. Хлопок поднялся высоко, и с расстояния пяти метров машину уже было не видно. Пока все шло по плану.

Все четверо вышли из машины и стали быстро переодеваться в черное. Зияд проследил, чтобы все оставили свои документы и личные бумаги в машине, затем раздал черные тряпичные маски. Боевики были экипированы одинаково — фонарь, зажигалка, нож и «узи» с укороченным стволом. Только у Зияда и Марвана было еще по канистре с бензином, которые они закрепили на манер рюкзаков у себя на спинах.