Воробьев пошел к машине, чувствуя, что все-таки он что-то проглядел, прошел совсем рядом и не заметил.

Медведев в машине изучал конфискованные документы.

— Ну, теперь не уйдут. Маскировка под военных, конечно, липа, но печать они себе соорудили как настоящую. С этим, пожалуй, переборщили…

Вот оно! В мозгу Воробьева будто вспыхнули цифры номера части. Теперь он вспомнил, где видел тот номер раньше.

— Дуй на КП к пограничникам! Их моряки должны брать эту «Ариадну», — пояснил Медведев, обернувшись с переднего сиденья к Воробьеву.

— Борис Александрович! Вы меня где-нибудь в районе Литейного можете выбросить?

— А что стряслось?

— Насчет части, боюсь, она настоящая.

Медведев впился глазами в эфэсбэшника.

— Это что? Ваши игры? Судя по номеру, часть или ваша, или МВД. Так что происходит, компаньон? Или ты нас все это время за нос водишь? Или твое начальство туману напускает?

— Пока не знаю. — Воробьев, не пряча глаз, взглянул на контрразведчика. — Узнаю — сообщу. Но не думаю, что все это устроено нашим ведомством, во всяком случае не здешним ее отделением.

До Литейного ехали молча. Высадив Воробьева, машина резво рванула по Шпалерной. Не заходя к себе, Дмитрий Ильич направился к начальству.

— Ну, чем порадуешь? Вид у тебя такой, будто ты вцепился зубами в хвост жертвы и теперь не отпустишь.

— Роман Валерьевич, мне нужна информация о войсковой части 4779.

Шеф удивленно поднял брови.

— Что за часть?

— Вот и я хочу узнать, что это за часть.

— Добро. Сейчас затребуем справку. — Шеф потянулся к селектору. — 4779, что-то знакомое…

Ответа пришлось ждать полчаса. Все это время Воробьев нервно барабанил пальцами по столу и невпопад отвечал на вопросы начальника.

— Да не волнуйся ты так, Дмитрий Ильич! Отыщется твоя часть, если только она существует.

— Я, Роман Валерьевич, по другому поводу волнуюсь. Вы мне можете прямо сказать, это наша акция? Я не под себя копаю?

Шеф пристально глядел на следователя из-под выцветших кустистых бровей.

— Нет. Заявляю четко и вполне официально. Во всяком случае, меня ни о чем подобном не информировали.

Вошла девушка с компьютерной распечаткой.

— Роман Валерьевич, тут с этой частью странное что-то творится. Файлы о ней закрыты. У нас нет доступа к этой информации. С 1993 года эта часть как бы не существует. Я тут из наших архивов кое-что смогла выудить. — Она протянула лист с несколькими абзацами текста. — А больше у нас ничего нет.

Дальнозоркий шеф отодвинул от себя распечатку и, нахмурившись, прочитал текст.

— Ну конечно! Как же я забыл? Антитеррористическая группа, по типу и подобию московской «Альфы» и украинского «Беркута». Ее после путча вроде бы разогнали. Еще при прежнем начальстве. Ей Слугарев из первопрестольной занимался, да ты его должен знать, вы вместе академию заканчивали. Вроде бы он на год раньше. Он последний, кто ими заведовал.

Воробьев вспомнил лицо человека в служебной «Волге», въезжающей в ворота КПП «Прогресса». Все плитки мозаики встали на свои места.

— Роман Валерьевич, я вас прошу, наведите справки по своим каналам, что сейчас с этим подразделением.

Шеф хмыкнул.

— Ну ладно, так и быть.

Он придвинул к себе телефон правительственной связи и набрал номер. После обмена приветствиями попросил собеседника навести нужные справки. Тот обещал перезвонить через несколько минут. Положив трубку, шеф с самым серьезным видом уставился на Дмитрия Ильича.

— Уверен, что правильный след взял? Я самому звонил, улавливаешь?

Воробьев улавливал. Ни для кого в управлении не было секретом, что шеф сел в свое кресло благодаря капитальной московской протекции. Хотя было бы неправдой сказать, что он не соответствовал своей должности. При нем управление развернулось в полную силу, но слушок о волосатой лапе все же остался. Наконец раздался долгожданный звонок. Шеф взял трубку, с минуту слушал собеседника, потом удивленно воззрился на подчиненного.

