Ему следовало многое сказать той ночью в Амдархе. Сэйтан никогда не говорил Сильвии о том, как много она значит для него, о своей любви. Ему следовало сделать это тогда. Теперь же он мог предложить ей только слова. Что ж, по крайней мере, это по-прежнему в его власти.

— Я хотела попросить тебя оказать мне одну услугу, — произнесла Джанелль, одеревенело двинувшись к своему рабочему столу и взяв два маленьких стеклянных сосуда.

— За чем же дело стало? — отозвалась Тишьян, подумав про себя: «Она опять транслирует слишком много энергии через свое тело, не давая ему времени оправиться. Что же Джанелль задумала, если для этого необходимы такие затраты?»

— Это должно остаться между нами.

— Принято.

— Мне нужна кровь двоих людей, которые были запятнаны Доротеей или Гекатой. Желательно по одному от каждой.

Тишьян на мгновение задумалась.

— Лорд Джорвал ведь живет в столице Малого Террилля, верно?

Джанелль сглотнула. Даже это простое движение, казалось, потребовало слишком больших усилий.

— Да. Джорвал в Готе. И в данный момент там же находится Картан Са-Дьябло.

— Вот как… — Глядя на измотанную молодую женщину, Тишьян невольно вспоминала ребенка, которым Джанелль когда-то была. И многое, многое другое. — Будет ли иметь значение, если после этой процедуры они не доживут до следующего рассвета?

Сапфировые глаза Джанелль наполнились смертельным холодом.

— Нет.

Тишьян улыбнулась:

— В таком случае, с твоего разрешения, я возьму с собой Сюрреаль. Пришла пора платить долги.

В огромной палате, где стоял Темный Трон, Ладвариан, дрожа всем телом, смотрел на Лорна. Не то чтобы он его боялся, просто Лорн был Князем Драконов, легендарной расы, которая сотворила Кровь. Лорн был очень, очень стар и очень мудр. И очень велик. Ладвариан же был меньше одного из огромных темных глаз, в которых словно растворилась полночь. И это обстоятельство внезапно заставило его почувствовать себя невероятно маленьким.

Не следовало забывать и о Дрейке, Сенешале Цитадели, некогда бывшей подруге Лорна и Королеве Драконов, перед тем как она принесла в жертву свой истинный облик, чтобы наделить других существ способностью к Ремеслу.

Жертвы. Нет, он не будет думать о жертвах. Никакой жертвы не будет. Родство не допустит этого.

Однако вести о том, что Лорн и Дрейка призывают его в Цитадель сейчас, когда арахнианская Королева так близка к завершению совершенно особой паутины мечтаний… Словом, это напугало его. Если они запретят им пойти на это… Родство сделает, что должно, в любом случае — какой бы ни была цена.

«Маленький Брат», — произнес Лорн своим глубоким, тихим и вместе с тем рокочущим голосом.

«Князь Лорн», — отозвался Ладвариан, не в силах скрыть дрожь.

«У меня ессть для тебя подарок, маленький Брат. Отдай его Ткачихе Сссновидений».

Плоская, покрытая изящной резьбой шкатулка появилась в воздухе перед Ладварианом. Когда крышка поднялась, он увидел простой медальон, сделанный из белого и желтого золота, и такое же незамысловатое, элегантное кольцо. Но Камень, части которого были заключены в изящные оправы, заставил его ощетиниться и прижать уши к голове.

Он не имел цвета, однако не был и бесцветным. Беспокойный, переливающийся, он мерцал, желая завершить свое превращение. Он притягивал его к себе, ища связь с разумом.

Ладвариан сделал шаг назад. Взглянув на Лорна, пес, рассерженный и смущенный, передумал бросать вызов, который был бы столь же глупым, сколь и тщетным. Он только сейчас заметил, что чешуйки, покрывавшие тело Лорна, обладали точно таким же странным блеском. На него нахлынуло осознание. Ладвариан сделал шаг назад и тихонько заскулил.

«Не бойсся, маленький Брат. Это дар. Он понадобитсся Ткачихе для ее паутины».

Собрав всю свою смелость, Ладвариан подошел к шкатулке. «Я никогда не видел такого Камня».

