Победа обошлась недешево. Погибли более пятидесяти ставров, многие были ранены. Но несравнимо с потерями людей. Отряд Криммерда был разбит наголову, уцелели немногие. Но страшнее разгрома была весть о восстании ставров. Стас представлял, какая паника начнется в Ильдорне, когда туда вернутся остатки несостоявшихся карателей. И хорошо! Пусть боятся. Чем больше у него будет времени, тем больше он успеет. А успеть надо многое.

Прежде всего привлечь на свою сторону как можно больше ставров. Для этого Стас решил отправить посланников в каждый клан. Но задумать — одно…

После битвы ряды восставших поредели, и это стало неожиданностью для вождя. Уходили многие. Одни — боясь мести аллери, другие решили, что теперь они — герои, и возвращались по домам. Стас убеждал до хрипоты, что это только начало, что останавливаться нельзя, что аллери не простят и не забудут… Миролюбивые по натуре ставры не желали воевать месяцами, думая, что теперь люди оставят их в покое. Отряд мельчал. Но лучшие оставались.

Военный совет проходил на горе, возле огромного куска скалы, торчавшего из обветренной породы, как диковинный гриб.

— Надо, чтобы нас стало больше, — сказал Стас. — Если мы не сплотимся, аллери раздавят нас, и мы навсегда останемся рабами. Надо отправить гонцов в ближайшие кланы. Если они хотят стать свободными, то помогут нам. Только один клан — это тысяча ставров, сотни мужчин!

— Кто станет слушать безрогого? — возразил Давизмей, ставр из новоприбывших. — Ничего не выйдет.

— Надо попробовать! — горячо воскликнул Стас. — Время дорого. Надо действовать. Сидя здесь, мы ничего не добьемся!

— Давизмей прав, — проронил Лютоглаз. — Мы — безрогие, отступники… Нас не будут слушать.

— Значит, надо найти рогатого ставра. — Стас покачал головой. Какой бред! Но как сломать вековые устои? — Рогатые, безрогие… Ставры в кланах не хуже вас знают, что вы не бандиты, а рогов вас лишили аллери!

— Откуда им знать это? — сказал Давизмей. — Они слушают, что говорят им шаманы.

«Информационная война! Ах, я баран безрогий! Точно! Как же я, пришедший из XXI века, мог об этом забыть! Тютя!» Стас не скрывал возбуждения и вскочил:

— Значит, надо сделать так, чтобы слушали нас, а не шаманов! Рассказать всем о нашей победе! Рассказать, что мы несем свободу для всех!

— В кланах не станут слушать чужаков.

Стас поглядел на товарищей:

— Пусть идут те, кто оттуда родом. Пусть заставят себя уважать! Ставр остается ставром, даже если он безрогий.

— Ты умен, Мечедар, но как же ты не понимаешь. — Лютоглаз подернул могучими, как два валуна, плечами. — Мы, безрогие, — отступники, и мы бились с аллери потому, что нам нечего терять. Ставры в кланах никогда не пойдут за тобой.

— Да, мы — отступники! — выкрикнул Стас. — Потому что первыми решились на бой с аллери и выиграли его! Но мы не выиграем войну, если нас не поддержат. А я верю: нас поддержат! Ты сам говорил, что многие ненавидят аллери!

— Ненавидеть мало, — проговорил старик Крепкорог. — Надо решиться убивать их.

— Вот что, — сказал Стас. — Я сам пойду!

— Нет, ты идти не можешь, — сказал Лютоглаз. — Ты вождь. Мы найдем, кого послать в ближайший клан Черное Копыто.

На следующий день гонцы отбыли, и Стас стал ждать результата. Он лично проинструктировал ставров, что говорить, как отвечать на каверзные вопросы, и был уверен в успехе.

Прошел день. За ним другой. Агитаторы не вернулись. До клана Черное Копыто было недалеко. С учетом всех заминок и даже ночевки они давно должны были вернуться.

Стасу стало тревожно. Он верил тем парням и не думал, что они сбежали. Может, они повстречались с аллери? Он должен пойти сам и узнать! На этот раз ему не препятствовали, мало того, Лютоглаз и Давизмей вызвались сопроводить Стаса.

Отряд в двадцать вооруженных бойцов выступил из лагеря. За старшего оставили Крепкорога как самого мудрого и повидавшего жизнь ставра.

