— Значит, ты приехал из-за Чар, — понимающе произнесла Пилар.

— Да разве могла быть другая причина? — Флетчер эмоционально всплеснул руками.

— У нее возникли какие-нибудь трудности с компанией? — Пилар, затаив дыхание, ждала его ответа. Если у Чар дела идут неважно, она не сможет быть ее спасительницей. И тогда все пропало.

— Напротив. Все складывается необыкновенно удачно. Она поставляет свои изделия в крупнейшие магазины Америки. По-моему, ее новые модели идут нарасхват. Одна парфюмерная компания попросила лицензию на использование ее фирменного знака, такое же предложение она получила от фирмы, производящей сумки. Чар купается в деньгах, но все ужасно. Я имею в виду наши отношения.

— Я не знала, — пробормотала Пилар, пытаясь скрыть радость от того, что услышала: дела у Чар идут прекрасно. Ей было немного совестно, что она такая эгоистка и думает в первую очередь о себе.

— О чем ты не знала — о наших отношениях или о ее успехах?

— Ни о том, ни о другом, — растерянно произнесла Пилар. — Я уже давно с ней не разговаривала, Флетчер.

— Я понимаю, ты тоже очень занята…

Его голос дрогнул. Он только хотел сказать, что ему ничего не нужно от Пилар, кроме моральной поддержки.

— Non, mais non, mon ami! — спохватилась Пилар и взяла Флетчера за руку. Она представила на мгновение, что он так же одинок, как и она, и ее сердце сжалось от сострадания. Она понимала, какие чувства терзают душу человека, когда он ощущает себя покинутым. — Я сказала только, что давно не разговаривала с Чар. Я оставляла ей сообщения на автоответчике, но, может быть, она их не получала. Она теперь так занята, что даже не отвечает по домашнему телефону, как раньше. У нее столько работы!

— Она не настолько занята, Пилар, чтобы не поднять телефонную трубку и не позвонить тебе. Она не настолько занята, чтобы не найти хоть изредка времени для меня. Я ради нее готов перевернуть всю свою жизнь, а она не может выкроить нескольких минут, чтобы попытаться сохранить то чувство, что возникло между нами. Мне казалось, что я неплохо ее знаю. Я был рядом с нею, фотографировал ее день за днем. Она показалась мне интересной, творческой натурой, женщиной, с которой я мог бы быть счастлив. Потом я, конечно, влюбился в нее, и это было так прекрасно! Она подарила мне новый, восхитительный мир. Но как она выражает свою любовь ко мне? Или к тебе? Мы ждем, пока ее высочество снизойдет к нам и уделит несколько часов, а может быть, и минут. По правде говоря, Чар не думает ни о ком и ни о чем, кроме «Броуди Дизайн». Она ослеплена своим успехом и не хочет ничего замечать вокруг.

— Флетчер, ты рассуждаешь, как ребенок, у которого отняли любимую игрушку. У нее не хватает времени на встречи с тобой или здесь кроется еще что-то?

Флетчер сидел с поникшими плечами. Она попала в самую точку. Конечно же, было что-то еще, и во время долгого перелета во Францию он без конца задавал себе один и тот же вопрос: в чем же все-таки дело? Флетчер не был уверен, что может признаться в этом Пилар или даже самому себе. Единственно, чего он хотел, быть уверенным, что поведение Чар достойно осуждения, и он имел все основания обижаться на нее. К сожалению, Пилар не поддержала его. Она его не поняла, и ему ничего не оставалось, как «собирать свои игрушки и уходить домой, потому что эта девочка не хотела с ним играть».

— Тебе нужно идти, Пилар?

Флетчер поднялся с гранитного парапета и протянул к ней обе руки. Пилар неожиданно оказалась в его объятиях. Ее гибкое тело не могло оставить его равнодушным, ее прикосновение вызвало мгновенный всплеск эмоций, но Флетчер не мог думать ни об одной женщине, кроме Чар. Секундное наваждение прошло, Пилар взяла его под руку и превратилась в друга, готового терпеливо и внимательно выслушать, помочь советом, поддержать морально, поделиться с ним своими собственными представлениями о жизни и любви. Флетчер был благодарен ей за участие и доброту. Они шли по бульвару в направлении собора Парижской богоматери. Собор маячил впереди символом земной власти и божественного могущества. Кивнув в направлении величественного творения человеческого гения, Флетчер спросил:

— Как ты думаешь, он мог бы ответить на мой вопрос?

