Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Он сойдет с ума, если будет думать об этом. В конце концов, необязательно убивать. Достаточно оглушить и запереть в камере. От этой мысли полегчало. Так он и поступит.

— Пока есть время, расскажи о себе, — сказал Стас. — О городе, об отце. Обо всем. Я очень любопытный ставр.

Элор кивнула.

Империя аллери лежит на дальнем западе. Многочисленные и сильные враги теснили короля Бреннора, отца Элор и Айрин. Бреннор решил расширить владения на восток, где жили племена ставров, до того времени не тревоженные чужеземцами. Защищенная горными грядами обширная земля ставров поразила короля красотой и изобилием. Он решил, что эта земля должна стать землей аллери.

Ставры так не думали. Их народ обитал тут издревле, и они не собирались уступать чужакам. Но, имея хорошо обученную и оснащенную армию, аллери легко разгромили разрозненные кланы ставров и основали Ильдорн.

Но ставры не сдались. Их вожди сумели объединить несколько сильных кланов и двинули войско к городу. Тогда и произошла Последняя битва, в которой ставры потерпели сокрушительное поражение, а аллери взяли под контроль всю долину. С тех пор аллери стали господами, а ставры… Чтобы избежать волнений, побежденным было позволено жить как прежде, лишь запрещено носить оружие. Кроме того, любого ставра аллери могли обратить в раба, если чувствовали угрозу или нуждались в рабочей силе. Ставрам запретили, как прежде, самим избирать вождей, их место заняли шаманы, сумевшие договориться с властью захватчиков.

После рассказа Элор Стасу многое стало ясно, и разрозненные фрагменты сложились в ясную картину. Продажные шаманы! Ведь он чувствовал это! В обмен на личную власть они торговали соплеменниками, как скотом, ссылая аллери тех, кто им мешал, непокорных, таких как Яробор. Вот и все. Мир Безоблачной Долины лежал перед мысленным взором Стаса, мир рабов и господ, ставров и аллери. На чью сторону встанет он, пришелец из запределья, ставр с душой человека?

— Отец не был жесток к ставрам, — продолжила Элор. — Даже после Последней битвы, когда он едва не погиб, он разрешил ставрам жить, где они хотят, лишь брал небольшую дань, а рабами делал лишь тех, кто не желал покоряться…

— А ты бы покорилась? — зло сказал Стас. — Когда запрещено добывать и ковать железо, путешествовать по долине, носить оружие? Когда любого могут взять и обратить в раба, как меня, когда я перешел дорогу шаманам! — Стас вспомнил разговоры в яме, и его понесло: — До вас никто в долине никого не заставлял работать на себя. Это чистый и честный народ, а вы сделали их рабами! Да вам учиться у них надо!

— Если ты ненавидишь аллери, зачем ты здесь? — спросила Элор.

— Я не ненавижу. Ставры не умеют ненавидеть. Многие из них уже смирились и не представляют иной жизни, кроме рабской. Но ответь: разве это жизнь? Ты бы желала такое своему народу?

— Ты сказал то, о чем я думала, Мечедар. Если бы я могла, если бы снова правила… Я не знаю, каково это — быть рабом, но здесь поняла цену свободы.

— А я знаю!

— Подожди, Мечедар! Я скажу то, чему ты, может быть, не поверишь.

Он слушал.

— Мы изменились. Господство над ставрами изменило нас. Я замечала жестокость и злобу. Злые люди были всегда, но я видела иное. Неоправданную жестокость. Видела избиения и казни, издевательства и глумление над теми, кто не мог ответить, кто не имел никаких прав на этой земле. И я видела, как власть меняет людей, видела, какими они становятся от вседозволенности и силы. Айрин, Юргорн. Даже мой отец, — она замолчала, видимо, не в силах продолжить, но все же заговорила вновь: — Все аллери стали другими. Наша религия запрещает убивать без необходимости, но она была попрана в угоду вседозволенности и власти. Мне очень жаль.

Она говорила искренне. Стас почувствовал это, и вдруг всколыхнувшаяся злоба ушла, сменившись жалостью к несчастной узнице.

— Человек властвует над человеком во вред ему, — процитировал Стас. — Всякая власть развращает.

— Власть не развратит того, кто с детства знает ее вкус.

Стас хотел напомнить об Айрин, но Элор прервала его:

— Тише! Идут!

