А сейчас я стоял прямо рядом с Малым-настоящим и не мог понять, что именно нам предстоит делать дальше. Хотя, все же, ответ был ясен. Нужно было залечь на дно, до лучших времен.

Вокруг нас были самые настоящие джунгли с лианами и буйной растительностью. Везде щебетали какие-то птицы. Да и время от времени, то с одной стороны, то с другой, в зарослях был слышен шелест листьев. Кажется, это были мелкие звери. А если и хищники, то у меня наготове был заряженный пистолет, готовый встретить их раскаленным свинцом.

Рядом со мной пролетела маленькая желтенькая птичка. Остановилась напротив меня и даже, кажется, взглянула на меня, повертев головкой, а после взмыла вверх и была такова. В джунглях был день и, пробивающиеся сквозь листья деревьев, лучи солнца нещадно палили кожу. Пот сам полился по лицу и шее, а на одежде уже появились первые мокрые следы.

— Наденька, — произносил Малой.

Он уже освободился от своего экзоскелета, а мне только и оставалось дожидаться момента, когда он все же задаст этот вопрос: куда запропастился мой собственный экзоскелет?

— Наденька, — еще раз произнес Малой, а после обернулся ко мне. — Она нас не слышит. Связи совсем нет.

— То есть как нет? — удивленно произнес я и уставился сначала на Малого, а затем на свой собственный наручный исин.

— Нет, как будто никогда и не было.

Я не мог полностью осознать того, что произнес Малой. Но когда до меня начал доходить смысл его слов, да и осознание нашей ситуации, — затерявшиеся неизвестно где и неизвестно в каком времени, — меня начал охватывать неподдельный страх.

— Хоуп, — крикнул я. — ХОУП!

Но связи не было. Тишина в эфире…

2016 год. Боливия, где-то в джунглях близ реки Амазонки.

Алексей Гордиенко, странник.

И дернул меня черт отправиться вместе с Дарьян в эту непроглядную даль, джунгли, называется. А ведь она опять заладило свое:

— Мне без тебя не обойтись. Там знаешь что должно быть?

На это я всегда вставлял свое:

— Что?

А она уставлялась на меня и пару секунд хлопала глазами. Искорка энтузиазма угасала на пару секунд, а потом вспыхивала вновь.

— Дурак, ты Леша. И сам об этом прекрасно знаешь. Дурак, да еще и старый.

— Чего это я дурак-то сразу? — тут же распылялся я, но что толку-то. — Чего это старый-то?

А она лишь смеялась надо мной и, так и не выяснив причину того, зачем я ей вновь понадобился, я плелся за ней сначала до линзы, а затем еще до одной и так далее, пока мы не достигали своей цели.

— Леша, гляди! — крикнула мне Дарьян и я, конечно же, помчался к ней, обязательно успев наступить в чье-то, простите за грубость, дерьмо.

— Вот черт! — выругался я еле слышно.

А Дарьян все не успокаивалась:

— Ну, ты где там? Долго еще?

Я сделал самое спокойное лицо, на которое только был способен, вытер ботинок и траву и спокойным шагом, под все не прекращающиеся возгласы Дарьян, поплелся к ней, отводя руками в стороны ветки зарослей, оцарапывая кожу.

— Что у тебя там? — недовольным голосом произнес я, как только добрался до нее.

Протер запястье левой руки и только сейчас посмотрел в ее сторону. Замер. Она сидела за зарослями кустов. И только сейчас я понял, что на самом деле все это время она не кричала, а лишь говорила в передатчик, который почему-то слишком громко передавал звук в мой наушник. Но почему я понял это только теперь?

Дарьян смотрела на меня глазами полными страха. А там на поляне, вдали, уже насторожили свои уши два… саблезубых… тигра!

Вот и вся новость, ёклмн!

— Сядь! — прошипела Дарьян в передатчик и ноги мои сами собой прижались к земле.

— Какого хрена, — прошипел я в ответ. — Что это такое?

— Саблезубые тигры, если не видишь! — ответила она и перевела свой взгляд на поляну. — Которыми, кажется, нам придется любоваться в спешке.

— Почему в спешке?

— Потому что, — начала она и подскочила, поднимая тут же и меня и уволакивая в сторону. — Надо бежать!