Засмеявшись, Пилар пожала плечами.

— Я не знаю, что это за вопрос, но сомневаюсь, стоит ли его ради этого беспокоить.

— Наверно, ты права. Но мне так трудно объяснить, что я чувствую. Настроение все время меняется. Иногда кажется, что проблемы и вовсе не существует, а в следующее мгновение от чувства, что все потеряно, становится нестерпимо грустно. Я то ненавижу ее, то сгораю от желания сжать ее в объятиях, мое сердце переполняется нежностью. Я не могу понять, что не устраивает меня в наших отношениях и кто в этом виноват — я или она. Мне кажется, что все наши постоянные размолвки возникают из-за нее. Она дает обещания, но не выполняет их, по-моему, она уже забыла, что такое состояние покоя — дела, встречи, совещания, телефонные разговоры…

Засунув руки в карманы, Флетчер подставил лицо прохладному ветру, игравшему прядями его черных волос. На мгновение прикрыв глаза, он внезапно остановился и продолжал:

— Каждый раз, не успею я отвернуться, как появляется Росс. Он морочит ей голову всякой финансовой тарабарщиной, и Чар покупается на нее. Он все время что-то придумывает. Я знаю, когда дело начинает бурно развиваться, оно требует больших расходов и сил. Но не всю же жизнь отдавать работе! Конечно, иметь процветающую собственную компанию престижно, но этот бизнес высасывает из Чар все соки. Она забыла друзей, любовь, творчество. Она радуется теперь только деньгам.

Флетчер провел ладонью по лбу, словно вытирая пот после тяжелой работы. Пилар пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться. Как это свойственно мужчинам. Все они жалуются на судьбу, если перестают чувствовать себя центром всеобщего внимания. Конечно, Флетчер этого вполне заслуживает, но Чар вела себя так, как действовал бы любой на ее месте. Она была поглощена делами создаваемой компании, она стремилась к этому всю жизнь. Но Флетчер опять возобновил свой горестный рассказ, и Пилар с серьезным видом приготовилась терпеливо выслушать его и вникнуть во все проблемы.

— И почему Чар больше не рисует? Она наняла квалифицированных сотрудников, которые следят за поставками готовой продукции, организуют демонстрационные показы новых моделей, контролируют процесс производства. Финансовые дела — не ее стихия. Если Чар не будет создавать все новые коллекции на том высочайшем уровне, который принес ей успех в Европе и в Штатах, она проиграет. Никому не придет в голову изучать баланс «Броуди Дизайн», если она начнет повторяться и представит два сезона подряд одежду в одном стиле. Я тоже был когда-то в ее положении и знаю, что это такое. Но я не думал о шикарном офисе, высокооплачиваемых менеджерах и шумных рекламных кампаниях, пока капитал моей фирмы не превысил двадцати миллионов.

Пилар ласково похлопала Флетчера по руке. Она добровольно приняла на себя роль адвоката подруги и в то же время хотела успокоить растроенного, подавленного Флетчера.

— И ты считаешь, что компьютеры и модный бизнес — это одно и то же? Может быть, Чар заботится об имидже, в ее деле это имеет большое значение. Красивый, со вкусом обставленный офис необходим при работе с состоятельными клиентами. В уравнении успеха всегда есть неизвестное, и его нужно отыскать.

Флетчер покачал головой, словно сомневаясь и в ее словах, и в самом себе.

— Если Чар будет заниматься тем, к чему у нее есть призвание, все будет хорошо. Но, мой Бог, эта женщины ведет себя так, словно она — президент какой-нибудь крупной, транснациональной компании. Это же смешно!

Флетчер быстро зашагал в направлении видневшегося впереди собора, и Пилар поспешила вслед за ним. В центре площади перед собором группа туристов внимательно слушала экскурсовода, рассказывавшего о возведении этого грандиозного сооружения. Туристы были так же поглощены пояснениями гида, как Флетчер — мыслями о Чар. Наконец Пилар догнала его. Она шла, глубоко засунув руки в карманы, ее прекрасное лицо было задумчивым, брови озабоченно сошлись на переносице. Ей так много надо было сказать Флетчеру, но она не была уверена, что он услышит ее.