— Куда мы едем?

Джек взглянул на Бекки. На щеках ее горел легкий румянец, она постоянно кусала нижнюю губу с того самого момента, как он подсадил ее в карету.

— Я же сказал — это сюрприз. Но обещаю: тебе понравится. — Он погладил тонкие прохладные пальцы, как бы стараясь этим ее успокоить. — Мы почти приехали.

Место, куда они направлялись, находилось всего в нескольких минутах от дома леди Деворе. Карет на дороге было совсем не много, наверное потому, что вот-вот должен был пойти сильный дождь.

Бекки бросила на Джека Тревожный взгляд:

— Негоже, чтобы нас видели вдвоем.

— Я знаю. — Джек стиснул ее пальцы. — Я не стану делать ничего, что еще сильнее испортит твою репутацию.

Услышав это, Бекки горько усмехнулась:

— Думаю, это уже не важно. Моя репутация испорчена бесповоротно.

Она старалась говорить как можно беззаботнее, но в глазах явно читалась тревога из-за всего пережитого, связанного с этим происшествием. Происшествием, которое организовал он…

«Но так было надо», — напомнил себе Джек. Цель оправдывала средства.

Сильный ветер подгонял карету вниз по Бонд-стрит, пока наконец она не остановилась на углу Пиккадилли. Джек быстро выпрыгнул на мостовую и обошел экипаж, чтобы помочь выйти Бекки.

Коснувшись ногами земли, она подняла глаза, и в них блеснуло неподдельное восхищение.

— Египетский зал!

— Он самый. — Джек тоже окинул взглядом фасад здания. — Сегодня музей закрыт. Они делают последние приготовления к открытию новой выставки. Публику будут пускать только в следующем месяце.

— Это та самая африканская выставка?

Он улыбнулся.

— Так и знал, что ты уже о ней слышала. Я организовал для нас с тобой индивидуальное посещение.

Бекки долго не могла даже пошевелиться. Потом медленно, словно во сне, просунула ладонь ему под руку.

Он стоял рядом с ней на тротуаре перед монументальным зданием Египетского зала, наслаждаясь ее доверчивым прикосновением. Мимо них шли люди, а за спиной раздавался грохот колес и стук копыт проезжавших экипажей. Как бы ему хотелось оказаться с ней наедине! При воспоминании о ее теле, обнаженной кремовой коже, отливавшей атласом в полумраке гостиничного номера, его охватило возбуждение.

Господи, как же он хочет ее! Интересно, есть ли такая сила в мире, которой удастся согнать его с супружеского ложа, когда они поженятся?

Он взял Бекки за руку — черная перчатка поверх белой.

— Знаешь, что тут написано? — Он указал на символы, вырезанные на архитраве здания.

— Я думаю, в этих иероглифах нет смысла. Архитектор, правда, использовал элементы оформления храма в Дендере, но… — Бекки стала совсем серьезной. — Они и правда похожи на подлинные египетские иероглифы, как мне кажется, но все-таки не слишком точно воспроизведены.

— Но ты же никогда не была в Египте, — удивился Джек.

— Нет, не была. — Бекки пожала плечами. — Возможно, я и ошибаюсь.

Краем глаза он внимательно наблюдал за ней. Было очевидно, что она ничуть не сомневается в своей правоте. Он тоже в ней не сомневался. Она ведь много и очень внимательно читала.

Когда они вошли в зал, смотритель поспешил им навстречу. Он хорошо знал Стрэтфорда, и благодаря этому знакомству сегодняшнее посещение музея стало возможным. Энергично пожав руку Джеку и поклонившись леди Ребекке, он принял их верхнюю одежду, после чего извинился за то, что ему нужно идти работать, так как скоро открытие выставки, и удалился. Все это было тщательно спланировано, ведь Джек хотел, чтобы их посещение проходило в полном уединении.

