Новая волна гнева, на сей раз направленного на плохих крылатых самцов. Арсерианцы не видели особой ценности в людях, однако им нравилась леди Карла, и они обожали Леди. Для этих двух кошек его сородичи согласны охотиться и вернуться в логово без мяса.

Ветер изменился, принеся с собой новый запах.

«Мы возьмем животных, которые принадлежали бледным людям, — решительно произнес Каэлас. — Им мясо теперь не нужно. Это будет платой за работу». Он был очень доволен, что вспомнил это человеческое понятие. Если Леди будет рычать на него за то, что они взяли животных из человеческой деревни, он непременно вспомнит эти слова.

«Плата за работу?» — эхом откликнулись два кота.

Затем один из них уточнил: «Так делают люди?»

«Да. Мы убьем плохих самцов, а потом отнесем хорошее мясо в логово».

Удовлетворенные этим решением, арсерианцы приготовились изучать повадки своей добычи.

Каэлас с минуту понаблюдал за крылатыми самцами, а затем медленно произнес: «Мы должны охотиться быстро… и тихо».

«Быстрое убийство», — согласились остальные.

Каэлас наблюдал за Верховным Князем, носящим Зеленый Камень, направившимся к берлоге, стоящей возле Святилища, и с мрачной радостью подумал: «Но не для этого».

Джанелль уже ждала его в доме Кхари и Морганы.

— Крови слишком много, чтобы можно было объяснить это всего лишь лунными днями, — коротко произнес он, бросившись в одну из гостевых комнат. Моргана, Кхари и Мэв, Целительница из деревни, последовали за ним. — И у нас осталось не так много времени.

Джанелль положила руку на грудь подруги, всматриваясь во что-то, видимое только для нее.

— Времени хватит, — спокойно отозвалась она.

Моргана застелила постель полотенцами.

Деймон холодно взглянул на нее, укладывая Карлу на толстые полотенца. Неужели Моргану больше волнует постельное белье, чем умирающая подруга?

— Мы причиним ей гораздо меньше неудобств, меняя полотенца, нежели белье, — тихо произнесла Моргана.

По глазам Королевы Деймон понял, что она угадала, о чем он подумал, и это причинило ей боль.

Однако времени на извинения не было. Моргана и Мэв вспороли окровавленный халат и ночную рубашку и поспешно стерли кровь с кожи Карлы. Джанелль не обращала ни малейшего внимания на физические повреждения, сосредоточившись на исцелении внутренних.

Деймон собирался было рассказать ей все, что знал об одном из ядов, когда его взгляд упал на окровавленный рукав собственной рубашки. Воспоминания о том, как когда-то его омыла кровь Джанелль, нахлынули болезненной волной. Он поспешно сорвал с себя пиджак, затем рубашку. Кхари забрал его вещи и вручил Деймону мокрую ткань.

Пока он стирал кровь с рук, Джанелль вдумчиво произнесла:

— Использованы два яда. Я незнакома с одним из них.

Отдав Кхари окровавленную тряпку, Деймон подошел ближе к постели.

— Один из них сделан из цветка, который растет только в Южном Хейлле.

Джанелль подняла глаза, словно затянутые тонкой пленкой льда.

— Ты знаешь, как готовится противоядие? — спросила она со странным спокойствием, которое испугало его.

— Да. Но травам, которые у меня остались, уже несколько лет. Я не знаю, достаточно ли они действенны.

— Я могу сделать их такими. Приготовь противоядие, Деймон.

— А как насчет другого яда? — спросил он, начиная расчищать место на прикроватном столике.

— Это ведьмина кровь.

Деймон ощутил, как вдоль позвоночника пробежал холодок. Ведьмина кровь росла только там, где ведьму жестоко убили или похоронили. В качестве основы для яда… Получившийся состав всегда был смертоносным и быстродействующим — и обычно неопределимым.

— Ты можешь обнаружить его? — осторожно уточнил Деймон.

— Я могу узнать ведьмину кровь в любой ее форме, — ответила Джанелль своим полуночным голосом.