«И никогда больше не увидишь, — мягко отозвался Лорн. — Второго такого не будет».

Движения пса не утратили настороженности. «У него нет ступени. Он не знает, что он такое».

«Пока он не зззнает, что он такое, — согласился дракон. — Однако у него ессть имя. Расссветный Сссумрак».

…Когда Ладвариан отправился в обратный путь к Арахне вместе со шкатулкой, Дрейка и Лорн посмотрели друг на друга.

— Ты многим рисскуешшь, давая ему такой Камень, — произнесла Дрейка.

«Ессть причина рисскнуть многим, — отозвался Лорн. — Ведьма почти завершшшила сссвою паутину?»

— Да.

Впервые за все те годы, на протяжении которых она знала Джанелль, Дрейка в полной мере ощутила гнет прожитых лет.

«Мы не сссможжем исцелить порчу, Дрейка, — тихо произнес Лорн. — Она сссможет».

— Я зззнаю. Когда я наделила их даром магии, то отдала его добровольно и безвоззмезздно, зззная, что никогда не сссумею иззменить то, что было сссделано с ним. — Дрейка помедлила и добавила: — Если она сссделает это, то уничтожжит сссама сссебя.

«Она — Сссердце Кэйлеера. Ее нельзззя уничтожать. — Лорн задумался. — Предсставители родссства всссегда были сссильными мечтателями».

— Но хватит ли им сил?

Вопрос, на который у них обоих не было ответа, повис в воздухе.

Плавные, едва уловимые движения и свет внезапно вспыхнувшего колдовского огня заставили Джорвала пробудиться от беспокойного сна.

— Жрица?

Чья-то рука схватила его за волосы, вздернув голову вверх.

— Нет, — произнесла женщина с серебристыми волосами, когда ее нож впился в горло мужчины. — Я — воплощение мести.

— Довольно, — произнес Деймон, ведя Джанелль в ее гостиную. — Тебе нужно отдохнуть.

— Паутина почти закончена. Мне нужно…

— Отдохнуть, потому что, если ты сделаешь ошибку из-за того, что от изнеможения не способна мыслить ясно, все будет впустую.

Слабо попытавшись зарычать, Джанелль покорно опустилась в кресло.

Деймону очень хотелось накричать на нее, но он понимал, что это ничего не даст. Она теряла вес, который был ей совершенно необходим, с катастрофической скоростью, и это его пугало. Если он попытается воспрепятствовать ее работе, то таким образом только вынудит ее потратить еще больше энергии, которой и так не хватало. Поэтому Деймон попытался зайти с другой стороны.

— Ты сказала мне несколько минут назад, что тебе нужна еще пара вещей, чтобы закончить паутину.

— Да, но на них нужно время! — возразила Джанелль.

Он склонился к ней и нежно, ласково поцеловал, вынуждая поддаться. Как только девушка раскрылась для него, Деймон пробормотал:

— Сейчас мы тихо и спокойно пообедаем. Затем сыграем пару партий в «люльку». Я даже позволю тебе выиграть.

Ее тихий смешок породил в нем голод другого рода. Поцелуй стал глубже, а рука осторожно начала ласкать упругую грудь.

— Знаешь, мне кажется, я голодна, — задыхаясь, произнесла Джанелль, когда он наконец дал ей возможность заговорить.

И, удовлетворив сильный, непримиримый голод, они наконец приступили к ужину.

Его разбудила боль.

Картан открыл глаза. Два угасающих шара колдовского света озарили окружающее его пространство ровно настолько, чтобы можно было понять: он на улице. А потом Картан сообразил, что висит вверх ногами. Кто-то привязал его вниз головой.

Что-то зашуршало в кустах неподалеку.

Немного повернув голову, он уставился на странную аккуратную стопку коричневых одеяний.

Внезапно его сердце бешено забилось. Стало трудно дышать.

Окружающие тени немного развеялись — ровно настолько, чтобы разглядеть: странная стопка — вовсе не одежда. Это коричневая кожа.

Сделав вдох, чтобы закричать, он увидел, как во тьме, окружавшей его, зажглись алые огоньки глаз.

Даже под водой Сюрреаль услышала вопль Картана.