4. Признание факта, что в большинстве Советов рабочих депутатов наша партия в меньшинстве, ведет к пониманию необходимости союза с теми представителями других партий, которые признают, что С. Н. Д. есть единственно возможная форма революционного правительства.

  Пока такой союз не создан, мы ведем работу критики и выяснения ошибок, проповедуя в то же время необходимость перехода всей государственной власти к Советам народных депутатов, чтобы массы опытом избавились от своих ошибок.

  5. Не парламентарная республика, - возвращение к ней от С. Н. Д. было бы шагом назад, - а республика Советов народных депутатов по всей стране, снизу доверху.

  Устранение полиции, масштабная реорганизация армии и чиновничества.

  Плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего.

  6. Конфискация всех помещичьих земель.

  Национализация всех земель в стране, распоряжение землею местными Советами народных депутатов. Безвозмездное выделение земельного надела всем нуждающимся крестьянам.

  7. Слияние немедленное всех банков страны в один общенациональный банк и введение контроля над ним со стороны С. Н. Д.

  8. Не 'введение' социализма, как наша непосредственная задача, а переход тотчас лишь к контролю со стороны С. Н. Д. за общественным производством и распределением продуктов.

   Весна русской революции, как и ее календарная тезка, катилась к своему завершению. Крылатые качели, которые, то взлетали вверх - и тогда в дулах винтовок цвели красные гвоздики, то опускались вниз, едва не касаясь изуродованных офицерских трупов, наконец-то прекратили свой разбег. Наступило время осмысленного политического противостояния. От падения самодержавия календарь не похудел еще и на два месяца, а в России появилось уже втрое демократическое правительство. Кабинет Львова, так поспешно поддержанный Антантой, популярности в России не сыскал. Полностью довольными остались разве что поляки, за которыми правительство Львова признало право на независимость. Другое дело Советы. Они, как подснежники после трехсотлетней самодержавной зимы, спешили расцвести на всей территории бывшей Российской империи. Пока они походили на разноцветные лоскутки, из которых еще предстояло сшить огромное одеяло, чтобы укутать им многострадальную землю российскую. Не совпадая в частностях, по трем основным позициям Советы были едины: Мир, Труд, Хлеб. И народ к ним потянулся.

   Не найдя поддержки в широких народных массах, Временной правительство попыталось опереться на армию. Но та брезгливо сбросила карабкающегося на ее спину седока прямо в центр большой лужи. Оставаться у руля российской политики с такой подмоченной репутацией далее стало невозможно, и кабинет Львова ушел в небытие. Наступил звездный час Александра Федоровича Керенского, и произошло это гораздо раньше, чем в оставленном нами времени. Разумеется, не без нашего в этом участия. Знай, Керенский, кто и для чего открыл для него дорогу к портфелю премьер-министра, никогда бы он к нему не прикоснулся. Хотя... Что я могу знать о помыслах людей, перед которыми открывается дверь на политический Олимп? Но я твердо знаю: судьба Керенского, как премьера, решилась в Комендантском доме на территории Петропавловской крепости, без моего в том непосредственного участия, но под моим неусыпным надзором.

   А началось все, как водится, с перестройки. Не пугайтесь - перестройки в прямом смысле. Как только Красная Гвардия заняла Петропавловскую крепость, и я стал помимо начштаба еще и комендантом крепости, Макарыч, вскорости, выдал некий план, который показался мне очень правильным а, главное, легко выполнимым.

  Поначалу и штаб, и комендатура, и моя квартира расположились в Комендантском доме. И вот, толи на второй, толи на третий день, Макарыч, стоя у окна, сказал:

  - А не посадить ли нам тебя на Обер-офицерскую гауптвахту?

  - В каком смысле? - Я слегка обалдел от такой постановки вопроса.

  - В прямом. - Макарыч наслаждался произведенным эффектом. - Ну, не только тебя одного - весь твой штаб и всю комендатуру переселить в помещение гауптвахты, а?

  Пока я обдумывал его слова, Макарыч продолжил:

  - А в Комендантском доме мы организуем мини-отель. Будем здесь селить прибывающих в Петроград крупных партийных функционеров. Ну, и твои апартаменты тоже, разумеется, будут здесь. Как тебе идейка?

