– Это произведение искусства, – неохотно признал Куллинейн, – но археологической ценности менора не имеет. – Он отложил ее в сторону, не обращая внимания на то, что это был самый значимый предмет, найденный при раскопках. – Проклятье! – проворчал он. – Пуля, золотая монета тысячелетней давности и менора. И все в других слоях, в другие времена… Что это за раскопки?

Утром третьего дня случилось событие, которое в то время он не счел особенно важным: журналист из Австралии, симпатичный веселый парень, побывал на разрезе. Задав массу несущественных вопросов, он неожиданно увидел менору.

– Что это? – спросил он.

– Эта вещь называется менора, – ответил Куллинейн.

– То есть вам удалось найти золото…

– Большой археологической ценности она не представляет.

– Понимаю. Но даже если и так, могу я сфотографировать ее?

– Думаю, лучше не стоит.

– Кстати, что она собой представляет?

– Семисвечник, – объяснил Куллинейн, и несколько дней спустя, когда пришло время осмыслить допущенные ошибки, он припомнил два факта. Австралиец внимательно сосчитал все ветви меноры – «пять, шесть, семь», – и его открытое симпатичное лицо осветилось почти мальчишеской радостью.

– Доктор Куллинейн, если я правильно понял, что эта менора не представляет никакой исторической ценности, разрешите мне, пожалуйста, сделать всего один снимок ее. – И хотя он уже высказал свое мнение, Куллинейн все же дал разрешение. Австралиец быстро вытащил японскую камеру и дал подержать менору одному из пожилых кибуцников, чтобы тот позировал с ней. – Смотрите на нее, – потребовал он и, несколько раз молниеносно щелкнув камерой, поблагодарил Куллинейна и умчался в аэропорт Тель-Авива.

– Хотел бы я обладать такой энергией, – засмеялся Куллинейн, но от дальнейших комментариев его отвлек Табари, который пришел от траншеи В, где нашел монету, закатившуюся в щель между двумя погребенными в земле камнями. Она была так велика, что должна была представлять определенную ценность, но, когда ее очистили, выяснилось, что это отнюдь не монета, а бронзовая печать.

Находка была очень интересной, аутентичный предмет эпохи Крестовых походов, и, хотя она еще не доказывала, что траншея В должна привести к замку, было ясно, что по крайней мере один из Фолькмаров обитал на холме.

– Думаю, мы близки к замку, – с тихой радостью сказал Табари, и Куллинейн послал телеграмму Полу Дж. Зодману, своему чикагскому миллионеру, сообщив, что доказательства местоположения замка уже у них на руках.

Прежде чем тот успел ответить, в Макор пришла лондонская газета с новостями, которые потрясли всех участников раскопок, а вслед за ней последовали газеты из Рима, Парижа и Нью-Йорка, повторявшие сенсационную историю о раскопках на Макоре. Потому что под заголовком «Подсвечник смерти» австралиец поместил не только фотографии, но и увлекательный рассказ о том, как в библейские времена злобный правитель определил семь своих смертных врагов и как он зажег семь свечей, дав указание своим военачальникам: «Когда догорит седьмая свеча, семь моих врагов должны быть мертвы». Когда погасла первая, слетела голова с плеч первого врага. Когда зачадила шестая, уже не было в живых шестерых врагов. Но когда в центральной чашечке заколыхался огонек седьмой свечи, военачальник неожиданно повернулся и снес голову правителю, потому что правитель и был седьмым, самым беспощадным его врагом. После этого военачальник похоронил страшный подсвечник под стеной, где предмет, на котором лежит проклятие, блистательно нашел доктор Куллинейн.

На центральном снимке был изображен почтенный пожилой ученый, с ужасом взирающий на менору, которую держит в руке. Подпись гласила: «Доктор Георг Московиц, известный археолог, говорит: „Это дьявольское изделие обрекает на гибель всех, кто им владеет, потому что на нем лежит проклятие смерти“».

Застонав, Куллинейн сделал то, что редко себе позволял: выругался вслух.

– Черт побери, что это за доктор Георг Московиц?!

– Тот симпатичный старый румын, – ответил Табари, – который держит менору.

– Тащи его сюда! – рявкнул Куллинейн.

Но когда кибуцник, спокойный и невозмутимый, появился, Табари перехватил инициативу:

– Это ты на снимке?

– Когда тот парень снимал, доктор Куллинейн стоял рядом.