Привязавшийся к Мечедару Голошкур хотел идти с ним, и Стасу стоило огромного труда отговорить его. Элор был нужен охранник. Кроме Голошкура, Стас никому не доверял. Этот веселый молодой ставр напоминал Скалобоя. Глядя на него, Стас вспоминал свой клан и удивлялся: неужели он так прирос к этой шкуре и к этому миру, что уже тоскует по клану и родным?

В клан Черного Копыта прибыли вечером. Солнце еще не село, и в косых, уже не жарких лучах ставры увидели несколько распятых на крестах фигур. Они бросились к ним, повалили кресты… Спасать было поздно. Все трое были мертвы.

Стас сжал зубы и зашагал в селение. Сейчас разберемся! Он решительно подошел к висящему на лобном месте рогу и затрубил, вложив в звук рвущуюся из сердца ярость.

Площадь стала заполняться. Ставры выходили из домов, идя на звук рога. Стас оглядывал их, пытаясь понять, что здесь случилось.

— Я хочу спросить вас, ставры! Всего один вопрос: кто это сделал? Кто убил наших братьев?

Тяжело говорить с толпой, особенно когда она смотрит на тебя и молчит. Почему они молчат? Боятся?

— Ладно. Я и так знаю, что это аллери! Но почему вы не помешали им? Ведь это ваша земля, и они не могут казнить здесь без вашего согласия!

Общаясь с безрогими, Стас немало узнал об обычаях разных кланов. Они во многом были схожи, и он знал, о чем говорил. Айрин была жестока, но не глупа и не запрещала ставрам судить по своим законам, с тем лишь условием, что изгнанников отдавали им… как рабов.

— Что молчите? Кто ответит мне? Есть у вас вождь, или аллери тоже его распяли?

— Не кричи, безрогий! — Толпа расступилась, и Стас увидел шаманов. Не двух, как в его клане, а трех, в традиционных балахонах и масках. — Чего ты хочешь от нас, отступник?

— От тебя, шаман, мне ничего не надо. — Стас встретился с ними глазами и понял, что те ничуть не боятся. Ну, еще не вечер… — Я со ставрами хочу говорить, с кланом.

— А мы и есть слово клана и его воля, — парировал выпад шаман. — Говори с нами — или уходи.

«Проклятье! Почему они так уверены в себе? Только потому, что у них рога, а у меня — нет?»

— Хорошо. Тогда ответь: почему убиты мои братья?

— Это сделали не мы, а аллери.

— Но на вашей территории! — закричал Стас. — Вы могли предотвратить убийство! Как вы позволили людям вершить здесь свой суд?

Он понимал: аллери сделали это намеренно — и вопреки законам, чтобы устрашить бунтовщиков. Все это Стас знал. Но хотел выяснить, как это случилось.

— Безрогий будет учить нас законам? — Шаман не ответил — ужалил, но Стасу было плевать. Он не комплексовал по поводу рогов. Только вот в толпе нехорошо заулыбались.

— Да! Безрогие! Такие же ставры, как и вы! Спросите любого из нас — все мы лишились рогов в Ильдорне. Мы не отступники, мы сражаемся за вас, за вашу свободу!

— Мы и так свободны! — заявил шаман. — Разве нет?

К удивлению Стаса, шамана поддержали многие. Бедняги…

— Значит, ты сам решил казнить их, а не аллери?

Вопрос повис в воздухе, вмиг пропитавшемся ненавистью и страхом.

— Мы не враждуем с аллери.

— И потому разрешаете убивать! — Стас повернулся к народу. — Вы все разве не знаете, что раньше аллери не убивали преступников, а делали рабами? Почему же убили теперь?

— Потому что вы тоже убивали их, — ответил другой шаман.

— Да. Это так. Вопрос в том, зачем мы убиваем и зачем — они?

Стас думал: его поймут, и собирался сказать о необходимости совместной борьбы с аллери, но…

— Убийство есть убийство, — сказал шаман. Его голос возвысился: — Духи предков велят нам изгонять убийц. И вы — уходите!

Чем больше наглели шаманы, тем больше зверел Стас. Даже после боя у горы он пощадил бы пленного аллери, но сейчас не собирался щадить того, кто убил его парней.

— Ты изгоняешь нас? — переспросил Стас.

— Да! Уходите! Мы не станем помогать безрогим!

Стас оглянулся на своих. Кто-то понурил головы, но у некоторых горели глаза. С ним были те, кто верил своему вождю, и Стас решился. Это надо сделать, сказал он себе. Надо! Он шагнул и схватил шамана. Толпа ахнула. Один из его помощников сделал шаг, но отлетел от яростного удара ногой.