  - А что? - начал воодушевляться я. - Очень даже симпатичная идея. Освободим гауптвахту от арестантов, - в конце концов, для них сойдет и тюрьма Трубецкого бастиона - перепланируем внутренние помещения, переведем туда штаб и комендатуру, а потом займемся перестройкой Комендантского дома под мини-отель. Наберем штат и - пожалуйте товарищи на поселение!

  - Но не все товарищи, - уточнил Макарыч, - а только те, кто в дальнейшем будет играть значимую роль в советских органах власти. И первым поселим Ленина!

  - А вторым? - зачем-то спросил я.

  - Вторым? - Макарыч пожал плечами. - Да хоть Спиридонову!

  Тогда я не придал его словам про Спиридонову большого значения, а зря...

   Пока я мотался за Лениным, пока Макарыч был занят в Исполкоме, пригляд за строителями ослаб, и они благополучно сорвали сроки сдачи объекта. Потому чета Ульяновых и прожила несколько дней в квартире на Екатерининском канале. Зато потом Владимир Ильич и Надежда Константиновна стали вторыми, после нас с Ольгой, постояльцами мини-отеля 'У коменданта'. Разумеется, при посторонних мы его так никогда не называли. В Комендантском доме был задействован весь необходимый сервис, включая столовую и прачечную. Ольга так прокомментировала свалившееся на нее счастье:

   - Ёшкин каравай! Наконец-то я могу почувствовать себя женщиной, а не посудомойкой!

   А еще в Комендантском доме была оборудована совещательная комната, где, после переезда в крепость Ленина, втайне от посторонних глаз и ушей, стали вершиться великие дела. Шучу, конечно, хотя, если подумать, моя шутка не так уж и далека от истины. По крайней мере, судьба правительства Керенского решилась, как мне думается, именно там. Вы думаете, я преувеличиваю? Ну, если только отчасти. Весна 1917 года, которой живем мы, существенно отличается от той, когда жили наши предки. История катится уже совсем по другой колее, все дальше отклоняясь от той, по которой катилось пресловутое Красное колесо. По крайней мере, захватить власть в Петрограде мы можем в любой момент, и нам вряд ли будет оказано серьезное сопротивление. И это уже в апреле, а не в октябре. И дело даже не в том, что наши флаги полощутся над всеми стратегическими объектами города, не в том, что напротив Петропавловской крепости чуть заметно покачивается на легкой невской волне 'Аврора', у которой гюйс очень напоминает флаг военно-морского флота времен СССР, только без серпа и молота. Дело совсем в другом. Дело в авторитете Советов, как среди сторонников, так и тех, кто нас недолюбливает, или откровенно ненавидит. Приказ ?1 на этот раз не развалил армию, но вынудил командиров считаться с введением института комиссаров, как силы, помогающей им держать войска в повиновении. Подчиненная Советам Красная Гвардия фактически исполняет функции внутренних войск, помогая существующей власти поддерживать порядок в стране. Может, и даже очевидно, не везде столь эффективно как в Петрограде, Москве и ряде других городов, но помогает. Те предприятия, где Советами созданы органы рабочего контроля, работают в нормальном режиме. Хуже пока обстоят дела в деревне. Но и там по инициативе левых эсеров уже проводится земельная реформа, призванная уничтожить помещиков как класс и дать землю всем нуждающимся в ней крестьянам.

   - Ну, так чего же вы медлите? - слышу я чей-то насмешливый голос. - Берите власть, раз вы такие крутые!

   Еще рано. Так говорил Ленин в ТОМ 1917 году, так он говорит и сейчас. Для того чтобы взять власть необходимо, чтобы срослись (слово мое, не Ленинское) три момента: Левые эсеры стали главной силой в ПСР; сформировался союз ПСР и РСДРП(б); альянс имел бы преимущественное представительство минимум в половине всех образованных на территории России Советов, а в Петрограде и Москве в обязательном порядке. Пока этого не случилось, брать власть является грубой политической ошибкой. Тактика переходного периода должна быть гибкой, чутко реагирующей на любые изменения в расстановке сил. Не надо бояться делать шаг в сторону, даже если со стороны это будет выглядеть как шаг назад. Что, собственно, и случилось при голосовании в Петросовете по кабинету Керенского. Резолюция о недоверии и этому составу Временного правительства, предложенная большевиками, не была принята, и все из-за того, что члены Петросовета от ПСР проголосовали на этот раз консолидировано. Прошла резолюция, по которой вопрос о доверии правительству Керенского откладывался на месяц, а членам Петросовета было разрешено принять министерские портфели.