Об этом мессии слышали повсюду и весь Восток был полон этими слухами. Мессия был тем загадочным полубогом, о котором грезила абсолютно вся Иудея. Он был тем, кто восстанет, чтобы отомстить Риму за порабощение Востока. И не только Риму.
Это было некое таинственное сверхземное существо, как и все порождения восточного суеверия. Влекущее и пугающе грозное. Все эти «пророки» пугали им, предвещая скорый приход, а некоторые умудрялись провозглашать самих себя этими мессиями.
— Времена исполнились. Близится царствие Божие. И в нем бедняк стоит столько же, сколько и богач, — огненные и уверенные слова вырывались из него словно пламя и камни из жерла вулкана. — Мессия родился, и он только ждет, чтобы вы зашевелились, и тогда он объявится, освобождая свой народ и карая врагов наших.
Проходя по улицам города, он иногда останавливался ненадолго и обращался ко всем проходящим мимо него. Но они отворачивались и старались быстрее покинуть его общество. Его речи уходили в пустоту и не воспринимались всерьез.
Понимая, что здесь ему не стоит рассчитывать на кров и ночлег, он направился прочь из города. Но на окраине остановился передохнуть и присел у небольшого колодца.
По направлению к городу двигалась небольшая группа людей. И шли они форсированным маршем, с тревогой озираясь по окрестностям, словно опасаясь проявлений враждебности.
Завидев прилегшего у колодца человека, они двинулись прямиком к нему. Уставший после длительной ходьбы «пророк» видимо задремал и не видел приближающихся людей.
Понимая, что он спит и не обращает на них никакого внимания, один из этих людей подобрал с земли маленький увесистый камень и кинул в дремавшего «пророка». Камень прошелся по касательной, но всё же задел левое ухо.
Получив этот удар, «пророк» тут же встрепенулся, очнувшись от дремоты. И стал озираться по сторонам, не понимал что происходит. Решив наконец, что это местные озлобленные жители города прогоняют его камнями из города, он поднялся с земли.
— Прошу вас, добрые люди, не надо. Я уже ухожу, — для него было не впервой, когда люди были так агрессивны. И дело могло зайти дальше камней. — Я лишь хотел предупредить вас о грядущем. Время прощения и искупления уходит. Царство Божие близко. И всем воздастся по деяниям своим.
— Еще один безумец, верующий в Божий суд, — выступил вперед один из прибывших. Он явно насмехался над ним. — Ну вот он я — убивец, разбойник, нечестивец. И где ваш Бог? Где мое наказание за грехи?
— Отчего верить в Бога смешно, а верить в человечество нет? — понимая, что лучше не стоит вступать в споры с теми, кто может запросто убить, «пророк» направился в сторону от города. — Отчего верить в царство небесное глупо, а в…
Еще один камень полетел в его сторону, но к счастью не задев, пролетел мимо него. Всего их было шесть человек и сейчас они обступали несчастного «пророка», явно не имея намерений его отпускать.
— Прошу вас…
Он попытался закрыться руками и продолжал медленно отступать назад. И внезапно между двумя разбойниками проскользнул некий человек в старых лохмотьях. В руках у него был серебрящийся тонкий жезл, которым он аккуратно наносил удары по обступившим «пророка» разбойникам.
Ударив на лету одного из них плоским концом жезла в шейную артерию, он мгновенно переключился на другого. На шее остались мельчайшие отверстия, словно бы сотня микро лезвий пронзила этого несчастного. Кровь полилась небольшими струйками из этих отверстий, а пострадавший упал на землю в безнадежном неведении того, что с ним произошло.
Появившийся странник продолжал наступление на оставшихся пятерых. Он был невероятно быстр, а жезл так и крутился в его руках. Иногда можно было заметить как он слегка продавливает небольшое углубление на стержне. И тогда-то и появлялись аккуратные маленькие лезвия с обоих концов жезла.
Один из разбойников, оказавшийся позади него, вцепился в его лохмотья и с криком отдернул руки — они покрылись ожогами и волдырями. Незнакомец резко развернулся и ударил его своим жезлом, который держал в этот момент обеими руками, увеличив силу удара своим быстрым разворотом. Удар отшвырнул человека продолжающего вопить от ожогов.