На него обрушилось еще одно воспоминание: Джанелль пристально смотрит на клумбу, поросшую ведьминой кровью, стоя в беседке в саду поместья Анжеллин. «А ты знаешь, что если правильно спеть для них, то цветы назовут тебе имена тех, кто ушел?»

Неужели даже высушенная и превращенная в яд ведьмина кровь может открыть Ведьме имена ушедших?..

Поспешно отгородившись от нахлынувших воспоминаний и собственных чувств, Деймон сосредоточился на приготовлении антидота.

— Мэв, — произнесла Джанелль. — Подготовь компрессы и обычные пластыри. Необходимо вытянуть часть яда прямо сейчас. Моргана, я хочу, чтобы ты вышла из комнаты. Не возвращайся ни по каким причинам, пока я сама тебя не позову.

— Но…

Джанелль только посмотрела на нее.

Моргана поспешно покинула комнату.

— Можно мне остаться? — тихо спросил Кхари. — Вы трое будете заняты исцелением. Вам понадобится помощник, способный что-то подать или принести.

— Это будет нелегко, лорд Кхардеен, — произнесла Джанелль.

Кхари побледнел.

— Она и моя Сестра тоже. Джанелль кивнула в знак согласия, склонилась над постелью и задала вопрос — так тихо, что Деймон был уверен: кроме него, никто не услышал ни слова.

— Руки или ноги, Карла?

Ответ, если таковой был получен, остался между Сестрами. Но он начал процесс исцеления, столь жуткого и жестокого, что Деймон отчаянно надеялся больше никогда не увидеть ничего подобного.

Каэлас прислушался к звукам, доносящимся из комнаты, и беззвучно оскалился. Эйрианский Верховный Князь, носящий Зеленый Камень, спаривался с бледной человечкой, молодой Жрицей. Ее крики обеспокоили его. Они совершенно не походили на звуки, которые издавала Леди, запираясь в своей комнате с Деймоном. В этих криках были страх и боль.

Он уже готов был скользнуть за Зеленый щит, которым Князь окружил комнату, практически решился отплатить за смерть Мортона быстрым убийством вместо положенной медленной казни, когда молодая самка крикнула:

— Но я же помогла вам! Я помогла вам!

Вспомнив кошечку КаэАскави, оставшуюся сиротой, и остальных бледных людей, принадлежавших леди Карле и теперь ушедших во Тьму, Каэлас отступил от двери. Эта самка осквернила собственную берлогу, приведя сюда гнилое мясо. Она заслуживала этого крылатого самца.

Двигаясь осторожно, чтобы не задеть Зеленый щит и тем самым не потревожить плохого Верховного Князя, он заблокировал дверь в комнату Красным заклятием, надежно заперев людей внутри. Затем добавил Красный ментальный щит, чтобы человек, заметив, что оказался в плену, не сумел предупредить своих сородичей.

Выйдя из здания, Каэлас прислушался. Крылатых самцов было больше, чем котов, но это не имело значения. Верховный Князь, запертый в доме рядом со Святилищем, был единственным, кто носил темный Камень, но он уже никому не причинит вреда. Среди арсерианцев только Каэлас носил Красный, однако щиты, созданные с помощью Опала, Зеленого Камня и Сапфира, принадлежащих его сородичам, защитят их от возможных ран, пока они будут нападать и рвать клыками и когтями плохих самцов.

«Вперед», — скомандовал Каэлас.

Безмолвные, невидимые хищники вышли на охоту.

Люцивар и Фалонар стояли поодаль, наблюдая за тем, как женщины упражняются в стрельбе из лука. Халлевар расположился в нескольких футах за их спинами, отдавая команды, которые далеко разносились в утреннем чистом воздухе, как и удары посохом о посох, доходившие до чуткого слуха эйрианских воинов со стороны тренировочных кругов, которые сейчас были заняты воинами.

За ночь погода изменилась, принеся вместе с ветром теплое дыхание весны. Разумеется, ненадолго, однако Люцивар был твердо намерен не терять зря ни одного теплого дня и выгонял женщин на поле каждое утро. Сегодня был первый день, когда они наконец начали работать с мишенями, пытаясь попасть в цель. Наблюдать за ними было бы весьма забавно, если бы он был спокоен, но чувство тревоги не покидало его.