Стас притих. Слух у ставров был отличный, но узница слышала еще лучше. Действительно, за дверью кто-то есть!

Взвизгнули несмазанные запоры, дверь скрипнула и открылась. На порог ступил человек с факелом. Не человек — настоящий гигант. Он едва ли уступал Мечедару в росте и массе — исполин среди людей. Такого надо вырубать первым, сразу, но Стас замешкался. Яркий свет факела вырвал из тьмы жуткое зрелище: грязную, всклокоченную ведьму в невообразимом рубище и с длинными когтями… Элор.

Услышав шорох, убийца повернул голову и воззрился на ставра, невесть как очутившегося в камере. Не доводя до расспросов, Стас ударил его в лицо, но не вложил достаточно силы. Великан устоял и бросился на него. Они сцепились. Как ни странно, аллери не кричал и не звал на помощь. Может, считал это зазорным, а может, был уверен в своих силах. Факел упал на пол и едва не погас.

Чертов толстяк боролся неплохо, и Стас испугался. Он позабыл о своих бицепсах и мощном торсе — он обычный мужик, правда, без пивного брюшка, но и без лишних мускулов. Он никогда не считал себя героем и не умел тремя ударами расшвыривать толпы негодяев. Будь Стас решительней, победа была бы за ним, но он проиграл заранее, когда не поверил в себя.

Стас был и выше, и мускулистей, но бороться не умел — и вкоре оказался на лопатках. С торжествующим ревом гигант вцепился ему в горло. Кулаки Стаса молотили по бокам и голове аллери, но хватка не слабела. Будь Стас в своем теле, толстяк давно бы покончил с ним, но шеи ставров мощнее. Стас боролся, как мог, он сумел сбросить толстяка, но, как никудышный борец, тут же упустил инициативу. Убийца вновь подмял его и заломил руку. Конец.

Что-то звучно шмякнуло. Хватка убийцы ослабла, и он кулем свалился на пол. Ведьма бросила окровавленный камень. Пошатываясь, Стас поднялся.

— Спасибо.

— Не за что. Ты сам сказал, что мы вместе… или умрем или выберемся отсюда, — напомнила она. Вблизи ее голос звучал особенно красиво.

— Предпочитаю второе.

— Ты глупый ставр, Мечедар, — заявила Элор. — Мог сидеть себе в камере… и жить.

— Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. — Стас произнес это без всякого пафоса, просто потому, что пришло в голову.

— О-о, да ты еще и поэт! — Элор взмахнула рукой с обрывком цепи. — Теперь идем! Бери факел.

— Хорошо, что он один, что она не пришла вместе с ним! — сказал Стас. Он поднял едва не погасший факел и взглянул на девушку. Из-за длинной, всклокоченной челки блестели живые глаза. Нет, не ведьма.

— Она бы не пришла.

— Почему?

— Она боится мертвых. Она и к телу отца не подходила.

Вот это номер! Убийца, боящийся мертвецов? Что-то подобное Стас видел в кино. Не люблю крови — сказал Председатель Клуба Самоубийц принцу Флоризелю. Поэтому он всех душил.

— Ладно, что теперь? — спросил он. Узница усмехнулась:

— Дверь открыта. Идем.

— Но куда? Ты знаешь, куда?

— Я знаю. У нас есть счастливая карта, только бы добраться до нее!

— Там могут быть ее люди? — спросил Стас, обшаривая тело гиганта трясущимися руками. Он не боялся мертвецов, но чувствовал себя не очень. — Странно, что он не звал на помощь.

Оружия при великане не оказалось. Вообще-то зачем оно ему?

— Я знаю этого человека. Он не слышит и не говорит. Айрин знает, кому доверять.

Они вышли и заперли дверь. С другой стороны та выглядела по-иному: мощные запоры и окованные железом доски. Немудрено, что Стас не смог ее выбить. Каменная винтовая лестница повела их наверх. Происходящее напоминало какой-то фильм. Стасу казалось, будто он видит себя со стороны или играет в любимую игру. Свет плясал на примитивной каменной кладке, тени размытыми пикселями расползались под ногами. Какой недоучка это программировал?

— Стой. Дальше поведу я.

Стас тряхнул головой. Голос спутницы вернул его к действительности. К чертовой действительности! Он остановился, и девушка забрала факел.

29
{"b":"152041","o":1}