Еще один разбойник бросился на незнакомца, целясь своим небольшим ножом в горло. Но тот мгновенно вывернулся, и коротко резанул нападающего по лицу, оставляя на нем борозду сотнями лезвий от подбородка до глаз.
Оставшиеся трое постарались напасть одновременно со всех сторон. Но один получил четыре молниеносных удара — в висок, шею, под мышку и пах. Второму достался мощный удар в живот, пронзивший его насквозь.
Последний попытался убежать, но незнакомец, присев и сгорбившись, прыгнул на него. Отлетев в сторону, они оба упали на землю. Незнакомец вскочил быстрее и схватив продолжающего лежать за лицо, нанес несколько ударов в висок своим жезлом, буквально размозжив его голову.
Странно, но на его одежде не было ни следа крови. Он предстал в своих чистых лохмотьях перед дрожащим «пророком», помогая ему подняться.
— Всё уже в порядке, — незнакомец улыбался, опираясь на свой серебрящийся жезл. Он говорил на арамейском, но был заметен акцент. Он явно не был евреем. Да и отсутствие бороды на лице говорило о том же. — Они больше никого не побеспокоят.
— Кто ты? — «пророк» до сих пор не мог придти в себя. Его голос неуверенно дрожал.
— Всё что тебя интересует, это имя? Оно может показаться тебе странным. Но не стоит бояться того, кто только что спас тебе жизнь. При рождении меня нарекли именем Левиафан.
Когда он произносил «при рождении», то явно выделил и подчеркнул это. Как будто речь шла не о том рождении, как принято у всех людей — когда младенец покидает чрево матери. Нет, он имел нечто другое. Но что именно, было неясно.
— Левиафан? И откуда вы?
— Мир огромен. И тебе неведомы те места, откуда я прибыл. Но раз уж я назвался, то неплохо бы узнать и твое имя.
— Изекиль. Мое имя Изекиль. И я родом из Назарета, что находится в Галилеи.
— Я слышал твои речи там, в городе.
— Я говорю с Богом и от его имени возвещаю о приходе того дня, когда Он будет судить всех людей на земле.
— Ну, видимо этот день не так уж скоро и настанет. Точно не в ближайшие две тысячи лет. Как говорится, если вы говорите с Богом это молитва. А вот если Бог говорит с вами, это уже шизофрения.
— Шизофрения? Я не понимаю о чем вы говорите.
— Не стоит об этом. Суть в том, что я вижу в тебе. Потенциал.
— Я благодарен вам за спасение от этих ужасных людей. Но возможно мне лучше покинуть этот город.
— Постой, Изекиль. Я может не совсем понятно говорю для тебя. И это тебя пугает. Но я хотел бы тебе кое-что предложить.
Он обхватил его руками, повернув к себе лицом. Серебристый жезл оказался за спиной, удерживаемый неведомо чем. По крайней мере, не было видно никаких креплений или застежек.
— Ты говорил уверенно, убежденно. Ты истинно верил в то, о чем говорил. Ты призываешь подняться против нечестивцев. В твоих словах чувствовалась невероятная мощь. Хоть ты и не силен физически, но ты можешь стать лидером.
— Но что я могу? Я всего лишь человек. И…
— Я могу дать тебе силу. Ты станешь во главе…эээ… воинства божьего. Да, ты станешь тем, кто поведет за собой людей на последнюю битву. Ты избран Богом.
— Я не понимаю вас. Не понимаю о чем вы тут говорите. Кто вы?
Левиафан немного оттянул левый рукав своих лохмотьев, и слегка надавил на несколько мест в районе запястья и чуть ниже локтя. Его ветхое тряпье преобразилось в белоснежные одеяния, светящиеся золотистым светом. Слепящий свет окутал его озаряя словно бы изнутри. Это произвело неизгладимое впечатление на Изекиля.
— Я ангел, посланный Богом возвестить тебя о грядущем. Ты был избран за свою веру, за свою внутреннюю силу и уверенность. Ты станешь величайшим пророком, рукой Бога, призванной очистить мир от грязи и греха.
Изекиль упал перед ним на колени, склонив свою голову. Он искренне поверил, что перед ним ангел божий. И вот настал его час. Его судьба предрешена. Он всегда верил в это и знал, что наступит такой день, как этот. За все те страдания, что пришлось ему вытерпеть за всю свою жизнь, пришли наконец благодатные воздаяния.