Смотритель удалился в одну из боковых комнат, а Джек повел Бекки через парадный холл к коллекции экспонатов по южноафриканской естественной истории, которая располагалась в большом зале. С тех пор как он еще мальчиком был здесь в последний раз, помещение отремонтировали и декорировали, смешав современный и древнеегипетский стили. Вдоль стен вытянулись терракотовые колонны, их верхние части украшали резные лица египетских, богинь. Слева от Джека и Бекки, зажатая меж двух таких колонн, стояла клетка с двумя спящими собаками. Бекки поспешила к ней и прочла прикрепленную к клетке табличку: «Африканские собаки. Южная Африка. Провинция Кейп». Собачки в клетке были маленькие, но похожие на волков. Шкуру их покрывали разномастные пятна черного, рыжего, песочного и белого цветов.

Пока Бекки их разглядывала, Джек прошел к центральной части зала, где вокруг большого куска голубой ткани, изображавшего пруд, стояли чучела уток, гусей и других птиц. В центре пруда расположилась скульптурная фигура, изображавшая ужасающе толстое чудище, которое Джек не сразу признал.

— Похоже, они не сумели найти живой экземпляр этого вида, — пробормотал он.

— А-а, — протянула Бекки, приближаясь. — Гиппопотам. Огромный какой, правда?

— Не хотелось бы мне с таким столкнуться, — заметил Джек. — Кажется, он может проглотить целый корабль.

— Говорят, они в самом деле могут веста себя очень агрессивно, — согласилась Бекки. — Я читала, что нильские гиппопотамы иногда даже нападают на лодки.

— То есть мы должны радоваться, что живем не в Африке. Не приходится сталкиваться с такими жестокими чудовищами.

— Ну, не знаю. — В голосе Бекки прозвучало что-то похожее на иронию. — В Англии так много жестоких чудовищ. В основном в образе людей.

Он хмыкнул, признавая, что в ее шутке немало истины. Больше истины, чем ему хотелось бы признавать.

Какое-то движение привлекло его внимание. В противоположном углу зала стояла еще одна клетка, не больше той, в которой спали собаки, но животное в ней было гораздо крупнее. Рогатое существо смотрело на людей сквозь пруты решетки темными влажными глазами. Оно было невероятно уродливо — немного меньше коровы, с черной шерстью, тонкими ногами, с косматой спутанной гривой и длинной остроконечной бородкой. Загнутые рога росли, казалось, прямо из ушей, а ноздри расширялись, как воронки.

— Кто это? — спросил Джек, одинаково потрясенный и заинтересованный.

— Кажется, это гну, — проговорила Бекки. — Бедняжка, ей совсем негде повернуться.

Он поглядел на свою спутницу, на то, каким искренним сочувствием светилось ее лицо, на тот жест, которым она, просунув руку между прутьями клетки, погладила горестную морду животного, и внутри у него потеплело.

Она была другая. Совсем не похожа на женщин, которых он знал раньше. Она была особенная.

— Погляди на нее, — грустно сказала Бекки. — Она когда-то бегала по африканским равнинам вместе со своим стадом, а теперь… в плену. Кажется, она готова умереть. — И она подняла глаза на Джека.

— Мы можем ее освободить? — шепнул он, переводя взгляд с антилопы на Бекки.

— Хотелось бы. — Бекки на миг зажмурилась. — Но зачем? Она же не выживет в Лондоне. Ее либо опять поймают, либо застрелят… — Она шумно вдохнула. — Здесь нет свободы.

— У тебя столько сочувствия к животному, о котором ты ничего не знаешь.

— Немножко знаю. Я читала о гну.

— Не сомневаюсь в этом.

— Несмотря на свой страшноватый вид, эта антилопа — одно из самых миролюбивых творений Господа. Живут они большими стадами и защищают друг друга. Они не заслуживают того, чтобы их ловили, сажали в клетки и отрывали от всего, к чему они привыкли.

— Наверное, ты права. — Джек внимательно изучал ее. Бекки была красива. Темные завитки волос выглядывали из-под полей бархатной зеленой шляпки, под цвет отворотов шерстяного редингота. Блестящие темно-синие глаза смотрели выразительно и лучились добротой. Этот темный печальный взглядов котором отражалась вся прожитая жизнь и весь горький опыт, словно толкнул его в грудь.

Муж издевался над ней, и оттого она стала такой неуверенной, осторожной, так боялась освободиться от прошлого и открыть свое сердце будущему. Она знала, что не переживет новой обиды. Джек окончательно это понял. Много лет назад, после смерти Анны, он чувствовал то же самое.