И мы побежали не жалея сил. Руки были разодраны первыми же ветками. А затем и на лице начали появляться мелкие царапины и ранки. Но это казалось в ту секунду какой-то мелочью по сравнению с двумя саблезубыми тиграми прямиком с самой пангеи.

Я мельком оглянулся назад и увидел, как они уже сорвались со своих мест и несутся прямо на нас. Их клыки приводили меня в ужас. А я ведь даже не захватил оружие!

— Ты почему мне раньше не сказала, дуреха, что мы отправляемся на саблезубых посмотреть? — кричал я в полный голос, продолжая бег. — Если бы я знал, я бы хоть пистолет захватил что ли!

— Ты бы не пошел тогда! — кричала в ответ Дарьян. И этот ответ был вполне резонным.

Да, не пошел бы. Еще чего! Я не нанимался охотиться на саблезубых тигров, которые видать забрели сюда через линзу, и которых, по какой-то случайности еще не отыскали охотники или еще кто и не пристрелил к чертовой матери!

— Могла бы хотя бы намекнуть что ли! — ответил ей я.

— А я ведь намекала!

Намекала она, ну, конечно! Еще бы меня древним назвала что ли. Мне сразу же вспомнился наш разговор еще в Москве, когда мы сидели у дварфа Моррида в Джаггернауте. Ничего умнее не могла придумать.

Оглянулся назад и вижу, как нас нагоняют. Как бы быстро мы не бежали, нам не убежать. Я понимаю это, но ноги продолжают нести меня как можно дальше.

— Я вам просто так не дамся! — кричу я этим доисторическим хищникам и резко останавливаюсь.

Если убежать не получается, то один пункт из «Fight or flight» [4]можно спокойно вычеркнуть и приступать к другому с чистой совестью. Дарьян, кажись, поняла то, что я намерен был делать и остановилась тоже. Поодиночке мы мало чего стоили, но вдвоем могли показать хоть какой-то мастер-класс нашим клыкастым друзьям.

Так уж сложилось, что с самого детства я умел предугадывать поступки людей до того, как они произойдут. Сначала лишь самое ближайшее время, но после я научился как-то управлять этим. Я видел не помыслы, а именно поступки.

Помню, впервые этот дар проявился, когда я был в школе. Мы с одноклассниками сидели в столовой и обедали. Смеялись над чем-то, а после вжик и вспышка перед глазами. Девочка из моего класса отодвигает локоть в сторону, и я уже знаю, что произойдет. Секунда и стакан с компотом полетит на пол. Собственно говоря, именно так и произошло. А я был вознагражден долгими мыслями насчет того, что же на самом деле произошло, и визитами к психиатру.

Теперь же я был намерен использовать себя против этих доисторических тварей, надеясь лишь на одно: чтобы я смог предугадать и их поступки, как у меня выходило и с другими созданиями. А то мало ли я дам осечку и тогда что? Финита ля трагедия?

Дарьян же с детства тоже была способна на кое-что уникальное. Когда я предсказывал события, которые обязательно произойдут, она же видела оптимальное решение проблемы. Я уж не знаю, как это у нее происходит, возможно, как и у меня, но все же не уверен. Но вернусь к Дарьян. Она представлялась мне, как самая мощная вычислительная машина, просчитывающая мне шансы и возможности, и выбирала именно те, что в итоге приведут нас к победе или, в крайнем случае, к следующему этапу нашей задачи, пока не сможет добиться наилучшего для нас шанса к выживанию.

Но самым уникальным было то, что когда мы становились эдакими одаренными детишками, использующими свой дар, мы могли общаться без слов. Я понимал то, что она вычисляла, а она, в свою очередь, видела то, что я предвидел. Уж не знаю, как именно, это происходит, но еще не раз наша, как бы выразиться-то, ментальная связь осечек не давала. Наверное, это и стало причиной к нашему знакомству и общему сотрудничеству. Я без нее никуда, да и она без меня тоже.

Таких, как мы, называли беспредметниками. Это мы узнали от одного из странников. Его звали Артем Новиков. И он искал свою возлюбленную. Что произошло с ним дальше не было нам известно, но все те знания, что он с нами поделился оказались полезны.