Керит заставила его снять верхнюю одежду и наклониться над водостоком, пока лила ему воду на голову. Так в свое время она помогала умываться отцу. Затем она растерла ему волосы и грудь грубым полотном и дала накинуть на плечи халат. Керит провела его к постели и пообещала разбудить, если он слишком разоспится. Задергивая занавеси, она заметила на склоне горы своего мужа.

– Он все еще там, наверху, – сказала Керит. – Машет руками и подает глупые сигналы.

– Я бы хотел, чтобы он оказался здесь… спустя какое-то время.

Керит посмотрела на расслабившегося военачальника, попавшего в столь неожиданную ситуацию.

– Так как мы попадем в Иерусалим, военачальник Амрам? – спросила она.

Генерал посмотрел снизу вверх на эту соблазнительную женщину и улыбнулся:

– Помогите ему построить свой туннель. Когда он будет закончен, царь, конечно же, услышит о нем. – И, засыпая, он представил себе, как Удод на холме размахивает руками.

План Удода был прост. В точке над городом, на той линии, что тянулась от стен вокруг источника, он решил поставить первый красный флаг, который в последующие три года будет служить главной отметкой для работы, поскольку был заметен из любого места города. Поднявшись повыше, он поставил второй флаг, определив направление, которое шло через первый флаг к источнику и к середине стен вокруг него. Если рабы видели, что оба флага стоят на одной линии, они могли не сомневаться, что ведут туннель в правильном направлении. Добиваясь этой точности, он и делал то, что его жена описала военачальнику Амраму как глупые сигналы.

На крышах четырех различных домов Макора Удод поставил рабов с шестами, к которым были привязаны красные тряпки, и, подавая обговоренные сигналы, заставлял их перемещаться, пока все они не оказались на одной линии, намеченной им с горного склона. Когда последний занял правильное положение, он махнул белым полотнищем, и рабы принялись устанавливать свои шесты на постоянной линии, к которой надо будет привязать прокладку основной шахты.

Мешаб Моавитянин получил указание подняться на крышу дома правителя. Этот дом был выше всех остальных и заметно бросался в глаза. Но когда раб расхаживал по крыше между сохнувшими на ней охапками травы, он вывел из себя правителя, который выскочил из своей резиденции с криком:

– Кто там у меня на крыше?

На его вопли собралась толпа, и быть бы неприятностям, потому что моавитянин решительно отказывался бросить так необходимый им флаг, но, когда правитель уже начал выходить из себя, появился военачальник Амрам, свежий и отдохнувший. Он сразу же понял желательность установки флага именно в этом месте. Поднявшись к Мешабу на крышу, он присмотрелся к направлению, отмеченному флагами, а затем собрал внизу всех, включая Удода, на совет.

– Правитель прав, – сообщил он. – Последнему флагу не место на этой крыше. – Удод собрался было возразить, но не успел он открыть рот, как Амрам продолжил: – Но поскольку этот флаг так важен, почему бы не поставить его на стене?

Из толпы послышались одобрительные выкрики, но Удод сказал:

– Древко слишком коротко, и флага не будет видно.

– Я подумал об этом, – сказал военачальник Амрам. – Завтра вы должны отправиться в лес и найти высокое молодое дерево.

И когда наивный маленький строитель исчез в лесу, Амрам вернулся в дом у западной стены, где провел день в обществе Керит. Мешаб Моавитянин, работавший на стене, понял смысл уловки хитрого военачальника, и эта игра его оскорбила. Когда вчера днем Амрам придумал новый способ, как занять строителя, могучий раб испытал обиду, но его подозрения относительно того, что происходило в доме Удода, не подтвердились. Военачальник Амрам, вольно раскинувшийся в кресле Удода, понял, что Керит – куда более сложная личность, чем она показалась ему в первый день. Она относилась к своему знаменитому гостю с почтением и заботой, словно тот был ее отцом, с рабской покорностью окружала его уютом и приносила прохладительные напитки, но с очаровательной невинностью отражала все его попытки соблазнить ее.

Будь военачальник помоложе, он бы мог взять ее силой, но, как пятидесятилетний мужчина, он лишь забавлялся ее верностью, а когда попытался найти причины такого поведения, понял, что Керит искренне верит: если она будет любезна с ним, то он заберет ее мужа в Иерусалим.

– Почему вам так не нравится этот прекрасный город? – спросил он, ухватив Керит за подол ее серого платья, когда она проходила мимо.

Она развернулась, как танцовщица пустыни, и подол ее одеяния, плавно взлетев, вырвался из его руки. По себе он оставил в воздухе лишь легкий аромат. Амрам засмеялся, а она сказала:

– Я чувствую, что просто пропадаю, живя в таком городе, как Макор, где поклоняются и Баалу, и Яхве.

– А мне понравился Макор, – возразил он. – Правда, не в той мере, как я рассчитывал.

Она пропустила мимо ушей его намек и спросила:

– Когда утром вы просыпаетесь в Иерусалиме, разве не потрясает, что вы в центре мира? Где обитает Яхве…

Амрам хмыкнул. Керит или слишком наивна, или дразнит его, но в любом случае ему это стало надоедать. Не видя больше причин и дальше уклоняться от ответа, он откровенно сказал:

– Говоря по правде, я верен Дагону.

– Дагону?! – потрясенно вскрикнула Керит.

– Да. Я служил царю Давиду, когда он имел дело с филистимлянами, и они мне понравились. Хорошие воины, а Дагон – могущественный бог. Да, наверное, Яхве не хуже. Я знаю, царь поклоняется ему. Но я воин, и у меня простые вкусы.

Керит сделала шаг назад. Этот человек, этот знаменитый военачальник, ничего не боясь, говорит, что верен богу, вытесанному из камня. Такому, как Дагон.

– Я удивлена, что Яхве не…

– Не поразил меня смертью? – засмеялся Амрам. – О, я и ему отдаю дань уважения. Как солдат, ты не должен отвергать то, что может пойти тебе на пользу. Но моя личная верность…

– Принадлежит Дагону?

– Да. – Он крепко растер коротко остриженную голову, поднялся и, к удивлению Керит, поймал ее за талию. Добродушно хмыкнув, он насмешливо обнял ее. – Вы преданная жена, Керит. – Он поцеловал ее. – И придет день, когда вы окажетесь в Иерусалиме. – Он снова поцеловал ее, держа за руки, чтобы она не сопротивлялась. – И Яхве будет вас ждать.

Еще раз поцеловав ее на прощание, военачальник, посмеиваясь над собой, покинул этот дом.

Керит осталась стоять в одиночестве. Она испытывала возмущение – нет, не его поцелуями, которые она могла понять, – а его богохульством. Она медленно опустилась на колени перед креслом мужа и стала молиться:

– Яхве, дай мне попасть в твой город. Позволь мне петь у твоих ворот, Иерусалим.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.