— Да, что это за запах? — пробормотала Сюрреаль. Давно миновала полночь. Неужели охранники решили поджарить мясо на завтра? Возможно, однако она не могла даже представить себе, что кто-то пожелает съесть это смердящее нечто. Омерзительно. — Ты чувствуешь? — спросила она, обернувшись к Сэйтану. Ей очень не понравилось увиденное. Очень. С того самого мгновения, как Деймон впервые вышел из лагеря, Повелитель только смотрел в одну точку перед собой. Бессмысленным взглядом. — Дядя Сэйтан?

Он медленно повернул голову. Его глаза сфокусировались на девушке — очень медленно.

Убедившись, что охранников поблизости не наблюдается, Сюрреаль наклонилась к нему, насколько позволяла цепь.

— Дядя Сэйтан, сейчас не самое подходящее время, чтобы уходить в себя. Нам нужно придумать, как отсюда выбраться.

— Мне очень жаль, что ты оказалась здесь, Сюрреаль, — произнес он усталым, бесцветным голосом. — Правда, мне очень жаль.

«Мне тоже», — подумала девушка.

— У Люцивара хватит физической силы, я и сама отнюдь не беспомощна в бою, но только у тебя достаточно опыта, чтобы составить план, который поможет нам использовать эти преимущества наилучшим образом.

Повелитель Ада только посмотрел на нее. Улыбка, изогнувшая его губы, была исполнена мягкой горечи.

— Милая… Я слишком постарел за последние два дня.

Она и сама видела это и сейчас испугалась. Без него… Сюрреаль не была уверена, что возможно выбраться отсюда без поддержки Повелителя.

Услышав, как поодаль открылась дверь, наемная убийца из последних сил выпрямилась и отвела взгляд от Сэйтана.

— Огни Ада, — раздраженно произнесла Доротея. — Чем здесь воняет?! — Она встала между столбами, к которым были прикованы Сэйтан и Сюрреаль.

Наемная убийца скрипнула зубами. Она носила Серый Камень, Доротея — Красный. Будет несложно незаметно проскользнуть под ее внутренние барьеры и сплести смертельное заклинание — что-нибудь очень неприятное, чтобы, когда оно сработает, вопли и переполох дали им шанс удрать.

Она начала осторожно, чтобы никто ничего не почувствовал, спускаться в бездну, однако, прежде чем девушка успела дотянуться до силы Серого, открылась еще одна дверь.

Мерзкая вонь усилилась, вызвав рвотный рефлекс.

Деймон Сади вышел из дальней хижины, засунув руки в карманы брюк. Он подошел к центру освещенной зоны, не глядя ни на кого из собравшихся. Его мерцающие янтарем глаза пристально смотрели только на Люцивара. Тот, в свою очередь, не сводил напряженного взгляда с Садиста.

Никто не осмелился пошевелиться.

Наконец Деймон бросил взгляд в сторону хижины и любезно произнес:

— Мэриан, дорогая моя, выйди и покажи своему глупому муженьку, какова цена за те годы, которые я провел в Искаженном Королевстве.

Две обнаженные… вещи…всплыли из хижины на свет. Час назад они были женщиной и маленьким мальчиком. Теперь же…

Сюрреаль начала часто и неглубоко дышать, надеясь удержать съеденное в желудке. Мать-Ночь, Мать-Ночь, Мать-Ночь…

Пальцев и ступней не было, как и прекрасных длинных волос. У Деймонара не было не только рук и ног, но и глаз. Крылья оказались покореженными, хрупкими, ломались при малейшем движении воздуха. А кожа…

Скривив губы в холодной, жестокой улыбке, Садист отпустил Деймонара и Мэриан. Малыш звучно ударился о землю и закричал. Мэриан приземлилась на обрубки ног и упала. Когда она рухнула на землю, обожженная кожа треснула, и…

Это не кровь, отчетливо поняла Сюрреаль, глядя на женщину с нездоровым, тупым интересом. Из трещин брызнул мясной сок.

Садист не просто обжег их. Он их приготовил — и они остались живы. Не просто стали мертвыми демонами. Они были живы.

— Люцивар… — хрипло прошептала Мэриан, пытаясь подползти к мужу. — Люцивар…

Тот страшно закричал, но его вопль перетек в эйрианский боевой клич. Цепи лопнули, когда он рванулся прочь от столба, бросившись прямо на Деймона. Он миновал половину разделявшего их расстояния, когда сильный ментальный удар сбил его с ног, заставив откатиться обратно. Эйрианец опять вскочил на ноги и помчался к брату — и снова упал. И снова. И снова.