— Понял, товарищ генерал, возьму на личный контроль. Будем действовать с максимально возможной быстротой. Понял вас, буду докладывать…

Роман Валерьевич аккуратно положил трубку.

— Ну и каша заваривается. Что же вы все-таки такое откопали?

— Судно «Ариадна», зафрахтовано фирмой «Балттранс-Нева», конечный пункт назначения Дуррес[5]. Оно уже двенадцать часов назад прошло дамбу, сейчас на выходе из наших территориальных вод, — доложил капитан второго ранга — оперативный дежурный штаба морских сил Северо-Западного округа.

— Что ж вы так поздно спохватились? Надо было в порту брать.

— Как только смогли, так и спохватились, — ответил Медведев. — Задержат?

— Катер вышел на перехват, вообще поздновато. А там — как фишка ляжет. — Капитан пожал плечами. — Должны поймать, — добавил он, заметив страдальческий взгляд майора.

— А если уйдет?

— Не уйдет.

— Ну а все-таки, чисто гипотетически? Его в открытом море можно задержать?

Оперативный хмыкнул.

— Смотря под чьим флагом идет. Сейчас проверим.

Кавторанг подъехал на катающемся кресле к столу с компьютером. Минуту он щелкал клавишами, прогоняя строки и столбцы какой-то базы данных.

— Принадлежность наша. Так что не дрейфь, майор, прорвемся. Если что — флот поможет.

Давыдов не успел углубиться в лес и на пару километров, как сзади прогремели выстрелы. Сначала бабахнула дуплетом двустволка, потом заухали гулкие выстрелы из незнакомого Анатолию оружия. Затем выстрелы слились в сплошную канонаду. К охотничьему дробовику присоединились АКМ и еще какой-то ствол. Анатолий быстро открыл «дипломат» и достал из него автомат. Рассовав по карманам запасные магазины, проверил ТТ. К сожалению, у этого, уже ставшего привычным, оружия заканчивались патроны, оставались всего обойма и патрон в стволе. Анатолий перехватил ручку «дипломата» ремнем и приладил его на спине на манер ранца.

Теперь нужно было решать, куда двигаться. Похоже, на маяк явились дружки поправившегося ликвидатора, но с кем они там воюют? Давыдов задумался: вернуться и выяснить, что там происходит, или идти на станцию. Уверенности в том, что на станции его не ждет торжественная встреча, у капитана не было. Пальба прекратилась так же внезапно, как и началась. Давыдов все еще колебался. С одной стороны, надо бы поддержать Журавлева, с другой — Анатолий ведь предупреждал его насчет Прокофьева. Ситуация была неопределенная, и возвращаться, и идти на станцию — одинаково опасно. Где-то позади испуганно затрещала сорока. Затем Давыдов услышал шаги, кто-то, не разбирая дороги, несся по тропинке в его сторону, только треск стоял. Капитан спрятался за сосновый ствол и взял тропинку на прицел. Из-за поворота вылетел взъерошенный Женька, мальчишка задыхался. Давыдов вышел на дорогу и опустил оружие. Женька с разбега уткнулся ему в живот головой. По лицу пацаненка тек пот, глаза были по пять копеек.

— Дядя Толя, там бандиты приплыли! Деда и Петра ранили, Ленку схватили! Бежим скорее.

— Сколько?

— Трое, у них ружья и пистолеты.

— Кто такие? — спросил Давыдов и зарысил в обратную сторону.

— Не знаю, бандиты! Они сразу, как вылезли, стали оружием угрожать. Петр вмешался, они его ударили, один стал к Ленке приставать. Дядя Яков в них выстрелил, они в него. Петр за автоматом побежал, а я в лес.

Давыдов перешел на резвый галоп.

— Не отставай. Они тебя заметили?

— Нет, не думаю, я в доме был, когда все началось. Наверное, они меня не видели, а то погнались бы.

Метров за сто до маяка Давыдов остановился отдышаться. Воздух с хрипом вылетал из его простуженных легких. После болезни бежать долго он не мог.

— Спасите их, дядь Толь! Вы на Ленку не обижайтесь. Она летчиков не любит, у нее жених был летчик. Бросил! Вот она их с тех пор терпеть не может… — запричитал Женька.