– Не помню, чтобы ты так выглядел, – сказал Куллинейн, приглядевшись к фотографии.

– Как раз перед тем, как снять, тот парень скорчил мне рожу, – объяснил кибуцник. – Я прямо подпрыгнул.

– Ты точно ничего не говорил о «проклятии смерти»?

– Нет. Но когда тот фотограф шел к своей машине, он окликнул меня и спросил, не думаю ли я, что на подсвечнике лежит проклятие. Желая поскорее от него отделаться, я сказал: «Может быть».

Этим же днем на холме появились первые экскурсанты, которые хотели увидеть «подсвечник смерти», а на следующее утро прибыл уже туристский автобус. Расстроенный Куллинейн сказал Элиаву:

– Я из кожи лез вон, чтобы оберечь достойную репутацию раскопок. Шестеро желающих помочь нам разрекламировали себя, и я отказался от их услуг.

– Мы знакомы с твоим осторожным интервью, когда чикагский репортер хотел, дабы ты сказал, что надеешься сделать открытия, связанные с Библией. – Элиав раскурил трубку.

– И все же мы занимаемся раскопками на земле, где зародились три величайшие религии. И должны вести себя безукоризненно.

– Ты предполагаешь найти материалы, касающиеся христианства? – поинтересовался Элиав.

– Материалы? Ты имеешь в виду манускрипты… доказательства? Нет. Но вот проникнуть в суть – да. – Собеседники замолчали, и спустя какое-то время Куллинейн спросил: – Разве ты, как еврей, не надеешься найти то, что бросит свет…

– А почему, по-твоему, я работаю на этих раскопках? – задал в свою очередь вопрос Элиав. – Каждый раз, втыкая лопату в землю, я смутно надеюсь найти то, что расскажет мне нечто большее об иудаизме. – Он помолчал. – Нет, не так. Расскажет не мне. А миру. Потому что мир должен знать.

Ответственность за поставленную цель, которая лежала на этих двоих людях, заставляла их с отвращением смотреть на газетную истерию. Хотя никто из них не рассчитывал найти какие-то новые исключительные данные, имеющие отношение к иудаизму, христианству или исламу, каждый надеялся извлечь из недр Макора серьезную информацию, которая поможет понять мир, где зародились эти религии.

– Отныне и газетчиков, и туристов держать подальше от раскопок, – заключил Куллинейн, но при этих его словах явился Табари с телеграммой из Чикаго.

Куллинейн кивнул и дал Табари поручение заверить Зодмана, что все будет в порядке. Чикаго получит свое сокровище.

На следующий день все эти мелочи были забыты. Элиав сообщил, что рабочий в траншее В нашел неопровержимые доказательства: они раскопали руины замка крестоносцев.

– Надпись, которую можно датировать тысяча сто пятым годом нашей эры! Джон, похоже, мы нашли замок!

Как только сообщение об открытии облетело кибуц, случилось нечто странное: приемщик в курятнике, считавший собранные яйца, повара на кухне, ребята в школе и добровольцы из разных стран бросили свои занятия и молча потянулись на холм. Их группы стояли в ожидании, глядя, как археологи перекладывают камни, а девушки кисточками стряхивают с них пыль. За тысячи миль отсюда люди решили проникнуть в тайны этого холма, и наконец настал час, когда они нашли нечто важное. Это был волнующий момент.

Но на краю траншеи В собралось так много зрителей, что Табари, оберегая ее от обвала, был вынужден отодвинуть их. Когда толпа отхлынула, десять самых сильных рабочих спустились в проем, чтобы оттащить последние обломки камней, однако плиту с надписью они не тронули. Первым делом ее нужно было сфотографировать прямо на месте, а художнице предстояло зарисовать все детали места, где ее нашли. С помощью этих фотографий и рисунков какой-нибудь теоретик, наделенный творческим воображением, пусть он никогда и не видел Макор воочию, сможет найти объяснение, которое прольет свет на целый исторический период. После того как изображение было зафиксировано, Табари поднял рабочих из траншеи, а зрителям было разрешено приблизиться вплотную, чтобы они увидели первую значительную находку на Макоре. Куллинейн ждал своей очереди, и, когда он увидел прекрасный древний камень, тщательно обработанный средневековым ремесленником, то испытал прилив восторга. Замок существовал! Первый же этап раскопок принес успех, и за последующие годы им предстоит тщательно исследовать эти величественные руины. А пока он заполнял карточку экспоната.