Наконец, не в силах подняться, Люцивар пополз к Деймону, оскалив зубы. В его глазах плескалась ненависть.

Сади склонился, схватил Деймонара за руку и оторвал ее с той же легкостью, с какой поднимают барабанную палочку.

Это заставило Люцивара снова вскочить на ноги. Бросившись вперед, он врезался в Черный щит и упал на колени.

Деймон наблюдал за ним, продолжая улыбаться.

Люцивар действительно пытался пробиться сквозь щит, приложил все свои силы, чтобы разрушить его, проскрести брешь, бился о него — и в конце концов просто сполз по непреодолимой преграде, рыдая.

— Деймон, — молил он. — Деймон, будь милосерден!

— Ты хочешь милосердия? — с вкрадчивой мягкостью уточнил Деймон. С быстротой хищного кота он наступил на голову Деймонара.

Череп раскололся, как яичная скорлупа.

Деймон метнулся к Мэриан, которая по-прежнему пыталась что-то шептать, подползая к мужу. Даже сквозь крики Люцивара, исполненные муки, они расслышали хруст костей, когда Садист наступил ей на шею.

Используя руку Деймонара вместо указки, Деймон изящно взмахнул ею в сторону двух тел, все время наблюдая за Люциваром и странно улыбаясь.

— Они оба еще достаточно сильны, чтобы превратиться в мертвых демонов, — любезно произнес он. — Сомневаюсь, правда, что сопляк сможет что-то вспомнить… но последние мысли твоей жены были о тебе. Как ты полагаешь, Заноза, будет ли она по-прежнему думать о тебе с любовью, зная, что только ты был причиной всего этого?

— Покончи с этим, — взмолился Люцивар. — Отпусти их.

— За все надо платить, Заноза. Заплатишь — я их отпущу.

— Чего ты хочешь от меня? — надломленно прохрипел эйрианец. — Скажи, чего ты хочешь.

Улыбка Деймона снова изменилась — в ней появилась отчетливая, холодная жестокость.

— Докажи, что можешь быть хорошим мальчиком. Ползи обратно к столбу.

Люцивар пополз.

Два охранника, стоявшие за пределами освещенной территории лагеря, подошли к Люцивару и помогли ему подняться на ноги, пока двое других заменяли разорванные цепи.

Они обращались с ним очень бережно, приковывая к столбу.

Люцивар поднял на Деймона глаза, переполненные горем:

— Удовлетворен?

— Вполне, — произнес Деймон с обманчивой мягкостью. — Теперь я удовлетворен.

Сюрреаль ощутила отблеск темной силы. Один, потом второй. Она потянулась к Мэриан, боясь больше всего на свете, что неожиданно ощутит отклик на свое ментальное прикосновение. Но там ничего не было. Никого не осталось.

Только теперь Сюрреаль наконец осознала, что плачет. Она плакала все это время.

Выбросив руку Деймонара, Сади взял платок и тщательно вытер жир с руки. Затем, подойдя к Сюрреаль, тем же платком он смахнул слезы с ее лица.

Ее чуть не вывернуло прямо на мерзавца.

— Не трать свои слезы на них, маленькая ведьма, — тихо произнес Сади. — Ты следующая.

Она наблюдала за тем, как Садист уходит прочь, снова растворяясь во тьме.

«Может, я и следующая, но я-то без боя не сдамся, — мрачно подумала Сюрреаль. — Мне, разумеется, тебя все равно не победить, но клянусь всем, что я есть, — я без боя не сдамся».

Сэйтан закрыл глаза, не в силах вынести вида двух искалеченных тел, лежащих в нескольких футах от него.

«Я знал, что он опасен, — признался он себе, — но не знал, что в нем есть это. Я помогал ему, поощрял его. Ох, ведьмочка, какое же чудовище я впустил в твою постель и в твое сердце?»

Едва вернувшись в хижину Гекаты, Доротея упала без сил в ближайшее к ней кресло. Она не раз делала страшные, жестокие вещи, но такое…

Она содрогнулась.

Геката оперлась руками о стол.

— Ну как, ты по-прежнему считаешь, что он сдастся, стоит нам пригрозить Люцивару? — дрогнувшим голосом спросила она.